Раймонд Крумгольд - Между Сциллой и Харибдой

Здесь нужно сразу отметить главное. Так называемые “понятия”, в основном, являются очень продуманным и логичным кодексом поведения. Но, нужно понимать, что тюремное сообщество, по объективным причинам, представляет собой пример ухода в архаику, невероятную для современного европейского сознания. Количество табу, возникших в этом сообществе, вполне сравнимо с табу, наблюдаемыми антропологами в примитивных культурах. И самые иррациональные табу связаны именно с сексуальной сферой. Мы говорим о кастовом обществе, сравнимом с древнеиндийским. Обществе, где для перехода в касту неприкасаемых достаточно коснуться табуированных вещей. И совершить табуированные поступки, среди которых важную роль играют сексуальные практики. В том числе и абсолютно гетеросексуальные. Более того, сексуальные практики, не табуированные в этом обществе, вроде оплаченного секса с представителем “низшей касты”, полностью запрещены в авраамических религиях. Ни “книга Левит”, ни тем более Коран ничего не говорят о разнице между пассивной и активной ролью в гомосексуальном половом акте, описывая обоих участников акта как мужеложцев, достойных смерти. Тем не менее, я лично никогда не видел, чтобы религиозно мотивированные гомофобы протестовали против пропаганды уголовной культуры. В свою очередь, использование тюремной лексики в адрес ЛГБТ активистов всеми воспринимается как норма. В этом нет особого противоречия.

Иерархия, сложившаяся в российской тюрьме, по сути является очень логичным явлением. Она формально оправдывает неизбежный в замкнутом мужском коллективе заместительный гомосексуализм, позволяя воспринимать себя как гетеросексуала. И, что ещё важнее, реализует инстинктивное восприятие секса как инструмента построения иерархии, свойственное нашим двоюродным братьям приматам. В истории человечества было множество подобных иерархических гомосексуальных обществ, включая античность и средневековую Японию. Но русская тюремная мораль своей суровостью напоминает только про языческую мораль республиканского Рима. Там тоже любая пассивная роль была несмываемым позором для гражданина, в то время как в активной не видели ничего особенного. В рабовладельческом обществе такой подход вполне рационален. Но русская тюрьма решила этот вопрос построением самого натурального кастового общества. Для перехода в низшую касту, как уже упоминалось, достаточно нарушить одно из многочисленных табу. Не только сексуальных. И среди важнейших табу является запрет на прикосновение к представителям низшей касты и к принадлежащим им вещам. Именно это табу, выйдя за пределы тюремных стен, и придало русской гомофобии такой необычный оттенок. Мы ведь говорим не про ситуацию в тюрьме, речь идёт о том, как специфическая тюремная мораль влияет на мышление людей на воле. Обычная вольная жизнь полна нарушений тюремный табу, как преднамеренных, так и неизбежных. Что, в определённой ситуации может принести большие проблемы в будущем. При этом не могла не сложиться культура “don’t ask - don’t tell”. Культура, при которой все табуированные вопросы инстинктивно уходят в тень, в невербализируемое.