Почитайте, кто владеет английским, поучительное интервью с Мередит Маран. Она написала книгу "Моя ложь: правдивая история о ложных воспоминаниях". История такова, вкратце.

Мередит была журналисткой по профессии и феминисткой по убеждениям. Она занималась расследованиями случаев семейного насилия. Пообщавшись со множеством жертв насильственного инцеста, она пришла к убеждению, что общественное представление о ситуации не ухватывает и близко кошмарную реальность. Сексуальное насилие над детьми в семьях - вроде бы обычное дело, и дети часто об этом вспоминают и рассказывают, а им не верят.

Дальше происходит интересный поворот. Понаблюдав за многочисленными случаями, когда дети (часто уже повзрослевшие) вспоминали тем или иным способом всякую жуть из детства, она и сама начала что-то такое подозревать.

В итоге Мередит пришла к убеждению, что её любимый папа тоже насиловал её в детстве. Ей потребовалось очень много времени на то, чтобы заявить об этом вслух. А потом она постепенно начала всё больше сомневаться в своих "воспоминаниях", и постепенно пришла к выводу, что это всё были "ложные воспоминания". на то, чтобы признаться в этом сначала себе, а потом другим, тоже ушло много времени.

В интервью Мередит говорит важную вещь: "если веришь даже в самую чудовищную ложь, чувствуешь себя лучше, чем когда не уверен, что именно является правдой".

По ссылкам там можно выйти на сайт организации False Memory Syndrome Foundation, основатели которой сами побывали в шкуре обвинённых - их дочь тоже многое "вспомнила" (или вспомнила?). Разумеется, создание такой организации приводит в иных "светлых головах" к следующему витку паранойи: "эти организации создаются для того, чтобы скрывать грязные дела педофилов и насильников".

Между тем, на сайте организации можно увидеть такое утверждение: единственный способ отличить истинные воспоминания от ложных - это сопоставление с внешними фактами. Я кстати подозреваю, что это даже не утверждение, а определение. "Истинные воспоминания - это те, которые (пока) согласуются с внешними фактами". Понятно, что критерии "согласованности" - вещь тоже непростая, и как показывает опыт параноиков, при желании согласовать можно практически что угодно и с чем угодно.

Но дело в том, что в отсутствии внешних согласований процесс "воспоминания" совсем уж легко превращается в некий способ сюрреалистического творчества. Как известно, массу подобных эпизодов "вспоминают" люди, которые будто бы встречались (похищались) инопланетянами. Про сайентологические процедуры аудитинга даже говорить неловко - судя по всему, методы "вспоминания", разработанные этими товарищами, гораздо действеннее, чем параноидально-критический метод Дали, и могут с успехом применяться для стимуляции творчества (как это делал Берроуз, например).

Однако в ситуациях массовой истерии большинству (как это принято нынче говорить, "хомячкам") совершенно наплевать на то, имеют ли они дело с сюрреалистическими фантазиями или с имеющими реальный вес фактами, и в результате "демократические процедуры правосудия" превращаются в кафкианский бред. Думаю, это непосредственно связано с семантическими привычками людей, их неумением различать разные смыслы понятия "доказательство". Ну и эмоциональные факторы, конечно. А нынешняя антипедофильская истерия, кажется, мало отличается от антисатанинской истерии средних веков.

И вообще говоря, это же крайне интересная тема, ложные воспоминания. Знаю, что она широко использовалась в художественной литературе (Филип Дик один чего стоит), кино и т.п. А вот документальных исследований на тему никто не подкинет? Я бы почитал.