Не-не-не…. Я опять не согласен с Давлатовым. Сейчас растолкую. Ну насчет «естественности» благих жертвенных поступков. Вот отсюда продолжаю.

Человеческое естество, будучи по факту сотворения и происхождения благим, не терпит над собою никакого насилия. И со стороны добра, кстати, тоже. Естество человека, как и любой зверушки, совершенно нейтрально по отношению что к  добру, что ко злу. И дух тоже, надо сказать, почти нейтрален. Если б его не царапало, не задевало зло – он и не знал бы что это такое. На нашем языке это звучит как – дискомфорт. Так вот- что душе, что телу дискомфорта не хочется. Духу тоже не хочется, но дух имеет прямой контакт со злом. Естеству человеческому в принципе все равно, кто ему предлагает комфорт. Только духу не совсем все равно. Духу более менее понятно, что он оккупирован. Он готов отдаться тому комфорту, который предлагает мир сей. Собственно – поклониться сатане. Если б не совесть – отдавался бы запросто. Совесть есть голос Бога, через «имя первое», через логос, через напоминание призвание человека, зовущий к Нему.  

Я вот не понимаю той бодрости, с какой люди говорят о «естественности» всякой жертвы. Видать мнят себя перед редким каким выбором, как в америкозких киношках. Надо спасти человека – прыг в огнь – спас. Фигня все это. Предлагаю иную ситуацию. Ежедневная работа на угольных рудниках. Теща без ног, жена сгнила на этих рудниках, дети постоянно болеют. 9 часов надо отработать смену, потом доковылять домой, всех накормить, тещу на каталку – час на прогулку по склону отвала. Детей не забыть помыть и проверить уроки. Это по минимуму.  «На себя» остается пол-часа времени прочесть заголовки любимой газеты «Правда» и глянуть в телике новости. Да, и не забыть помыть посуду, «естественно». Если в этот режим вторгается еще что-то непредвиденное – то это уже сверх- усилие. Короче, если кто говорит, что все это для человека естественно, то он нифига, знач, в жизни не понимает. Боле менее утрясшийся в быте евро-американской цивилизации человек, может трепаться о жертвенности и ея естественности, только не имея перед глазами этой «естественности». Ежедневной. Шакья Муни тоже прожил в заповеднике всю жизнь и не видел зла. Так по легенде. Нынешняя евро цивилизация тоже идет к тому же. В городе выходит из строя подстанция и целый город  добрейших людей усмиряется только тем, что людей запирают на стадионе. Чтоб они друг-другу бошки не поотрывали и не съели ненароком. До этого они могут сколько угодно рассуждать о жертвенности и любви. И даже считать себя переносчиками любви. Да, живя в заповеднике, где в кормушках лежит – добро цветет ярким цветом. И любовь тоже.

Естеству совершенно безразлично добро. Добро как выбор духа. Оно его насилует. Кто скажет что – нет, тот обманывает себя. Физически и душевно человек устает так быстро, что ему совершенно все равно – добро или зло подаст ему глоток воды. И даст выспаться. Да, для естества совершенно неестественно отдать воду другому и позволить умереть или мучаться самому. Так же для естества неестественно преодолеть свою усталость и выполнить нужную для помощи другого работу, вместо того, чтоб рухнуть спать. Когда подобный выбор происходит редко и посильно – человек мнит себя жертвенным. Когда это происходит ежедневно, и надо каждый раз подавлять свое раздражение и выполнять «естественное» - евро-америкозкий тип гуманоида, мгновенно показывает свою неспособность ни жертвовать, ни любить. Цивилизация – итог компромисса с миром. Первым христианам это было понятно. Она – продукт  соглашательства. Это совершенно очевидно. Не значит, что на цивилизацию надо катить бочку. Но для христиан она никак не может быть союзникам. Ни при каких. Врагом – тоже нет. Но и союзничать тут не с чем. Цивилизация это равнодушное существо. Временное. Самодовольное. Она сменяется другим равнодушным временным существом и благодушна пока ей комфортно. Она нейтральна, и нейтральность ее – предательская.