Да, и ещё. Это вроде как по недосмотру цензоров вышло, что опубликовали такое. Сейчас точно не опубликуют. Уверен. Но в энторнете найдётся.

Да вот:
После окончания правила девушки уходили кто чай пить, кто куда, а кто воду носил, положит три поклона и по воду пойдет. Воду надо было качать колесом и непременно натощак, и было это очень тяжело, а Дуня при этом скажет: «Тверди Богородицу и иди ни с кем не говори...» Сначала ходили по ночам, а в последнее время стали ходить и днем. Когда выкачаешь воду, нужно было оградить все крестным знамением и ведро сполоснуть, и если кто застанет, никого не стыдиться и молча идти с водой обратно [*4]. Если случится, покойника несут или о покойнике ударяют, или с топором или с косой кто встретится, падаль какая-нибудь, хоть до Дуниного крыльца донесут, а только в двери не войдут, воду надо было вылить на землю и идти за другой [*5]. И что бы дорогой ни случилось, она не велела ничего скрывать. Принеся воды, надо было положить двенадцать поклонов Царице Небесной и спросить у Дуни благословения ставить самовар; его тоже оградить крестным знамением, сполоснуть, а то пить не станет, закрыть его, угли холодные положить в самовар, от свечи зажечь и, как пар пойдет, тогда можно самовар поднимать, и в это время она велела молчать тому, кто ставит. Поднимут самовар на стол, ладану в трубу положат, чайник заправят чаем и ставят на ладан, в это время ей отрезают хлеба. И вот много ей нарежут хлеба, целую стопу, ото всякого, и каждый кусок оградит знамением креста, и все эти куски она сложит в платок и положит на постель, а себе оставит один кусок ржаного хлеба и от него съест малую часть. За чаем сидела полтора часа, и чтобы кипел самовар, и пар шел, а выпивала чашку с небольшим за все время. Нальют чашку, скажет — «холодна», потом нальют, скажет — «горяча», и так всегда(...)