В копилку из удмуртского (вотского) фольклора:

«Пѣтухъ домашній (ата́съ). Шайтаны боятся пѣнія пѣтуха, какъ самого Бога. Въ одной деревнѣ разсказывали намъ такъ: хозяинъ съ хозяйкой уѣхали въ гости, а домовничать остались дѣти ихъ — братъ съ сестрой. Комнатъ въ домѣ было около пяти, такъ какъ домъ былъ въ нѣсколько стѣнъ. Двери въ каждую комнату были заперты благословясь, поэтому шайтаны ихъ ужъ не могли отпереть. Было около полуночи; братъ съ сестрой сидѣли въ передней, въ ожиданіи отца и матери; вдругь слышатъ въ дальней комнатѣ стукъ въ дверь, какъ будто стучитъ человѣкъ, просясь въ другую комнату; между тѣмъ тамъ никого не было. Брать съ сестрой сидятъ и со страху блѣднѣютъ, какь полотно, а стукъ не прекращается. Вотъ слышатъ они, что дверь кто-то грызетъ; прогрызъ, вѣроятно, дверь, пролѣзъ въ отверстіе и подошелъ къ другой комнатѣ; опять стучитъ. Братъ съ сестрой не молвятъ ни слова. Опять грызетъ дверь. Тутъ они вздумали о пѣтухѣ, пѣніе котораго, какъ они слышали, отгоняетъ нечистую силу, какъ солнце темноту. Взяли они сковороду; накалили ее огнемъ и поставили на нее пѣтуха, который былъ съ курицами подъ залавкомъ (это было зимой). Пѣтухъ запѣлъ ку-ку-реку! и шайтанъ исчезъ. А прогрызъ было и другую дверь, подошелъ къ послѣдней».
Верещагинъ Г. Е. Вотяки Сосновскаго края. — СПб.: Типографія Министерства Внутреннихъ Дѣлъ, 1886. (Записки Имераторскаго Русскаго Общества по Отдѣленію Этнографіи. Томъ XIV, выпускъ 2). — С. 76—77.