|
|
Пишет ivanov_petrov (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} ivanov_petrov)@ 2005-09-21 09:12:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
«Эта страна»: Зильберман об Америке и себе (6)
(из писем Леваде)
«Легко все списывать на культурный релятивизм, говорить, что неприятие здешнего – тоже продукт иной культуры. Но я бы все же предпочел, чтобы день, когда я приму это как «нормальное»…, был последним днем моей жизни.»
«Никакими словами не передать, как богата эта страна… Классический товарный фетишизм никуда не девался. Произошло сращивание желаний с потребностями, т.е. у последних исчезли границы и воцарилась установка: жить можно – только лучше. А поскольку метафизическое определение личности здесь – не «быть счастливым», а «быть на уровне», а уровень неограниченно растет, то утверждение личности возможно только через неограниченный рост потребления.»
«Образование… До половины выпускников средних школ не умеют читать и писать (!). Это – не описка здесь. Как видно, антропологам надо прибавить еще одно звено к известной дихотомии дописьменных/письменных обществ: послеписьменное общество. Жизнь – настолько проста и примитивна, что можно прожить без чтения и письма, окруженным чудесами науки и техники, облегчающими нелегкий удел человека.»
«Что же? Масса всякой пищи вокруг. Замечательных вещей. Умопомрачительных книг. Люди приветливые, не угрюмые, открытые. Что же, может, прав Хабермас: лучше человечность при «ложном сознании», чем бесчеловечность при «истинном» (и потому, конечно, единственно истинном)? Трудный вопрос.»
«У недавно умершего Набокова иных слов, кроме «торжествующая пошлость», «самодовольная гнусь», в адрес этой страны не было. Бежал без оглядки, лишь сумел себе это позволить. … И Р.О. Якобсон признавался мне, что двадцать лет он уговаривал себя ежедневно, что ни дня более он здесь не вынесет. Однако вынес.»
«Метафизически и богословски как будто все понятно: пуританство есть сознательное лицемерие перед лицом Бога. … Ладно, пуританизм – не Америка, давно нет. Но что-то навечно осталось в людях: как охотно лгут себе, как чем-то напуганы (это – одна из загадок для меня, почему здешний человек в каком-то глубинном смысле кротче и напуганней тамошнего, при всей своей внешней «освобожденности», улыбчивости и прочее…)?»
(из писем Леваде)
«Легко все списывать на культурный релятивизм, говорить, что неприятие здешнего – тоже продукт иной культуры. Но я бы все же предпочел, чтобы день, когда я приму это как «нормальное»…, был последним днем моей жизни.»
«Никакими словами не передать, как богата эта страна… Классический товарный фетишизм никуда не девался. Произошло сращивание желаний с потребностями, т.е. у последних исчезли границы и воцарилась установка: жить можно – только лучше. А поскольку метафизическое определение личности здесь – не «быть счастливым», а «быть на уровне», а уровень неограниченно растет, то утверждение личности возможно только через неограниченный рост потребления.»
«Образование… До половины выпускников средних школ не умеют читать и писать (!). Это – не описка здесь. Как видно, антропологам надо прибавить еще одно звено к известной дихотомии дописьменных/письменных обществ: послеписьменное общество. Жизнь – настолько проста и примитивна, что можно прожить без чтения и письма, окруженным чудесами науки и техники, облегчающими нелегкий удел человека.»
«Что же? Масса всякой пищи вокруг. Замечательных вещей. Умопомрачительных книг. Люди приветливые, не угрюмые, открытые. Что же, может, прав Хабермас: лучше человечность при «ложном сознании», чем бесчеловечность при «истинном» (и потому, конечно, единственно истинном)? Трудный вопрос.»
«У недавно умершего Набокова иных слов, кроме «торжествующая пошлость», «самодовольная гнусь», в адрес этой страны не было. Бежал без оглядки, лишь сумел себе это позволить. … И Р.О. Якобсон признавался мне, что двадцать лет он уговаривал себя ежедневно, что ни дня более он здесь не вынесет. Однако вынес.»
«Метафизически и богословски как будто все понятно: пуританство есть сознательное лицемерие перед лицом Бога. … Ладно, пуританизм – не Америка, давно нет. Но что-то навечно осталось в людях: как охотно лгут себе, как чем-то напуганы (это – одна из загадок для меня, почему здешний человек в каком-то глубинном смысле кротче и напуганней тамошнего, при всей своей внешней «освобожденности», улыбчивости и прочее…)?»
