Посредственные понятия
У многих возникает ощущение: наше время – время посредственности. Не столь важно, какое слово будет подобрано для характеристики. Кто-то горюет об упадке живописи, некто примечает, куда движется развитие науки, иной раскрыл глаза и увидел, чем является современная литература. У таких явлений бывают очень глубокие корни, но можно поискать и сверху, среди того, что вполне очевидно, что не то что на свету лежит, а просто из каждой газетенки кричит-надрывается, о себе напоминая, и проявляется в каждом разговоре – и на почти каждой странице ЖЖ.

Наука и понятийное мышление окончательно победили только в 19 веке, и то, что мы видим, есть непрошенные и неожиданные следствия. О них предупреждали; в них никто не верил и называл вполне фантастическими измышления, что такая прекрасная вещь, как наука, может дать такие плоды. Потом плоды случились, но забыли о предупреждениях, и об их противниках, теперь это просто – факты, причем из разных рядов. Вот живет среди нас научное мышление, и от него можно ожидать только хорошего – новых машин и лекарств, и никакой культуре оно не препятствует, а даже наоборот – какая ж тут связь? То, что связь тянется между поколениями, что культурные последствия проявляются лет через 25-50 – в самых первых своих формах – об этом думать не принято. Не охватывают мозги дальних следствий – тут бы до конца года дожить, что уж о десятилетиях загадывать. Есть более актуальные проблемы. Они всегда есть…

Человеческое познание вовсе не ограничивается наукой. Есть и другие его формы, действующие иначе, но оттого не менее необходимые. Одно из старых определений границы между искусством и наукой – в том, что только наука пользуется понятийным мышлением, художественным же произведениям это противопоказано. Как и любая граница, эта – может быть оспорена, но от того не станет менее верной. Крайнее переразвитие понятийного мышления привело к тому, что с искусством в век, следующий за триумфом научного знания, стали происходить нехорошие вещи.

Перечислять последствия, развившиеся из монологической роли понятийного мышления, можно долго, но, наверное, не имеет смысла. Важно понять, что никакого осуждения понятийного мышления здесь не содержится – оно должно быть и его развитие было величайшим достижением человечества, но каждая победа несет семя своего поражения: вместо соединения понятийного мышления с другими душевными силами возник понятийный диктат. Все, кому ни лень, с плоскими мозгами – требуют на каждый чох определений и тщатся выглядеть логичными, не замечая, что настоящая логика к их потугам не имеет никакого отношения. Логика есть искусство обращения с понятиями, при этом понятия логикой берутся готовыми, сделанными, и логика не отвечает за результат суждения во внешнем мире – она отвечает, как и любая мыслительная машина, только за верность операций собственным правилам. Сделав корявые понятия, наши «логики» потом склеивают их по всем правилам и получают в результате корявые мысли – будучи свято уверенными в том, что после этих нехитрых операций сама Истина стоит у них за плечами.

Каждое наше умение оказывает обратное воздействие на жизнь. Кто не знает, кем становятся в личной жизни учителя? Как влияет на врачей их профессия? Нельзя уметь нечто, владеть чем-то – и не измениться. Понятийное мышление, тем более в искаженной, чрезмерно развитой и неправильной формы, которой овладели люди современности, сказывается на прочих сторонах их жизни, изменяет восприятие искусства. Воспитание детей, отношения между людьми, способ восприятия природы – изменяет всё. И под действием этого изменения постепенно, в поколениях, развивается то, что сейчас именуют еще «посредственностью», но, может статься, уже очень скоро назовут «нормальностью».

Это очень принятый способ обращения с реальностью. Если чего-то боялись, а потом это пришло – и оказалось, что вместе с этим можно ужиться, люди охотно называют это нормальным и начинают потихоньку выпихивать из общества тех, кто находит это ненормальным. Уже сейчас посредственные являются звездами культуры, входят в состав современной классики и предъявляются обществу как значительные ученые. Вместе с ними, на периферии, можно отыскать еще и нормальных, талантливых людей – и среди них есть еще «деятели культуры» и «ученые». Однако не уверен, что их доля не начнет снижаться.

Ничего «супертрагического» я не подразумеваю и на «битву с дураками» не зову. Это наша культура – все мы, посредственные и не совсем, живем в импульсах этой культуры. Делить людей на «наших» и «дураков» - самое посредственное занятие. Так что мне кажется, речь должна идти совсем о другом – об осознании, откуда берется посредственность, что определяет этот, такой узнаваемый пейзаж культуры ХХ и – видимо - XXI веков. Ни одна культура не держится в реальности каким-то одним корнем, одним умением и способностью. В нашей тоже есть еще и иные корешки, так что, если возникнет осознанное нежелание жить в том, что навалено вокруг – у каждого есть возможность постараться изменить ситуацию. Через десятилетия – сегодня и завтра уже ничего не выйдет. Те, кто мог изменить наше сегодня, уже почти все покинули мир, сделав свою работу так, как они считали нужным.