Самостоятельная хозяйственная жизнь социума (2)
Наиболее авторитетной концепцией в области экономических наук – да, пожалуй, что и социополитических наук в целом – сегодня является теория свободной экономической жизни, которую можно называть «либертарианством», концепцией «свободного рынка» и другими различными названиями. Современная общественная жизнь отличается от жизни прошлых веков тем, что то, что люди придумывают, то, что они создают как продукты рациональной деятельности об устройстве социума, сильно влияет на социальную действительность. Иначе говоря, мир сейчас устроен так, что то, что думают экономисты, овеществляется в устройстве социального мира (разумеется, сами экономисты в это совершенно не верят).

Поэтому интересно понять, на каких основаниях выстроена либертарианская концепция. Разумеется, у основания этой теоретической системы лежат груды частных публикаций и конкретных фактов (интерпретированных, поскольку иных фактов не бывает), там же, у корней этой теории находятся представления об основных экономических понятиях, солидные системы – от Адама до австрийской школы. Разбираться в этом уровне основоположений могут только профессиональные экономисты (правда, пока они этим не заняты). Но есть и более глубокие основания.

Подобно тому, как Шеллинг пытался найти основания духовной жизни современного ему христианского мира в истории религиозных идей и принципов, как Вебер пытался вывести современный ему капитализм из типов религиозной этики, бытующей в разных религиозных системах, можно попробовать прояснить те основания, из которых исходят либертарианцы. Подобно тому, как политеизм не является христианством, а протестантская этика не является теорией хозяйственной деятельности, эти основоположения либертарианства не будут относиться собственно к науке экономике. Это общие мировоззренческие принципы, которые определяют картину мира данного человека. Если угодно, мы можем обозначить совокупность этих принципов как «веру» данного человека: он верит, что мир устроен таким образом.

По поводу этих основных положений можно сказать, что те, кто не считают их верными, должны критически относиться к либертарианству. Это не означает, что для тех, кто не согласен с этими основными положениями, либертарианство опровергнуто. Опровергнуть теорию могут только самопротиворечия, и, возможно, если либертарианцы правы, иным теориям, выстроенным на иных аксиомах, следует исправиться.

Важно иное: следует отдавать себе отчет, что далеко не все области знания выстроены на основаниях, которые считает верными либертарианство. Напротив, во многих из них считается доказанным, что принимаемые либертарианством основания не верны. Это означает, что либертарианство является очень рискованной позицией: его правота есть косвенное опровержение весьма мощных картин мира и многих областей знания (если, разумеется, приведенные ниже основоположения верны; ведь возможна еще ошибка при их выведении). Тем самым серьезный исследователь, принимая либертарианство (или лежащую в его основании систему знаний), до некоторой степени берет на себя ответственность за состояние других, опровергаемых этой системой взглядов областей знания – их надо перестраивать, меняя картины мира у очень многих людей.

Иначе говоря, картина мира человека является целостной. Представление об устройстве мира ущербно, если оно фрагментарно. И если некоторая область знания выстроена определенным образом, то прочие области знания должны быть выстроены либо на тех же основаниях, либо в согласии с некоторым внятным законом трансформации, определяющим, каким образом принятые основания меняются в иной области реальности.

Тем самым либертарианцам (как, впрочем, и другим разумным существам) следует быть последовательными. Если они выстраивают экономические теории на этих основаниях, они должны быть готовы к тому, чтобы принять (или разработать) соответствующие взгляды в физике, биологии, лингвистике и т.д. Например, для физики «либертарианство» будет примерно равно ньютоновской механике, причем неравновесная термодинамика должна представляться маловажным эпифеноменом на периферии стройного здания физики. Для биологии «либертарианская» парадигма будет означать, в частности, что организм есть фикция, а реально существуют только клетки («организм как клеточное государство» - теория Вирхова, довольно популярная в XIX в.) или гены («теория эгоистического гена» Докинза, утверждающая, что организм есть способ размножения и расселения генов). Для филологии либертарианство соответствует взглядам младограмматиков (Паули, XIX в.) о том, что в языке нет ничего, кроме индивидуального словоупотребления (идиалекта).