«Интеллигент» - бесстрастное описание объекта
Прочитал большую статью Чебанова «Отличительная черта интеллигента – знание алфавита», и мне показалось, что это отличная иллюстрация одного очень общего принципа научной работы. Дело в том, что одна из основных операций в науке – определение объекта исследования. После того, как объект выделен (пусть бессознательно – это неважно), возможностей изменить этот объект, как-то критически к нему отнестись – очень немного. Вот в этой статье Чебанов говорит нечто об интеллигенции, и то, что он говорит, является «правильным» - это соответствует объекту. Тому объекту, который он выделил для исследования.

Чтобы проверить, чему же соответствует сам объект, надо провести очень тяжелую работу. Смотреть на транслирование социальных практик в течение 200 лет, выделить значительное разнообразие социальных групп, разноудаленных от интеллигенции (духовенство, военных, ученых, монахов, артистов/художников, чиновников и т.д.) и смотреть, как соотносятся практики этих групп, что в них общего, есть ли разрывы. Найдя разрывы, придется оценивать их размер, выделять из такого сравнения реально существующие единства и потом уже определять, к чему можно отнести значение гулящего слова.

Чебанов берет объект «интуитивно» - и вот что у него получается.

Интеллигенция появилась в 1840-е годы. Усвоение культуры интеллигенции идёт с младенчества, поэтому интеллигентом можно стать лишь в 3-м поколении. Необходим высокий уровень общего (а не специального!) образования. Отсюда – женское образование, связь с воспитанием детей и опять же – в 3-м поколении. Еще черта – секулярность, еще – независимость от властей. Следствия из независимости: интеллигенты – богатые люди (экономическая независимость), имеется правовое обеспечение их юридической независимости, есть культурная независимость – может быть в оппозиции.

Поколение – 25 лет, так что русская интеллигенция дала 3-4 поколения, последнее – рождения 1920-х годов. Профессии: учителя, врачи, путейцы, юристы, дипломаты, высшие чиновники, горные инженеры, офицеры, прежде всего гвардии и флота. Разночинная интеллигенция – подделка, не о ней речь. Советская интеллигенция – ошибка, нет такой, это образованщина, опять же внешнее копирование, когда интеллигенции уже не стало.

Главное для формирования – гимназия. Общее образование с опорой на классические языки. Кто окончил реальное училище – не интеллигент, даже если потом – университет. Главное в образовании – знание (отличное!) именно элементарных вещей, никак не специальных. Общие навыки интеллектуальной деятельности, но без профессиональной дифференциации. Профессионалы мысли с недифференцированным сознанием.

Телесные практики: бестелесность. Неприязнь к физической культуре, спорту, необращение внимания на питание, быт, личную гигиену. Интеллигент может существовать только в симбиозе с прислугой. Он не способен себя вымыть, причесать и т.д. Должен существовать штат людей и социальные практики, которые бы его вымыли и обиходили, доведя до уровня, на котором может проявиться его собственная забота о внешности (галстук к рубашке по тону, носки к брюкам. А как ноги мыть, интеллигент не знает).

Сексуальные практики (и другие интимные) – Чебанов поминает любовниц, женитьбы на кузинах, внебрачных/приемных детей. Раздельные спальни супругов, обращение на «Вы», малое время общения с детьми, невыкармливание детей матерью – кормилицы и проч. прислуга «для тела». Табуированность разговора об актах дефекации и мочеиспускания. Высокий нормативизм мыслей, чувств, деятельности и облика интеллигента – напр., недопустимы ошибки в орфографии. Это связано с упомянутыми чертами интеллигентского типа, но от пересказа обоснований я здесь воздержусь.

Неприкосновенность тела интеллигента, абсолютность тела как персональной собственности, высокая семиотичность поведения – связь со сложным карательным государством, делающим возможность высокую семиотичность без риска получить в зубы, требование от этого же государства невозможности телесных наказаний интеллигента, голода и т.д. Тело не трогать, только идейно можно бороться.

Форма интеллигента достигается по окончании гимназии. Дальше психический онтогенез застывает. На всю жизнь продляются черты ранней юности. Инфантилизм как нормативное требование – в связи, например, с запретом на профессионализацию и т.д.

Отсюда – Чебанов утверждает: знание языков только поверхностное, для беллетристики и болтовни, научные и философские работы читать плохо способны; музицирование нормативировано, но примитивно, сложные вещи не исполняются – и т.д. Дилетантизм во всем.

Зачем нужен интеллигент? Чебанов: для существования в полионтологическом обществе. Как я понял – в мультикультурном. Универсальный переводчик между языками разных культур. То есть разговор между религиозными и светскими, европейскими и русскими, глобальными и национальными, городскими и сельскими – идет через «интеллигентский язык».

Черта: отсутствие рефлексии (при нормативировании интеллектуальной жизни). Свои практики интеллигент не способен рефлексировать принципиально. Отсюда – преклонение/борьба с авторитетами, непонимание существования разных онтологий/культур (универсализация всего). Интеллигенты умеют работать с образцами, но не рефлектировать их. Отсюда: высокая нормативность и крайне мала креативность. Чебанов: среди интеллигентов нет (почти) крупных творцов, ученых, писателей. Утверждение: двуязычие, усвоенное в раннем детстве, приводит к стереотипизации мышления.

Нормативизм, защита (правовая) со стороны государства, сложная разметка общества, наличие множества профессионалов, обеспечивающих существование интеллигента – отсюда ясно, что жить этот тип может только в стабильном благоустроенном обществе, причем очень сложном. При социальной деградации тип исчезает. Не путать: бестелесность и отсутствие внимания к быту позволяет людям этого типа переживать крайне неблагоприятные условия, так что при «революции» исчезает тип, а не обязательно все его носители.

Результаты деятельности русской интеллигенции (по Чебанову): выработка механизмов культурной трансляции на основе ценностей европейской культуры. Становление ценностей гражданского общества. Распространение секуляризма, веротерпимости. Навязывание русскому обществу ценности частной жизни – прайвеси. Эти ценные вещи (гражд. общество, терпимость, индивидуальные ценности) без такого «переводчика». Как интеллигенция, выработать очень трудно. Типа, низкий поклон – тем более, что тип-то помер…

Вот такая картина «переводчик в России». Чебанов подчеркивает: это – беспристрастное описание, не памфлет и не обличение.