|
|
Пишет ivanov_petrov (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} ivanov_petrov)@ 2006-04-02 15:54:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Мы были в том завтра
Режет правду Ольга Седакова http://www.polit.ru/lectures/2004/1
«мы в каком-то смысле уже были в будущем этого либерального общества, хотя, естественно, ничто точно не повторяется, и “их” будущее может принять какие-то другие оттенки. Но я отчетливо видела, что в чем-то мы действительно были, как тогда пели, “впереди планеты всей”.»
«Я встречала европейских редакторов, издателей, которые говорили то, что мы в прежние времена слышали постоянно и надеялись, что это навсегда исчезнет вместе с нашим специфическим режимом: “Наш читатель этого не поймет”. “Мы не должны угнетать читателя завышенной эрудицией, сложностью и т.п.”»
«Проекты - а культурная и научная жизнь в свободном мире теперь практически переведена на проекты и гранты - пишутся совершенно конформистским способом. Если в проекте не будут указаны темы, которые считаются актуальными - гендерные, в первую очередь; про тело; что-то еще в этом роде - то человек просто не получит гранта или стипендии.»
«Как раз глядя на такие актуальные декоративные работы, Сергей Сергеевич Аверинцев и вспомнил песню, которую я уже цитировала, и сказал: “А вот скажите мне, ведь когда нам говорили: „Мы впереди планеты всей“, — мы не верили. И пожалуйста: они приходят к чему-то похожему”. К чему похожему — понятно: к обществу контролируемому, к обществу установочно популистскому, которое ориентируется на чрезвычайно сниженный умственный и культурный уровень, на этого самого “простого человека”, для которого работает могучая индустрия развлечений и которого надо защищать от “непростых”.»
«Поэтому я и назвала ту опасность и ту тираническую силу, которая, по-моему, угрожает современности, посредственностью.»
«Новый человек, успешный человек, - это спокойный циник и агностик, находящий комфорт в том, что ничего нельзя узнать, что “все сложно”. Следует быть обывателем, в котором не осталось никакой пассионарности, и все, что ему нужно, — это гарантии, это отсутствие риска, комфорт и безопасность. Если такой тип наконец восторжествует, мы будем жить в цивилизованном обществе.»
«Вся эта Библия либерализма принимается без малейшего сопротивления. Интересно, что эта сверхкритическая идеология антиидеологизма не дает критиковать себя.»
«Русское слово “посредственный” по своей морфологии позволяет» понять его по-разному: посредственный как нечто посредине, ни то ни се – или иначе: как человека, которому необходима опосредованность, который воспринимает все только через готовые, опосредованные формы: он не может перенести прямого неопосредованного, непосредственного отношения с миром. Вот такого человека и стали прославлять, называя его золотой серединой, которая спасет нас от опасных крайностей.»
Сдается мне, что почти весь мотив – про торжествующую посредственность и прочие неприятности – уже хорошо знаком. Это, кстати, не значит, что – неверен. А самый зачин – мы были в том завтра, куда ведет наша теперешняя дорога – его я тоже слышал несколько раз, но каждый раз он как-то обрывался, уходя в перечисление знакомых черточек. Да, это завтра – наше вчера, и я помню. И другие могут вспомнить – вот то и эту, и вот тот мерзкий шматок грязи тоже будет завтра снова в том же месте, я помню его и он не забудет проявиться, вот уже и тень его прорисовалась, обгоняя предмет.
Но это именно вспоминание завтра, это не дает нового. А кажется мне, что есть в этой мысли и новое: завтра «по определению» не известно, и если как-то оказывается, что оно – бывшее, то это позволяет узнать и понять что-то новое, а не просто пересказывать бывшее завтра. Мы идем в своё вчера – с иными оттенками и прочими необходимыми оговорками, это всё понятно. Что же новое мы узнаем, понимая, что знаем завтра?
Режет правду Ольга Седакова http://www.polit.ru/lectures/2004/1
«мы в каком-то смысле уже были в будущем этого либерального общества, хотя, естественно, ничто точно не повторяется, и “их” будущее может принять какие-то другие оттенки. Но я отчетливо видела, что в чем-то мы действительно были, как тогда пели, “впереди планеты всей”.»
«Я встречала европейских редакторов, издателей, которые говорили то, что мы в прежние времена слышали постоянно и надеялись, что это навсегда исчезнет вместе с нашим специфическим режимом: “Наш читатель этого не поймет”. “Мы не должны угнетать читателя завышенной эрудицией, сложностью и т.п.”»
«Проекты - а культурная и научная жизнь в свободном мире теперь практически переведена на проекты и гранты - пишутся совершенно конформистским способом. Если в проекте не будут указаны темы, которые считаются актуальными - гендерные, в первую очередь; про тело; что-то еще в этом роде - то человек просто не получит гранта или стипендии.»
«Как раз глядя на такие актуальные декоративные работы, Сергей Сергеевич Аверинцев и вспомнил песню, которую я уже цитировала, и сказал: “А вот скажите мне, ведь когда нам говорили: „Мы впереди планеты всей“, — мы не верили. И пожалуйста: они приходят к чему-то похожему”. К чему похожему — понятно: к обществу контролируемому, к обществу установочно популистскому, которое ориентируется на чрезвычайно сниженный умственный и культурный уровень, на этого самого “простого человека”, для которого работает могучая индустрия развлечений и которого надо защищать от “непростых”.»
«Поэтому я и назвала ту опасность и ту тираническую силу, которая, по-моему, угрожает современности, посредственностью.»
«Новый человек, успешный человек, - это спокойный циник и агностик, находящий комфорт в том, что ничего нельзя узнать, что “все сложно”. Следует быть обывателем, в котором не осталось никакой пассионарности, и все, что ему нужно, — это гарантии, это отсутствие риска, комфорт и безопасность. Если такой тип наконец восторжествует, мы будем жить в цивилизованном обществе.»
«Вся эта Библия либерализма принимается без малейшего сопротивления. Интересно, что эта сверхкритическая идеология антиидеологизма не дает критиковать себя.»
«Русское слово “посредственный” по своей морфологии позволяет» понять его по-разному: посредственный как нечто посредине, ни то ни се – или иначе: как человека, которому необходима опосредованность, который воспринимает все только через готовые, опосредованные формы: он не может перенести прямого неопосредованного, непосредственного отношения с миром. Вот такого человека и стали прославлять, называя его золотой серединой, которая спасет нас от опасных крайностей.»
Сдается мне, что почти весь мотив – про торжествующую посредственность и прочие неприятности – уже хорошо знаком. Это, кстати, не значит, что – неверен. А самый зачин – мы были в том завтра, куда ведет наша теперешняя дорога – его я тоже слышал несколько раз, но каждый раз он как-то обрывался, уходя в перечисление знакомых черточек. Да, это завтра – наше вчера, и я помню. И другие могут вспомнить – вот то и эту, и вот тот мерзкий шматок грязи тоже будет завтра снова в том же месте, я помню его и он не забудет проявиться, вот уже и тень его прорисовалась, обгоняя предмет.
Но это именно вспоминание завтра, это не дает нового. А кажется мне, что есть в этой мысли и новое: завтра «по определению» не известно, и если как-то оказывается, что оно – бывшее, то это позволяет узнать и понять что-то новое, а не просто пересказывать бывшее завтра. Мы идем в своё вчера – с иными оттенками и прочими необходимыми оговорками, это всё понятно. Что же новое мы узнаем, понимая, что знаем завтра?
