Повторы и изменения - это одно и то же. в том смысле, что одни не выясняются отдельно от других. Сначала сравнение, потом переосмысление значимой области и повторные сравнения, и на выходе - набор повторений и различий. А вот в то, что древние народы решали проблемы "так же" - я сильно не уверен. Мне иногда кажется. что это чистой воды анахронизм - как мендельсоновский Сократ был верным учеником Вольфа и вполне добродушным и воспитанным немеким просвещенцем 18 века, так и современные многие описания войн и других политических телодвижений древности есть всего лишь мысль. что все всегда, ну конечно же, были одинакова

Разумеется, повторы не существуют без изменений, я о том, что более emotionally rewarding и, соответственно, находится в фокусе внимания. Я, конечно, понимаю, что когда средневековые художники рисуют античные сюжеты в средневековых костюмах, то это анахронизм. Но смысл при разглядывании таких картин мне видится не в этом, и даже если для художника вопрос одежды был иначе значим, чем для меня, то всё равно это - сравнение бесконечно малых по отношению к "главному" смыслу. Но согласен, что при исторических описаниях неплохо было бы чуть больше заимствовать от сравнительной антропологии (ох, уже не могу сказать "этнографии", хотя не уверен, что это по-русски). Хотя у антропологов в конце концов возникает проблема возможности трансляции смысла между культурами в принципе, но с войнами это немного проще, ИМХО, и не так легко доводится до абсурда. Т.е. понять, почему похищение чужой жены послужило причиной "последнего дела, которое греки совершили вместе", мы, конечно, не сможем в полной мере, но вот чего и сколько ел на обед Ахилл - это вполне транслируемая вещь. Хотя возможности реконструкции как метода, конечно, ограничены, и не только в том, что сейчас никто не будет ежедневно упражнятся в стрельбе из лука с 7 до 17 лет. Но если кому-то удаётся воспроизвести Сократа в виде немецкого бюргера так, чтобы нельзя было с лёгкостью указать на вопиющие противоречия, т.е. убедительно, то это - ценный результат, достаточно много говорящий и о Сократе, и о немецком Просвещении.