Новая (не)рациональность
Человечество изменяется; и сейчас оно тоже потихоньку меняется. Другое дело, что осознаются эти изменения сейчас очень плохо. Обычно думают, что люди всегда были такие, как сегодня. Иронично относятся к средневековым хронистам, представлявшим себе апостолов в средневековых доспехах, но сами принимают, что люди изменились только по одежде – переодень любого из штанов в простыню, вот тебе и древний грек.

Медицинская статистика – наука молодая, необстрелянная. Нервная, да и робкая изрядно – то что-то секретят, то о чем-то не узнаешь. И все ж: гепатиты распространились в последние десятилетия, раньше были очень редки. Гипертония, сколько можно понять, тоже сравнительно недавнее дело – тем более столь массовая. Трудно уловить, но заболевания сердца стали повальными где-то в течение ХХ века. Несколько раньше возник букет легочных болезней. Печень, почки, сердце, легкие – меняются они, что ли…

Организм переделывается – сознанию не быть прежним. Меняются привычки мышления; а ведь сколько изрядных людей полагает, что самая прочная вещь на свете – логика. Между тем переделывается способ образования понятий. Только заметить это трудно. Речь об общих понятиях; стол по-прежнему называется столом. Ухватить переделку понятий трудно: старые сходят со сцены, возникает впечатление – устарели, реалии изменились, вокруг другая политика, экономика, природа – вот и ушли какие-то слова, вместо них новые, всё в порядке.

Ухватить за ухо изменение понятий всё же можно. Надо взять область, где понятия кодифицированы, четко определены, точно соотнесены с реалиями, и с другой стороны – где есть (или были когда-то) понятия старые, образованные языком на протяжении долгих веков, так сказать, еще старыми привычками мышления. Взять вот такую область и посмотреть, что со старыми понятиями происходит.

Были такие старые понятия – растения и животные… и многие подобные общие понятия, обозначающие большие группы живых организмов. Что с ними сейчас? Растений, почитай, нету. Целая группа царств, параллельно произошедших – ничто теперь не отвечает этому названию, оно теперь – слово обыденной речи, не имеющее реального соответствия, так сказать, обман языка. Нет животных – та же история. Нет рыб – разные группы животных, независимо осваивая водную среду… Нет пресмыкающихся, даже гадов нет. Черепахи – параллельная линия, да и внутри прочих рептилий, судя по всему, несколько независимых стволов. Они, очень может статься, от рыб разных независимо произошли, эти стволы, то есть и амфибий тоже нет… Млекопитающие – те происходили независимо семь раз, шесть раз сгинули, так что те, что есть – вроде бы есть. Но приматов нету. Птицы, кажется, тоже под угрозой. Членистоногие – сборная группа, и что в них напихано, непонятно. Нет плеченогих, кишечнополостных. О червях всяких лучше и не вспоминать. Водорослей нет. С папоротниками беда…

Так можно долго продолжать, только слова будут все более незнакомыми. Что объединяет эти случаи? Каков закон переделки понятий? Если поверхностно – это просто замена устаревших терминов на новые, точные, отражающие происхождение групп. А если глубже? Прежние общие понятия объединяли нечто сходное, сходно устроенное и сходно выглядящее, под одним общим понятием. В этом смысле старые понятия были познавательно прозрачными: встречая рыбу, говоришь: вот рыба; встречая гада: это гад. То, что ты встречаешь, имеет видимые признаки, открывающие тебе, что оно такое.

Новые понятия устроены иначе. Встречая нечто, невозможно сказать, что оно такое. Надо провести очень специальные исследования с помощью весьма рационально непрозрачных процедур, чтобы получить ответ, который относится к нечту как бирка: это – «вот такое слово». Почему? Наука приказала так считать. Так следует думать. Начиналось это движение во имя рациональности, однако по пути смысл рациональности все время переопределялся, и в результате возникла вот такая ситуация. Углубляясь туда, где предполагалось найти рацио, понятия становятся все более познавательно непрозрачными.

Дело далеко не только в зоологии; на этом примере такой процесс хорошо можно отловить; история понятий в этом месте фиксируется по годам, четко сформулированы причины замены. В других областях, вполне жизненно важных, происходит ведь то же самое.

Вместо риторики – пиар; вместо управления – менеджмент; вместо хозяйственной жизни – экономика; вместо врачебного искусства – аллопатия; и скоро – вместо развития человека (от эмбриологии до педагогики) будет генетика. Я не говорю, что замены неэффективны. Мне только хотелось подчеркнуть, что они познавательно непрозрачны – и в этом смысле не-рациональны. И еще – что это не замена слов, не синонимия. Это замена реалий. Новое мышление создает – вполне практически, а вовсе не идеально – новые реалии; люди окружаются ими и все настойчивее принуждены думать по-новому. Современно.

Происходит порча понятий… Значит, нужны новые понятия, ясные, точные, рациональные и прозрачные.