Пример? Да запросто. Берёте, скажем, статью Горского «Об эволюции титулатуры верховного правителя в Древней Руси», вооружаетесь лупой и ищете длинные уши идеологии.

Высылайте текст.

Это тот, который опубликован в книге по результатам семинара с не затронутым идеологическим влиянием названием строго научным и отчужденным названием «От Рима к Третьему Риму»? М., 1995. - 355 с.? Нашел в сети, но pdf на auditorium не отдадут, пока до офиса не доберусь, а это теперь случится нескоро. Может быть, скинете по почте? tinea (at) eu.spb.ru

Не говорю уже о том, что та идеология, о которой идет речь в этом обсуждении, в такой статье присутствует неизбежно.

Ну если «присутствует неизбежно», то думаю вам можно не тратить времени и не читать. Неизбежно ведь, результат наперёд известен...

Впрочем, по любому выслать смогу не раньше завтра. С другой сторoны на этой статье свет клином ведь не сошёлся. Можно взять любой текст, который историки пишут для внутрицехового употребления. Вот, скажем, из того что первым на ум приходит Дубов, Спорные вопросы этнической истории Северо-Восточной Руси (IX-XIII в.в.) (http://janaberestova.narod.ru/dubov.htm)

Прочитал. Попробую объяснить, что я имел в виду на этм примере. Сразу скажу, что я полностью открыт для критики, поскольку я не историк, тем более -- не историк средних веков.

Первое. Относительно (внутри)научная идеология / неоспоримая картина мира. Автор уверенно использует этнические группы (они выполняют роль акторов в рассказываемой истории), практически не проблематизирует связь между комплексами артефактов и этническими группами (хотя и оговаривается в самом начале, что не все археологические находки можно привязать к конкретным этническим группам). Не в меньшей степени он уверен в том, что существует истина. Возможно, я неверно интерпретирую его высказывания о неправоте Авдусина, но они несомненно пристутствуют в работе. О правоте и неправоте, как мне представляется, можно говорить только в том случае, если истина есть.

Второе. Идеология в вульгарном смысле (политические идеологемы, плавно перетекающие в научные конструкции). Первое, что лежит на поверхности, -- Русь вообще и Северо-восточная -- в частности. Автор не проблематизирует это понятие. Вместе с тем, есть серьезные подозрения, что название "Северо-восточная Русь" не использовалось в IX--XIII в. никем (если Вы сможете процитировать источник того времени, в котором фигурирует понятие "Северо-восточная Русь", я буду крайне признателен). Могу ошибаться, но, по моему скромному разумению, использовать его можно только в том случае, если признать, что Русь -- название определенной территории. Ее центр находится приблизительно на месте современной Москвы (иначе Ярославская и Костромская области, о территории которых идет речь в исследовании, не оказались бы на Северо-востоке, а старая (Киевская) Русь -- на Юго-западе [возможно, автор не назовет Киевскую Русь Юго-западной -- это только моя спекуляция и, пожалуй, единственное всерьез уязвимое, но не сильно, место во всем рассуждении]). Для далеко идущих выводов надо почитать поболее работ названного автора, но эта "Русь", непроблематично перекинутая через пять не самых простых веков (вместе с древнерусской этнической общностью, формирование которой рассматривается в работе как одно из главных событий этнической истории региона), наводит меня на довольно тривиальную мысль. Все это -- попытка легитимации наших исторических прав на по возможности большую территорию и приватизации ранней истории всех, кого только можно (включая Украину, которая, разумеется, особенно в последние пятнадцать лет, создает немало проблем -- работа написана в 1990-м г., и проблемы с украинскими историками еще не были актуальны, но какие-то десять лет спустя студент-историк из Киевского университета уже мог писать кипятком, читая эту статью, а непрофессиональный любитель истории -- тем паче). Желательно при этом застолбить территорию пораньше, по возможности прихватив Киев и земли, которые потом надолго оказались в составе Речи Посполитой. Поэтому точка отсчета в генеалогии России, не проговариваемой автором, но стоящей за его плечами, установлена не на Иване III, а на два-три хода раньше. Больше эта "Северо-западная Русь" и древнерусская этническая общность ни для чего не нужны. Если бы надо было хоть как-то обозначить территории, можно было бы ограничиться географическими названиями, не содержащими столь явных политических коннотаций. Если надо было обозначить определенный тип материальной культуры, его можно было бы задать через характерные артефакты или типовые местонахождения. В распоряжении автора были реки и их бассейны, современное административно-территориальное деление по областям, гораздо более далекое от политических реалий того времени и не нуждающееся в столь обстоятельной легитимации. Однако он не устоял и вспомнил про Русь и древнерусскую этническую общность.

Надо ли говорить отдельно об идеологической нагрузке варяжского вопроса? Можно было бы сформулировать задачи как угодно, не используя словосочетания "варяжский вопрос", но автор предпочитает сражаться на поле, идеологически размеченном еще в XVIII веке. Надо ли идти за примерами дальше? Варяжский вопрос -- богатая конструкция и легко представить себе, что вектор его разрешения будет колебаться в связи с нарастанием космополитизма / ксенофобии, солидаризации с историками "дореволюционного" истеблишмента / оппозиционерами того же времени.

Наконец, сам Ваш выбор текстов проникнут определенной внутрикорпоративной идеологией. В негласной табели о рангах медиевисты (по крайней мере, в России) считаются своего рода "белой костью". Им удавалось хранить высокие профессиональные стандарты в советские годы, отчасти потому, что можно было, не стесняясь, знать иностранные языки, читать иностранную литературу (страшно сказать, буржуазных историков), не слишком заостряться на революционных ситуациях. Поэтому в ответ на критику аутсайдера Вы выслали вперед "старую гвардию", которая всегда была эталоном (в том числе и идеологической нейтральности) для исторического сообщества. Предмет статей также представляется достаточно эзотерическим, чтобы оказаться аутсайдеру не по зубам. Возможно, он оказался не по зубам -- Вам, в данном случае, виднее, чем мне.

Я тоже не ангел. Историки в общем случае обслуживают консервативную идеологию, легитимируя путем выстраивания мифических генеалогий существующее положение дел. Я, солидаризуясь с социологами, настроен на критику и подрыв устоев, что тоже, по сути, идеологическая установка. Космополитичен, принципиально не верю в древность истоков, поскольку полагаю, что причины происходящего в современности не могут отстоять на столь большие расстояния / временные отрезки, и ищу не столько истоки, сколько механизмы воспроизводства. В своих рассуждениях паразитирую на сильной программе социологии научного знания Д. Блура. Все карты открыты. Скажите что-нибудь в защиту идеологически-нейтральной истории.

Историков так часто приводят в контрпример, когда кто-то перемывает кости гуманитариям, что хочется сказать - никакие они не гуманитарии. Ну в самом деле - возьмите текст, который вы привели, и укажите там, где у автора "настороженность к проводимым идеям."