«Деградационное» определение русского
Часто в сетевых дискуссиях встречается такой поворот мысли: «Русских как таковых нет, потому что у всех у нас понамешано, Пушкин-Лермонтов и т.д. 70% русских происходят от хоббитов, 20% – от эльфов, и только 10% - прирожденные гоблины».

Люди не понимают, что одно дело – абстрактное знание о том, что в числе предков много лет назад были представители племени хоббитов, и совсем другое дело – иметь более-менее живую связь с хоббитами в виде близких родственников, этнических семейных традиций (пусть даже рудиментарных), особенностей детского воспитания и т.д. Во втором случае человек при желании может заново ассимилироваться в хоббиты, и это будет естественным шагом. В первом случае такая попытка будет столь же искусственной, как и попытка «влиться» в любой другой произвольно выбранный этнос (например, в эльфы).

Обычно эта тема приводит к яростным спорам со стороны национально-ориентированной публики (что косвенно свидетельствует о некоторой неуверенности спорящих, о разбалансировке этнического поля). На самом деле этот ход мысли можно использовать конструктивно, для построения прикладного определения «настоящих русских» в их отличии от хоббитов, эльфов и других народов Средиземья.

«Настоящий русский – это русскоязычный, который в ситуации объективной деградации русского этнического поля не видит для себя органической возможности юркнуть в «племенную норку», которую другим оставили полурусские родители». У него такой «норки» просто нет. Это именно тот, кто не ощущает себя «полувампиром-полуоборотнем», и не имеет природных позывов «возвращаться» в «предковую популяцию».

Соответственно, для «настоящего русского» открыты три возможности:

1) Эмигрировать в страну, которая, с точки зрения «здорового русского», более адекватна как место для жизни, чем скопище «больных русских».

2) Попытаться возродить русское, отталкиваясь от ориентиров, оставленных прошлым. Ориентиры могут быть самыми разными: от Киевско-Новгородской Руси до России 1913 года. По понятной причине, для приверженцев этого пути крайне обостряется вопрос об идентичности, они активно включаются в споры по этой теме. «Полурусские» в этом контексте попадают под подозрение как «ненадежные», как «потенциальные предатели и шпионы», которые в любой момент могут «юркнуть в племенные норки», «уйти к конкурентам». Нужно подчеркнуть, что это отталкивание мотивируется не «зоологическим расизмом», а прагматичным расчетом. «Мы у пропасти, вынуждены быть отчаянными, а вам еще есть куда идти. Так и идите с Богом, не путайтесь под ногами. Мы с вами в разведку не пойдем».

3) Построить новый нео- или пост-русский этнос («Китеж» и т.п.) на основе лучшей, не деградировавшей, не апатичной части русских. Здесь существует большое разнообразие проектов. В одних случаях новое, здоровое ядро мыслится как затравка для «оздоровления и исправления» остальных русских (их большинства). В других случаях на русских в целом вообще «машут рукой», как на безнадежных. Например, это позиция Широпаева, который (по сути) предлагает русским разделиться на множество «украинских» этносов. Это позиция Сергея Морозова («Новые города для новой нации»). Интересно, что представители этого направления (в целом) менее озабочены вопросами «чистоты крови». Предполагается, что новый этнос (или этносы) все равно «переплавит» исходные компоненты во что-то новое.

Предыдущий опыт: «Социальное определение русского»