«Русские в повестке дня»: первая победа национального дискурса
Не зря люди, значит, на улицы выходили, в тюрьмах сидели. Сработал известный алгоритм современной феодальной государственности: за каждой социальной группой признают ровно столько прав, насколько она проявит силы и брутальности. Русские, в лице фанатов, школьников и немногочисленных политактивистов, слегка пошевелили мизинцем, и вот, их стали замечать. Власть в лице Президента высказалась о русских в нейтрально-позитивном ключе, а не как о «придурках и провокаторах». Это можно истолковать сиюминутно-политологически, как начало гонки в верхах за благосклонность русского большинства, но надо понимать, что такого вещи меняют и общее позиционирование русских в рамках «Многонационалии». Включается «положительная обратная связь». И самое время проявить то свойство национального характера, о котором забыл упомянуть Медведев в своем культурологическом спиче: а именно, если тебе дают палец, то нужно отхватить всю руку, желательно – по самую шею.

Для начала цитата: «Мы должны уделять внимание нашей многонациональной культуре, но, вне всякого сомнения, особое внимание должно уделяться русской культуре. Это – основа, это – костяк развития всей нашей многонациональной культуры. Это нормально, и об этом должно быть не стыдно говорить. Русские вообще являются самым большим народом нашей страны. Русский язык является государственным. Русская православная церковь является крупнейшей конфессией нашей страны. Сидящие в этом зале представляют разные культуры, но значительная часть – это представители русской культуры. И нам нужно развивать самые лучшие черты русского характера именно потому, что в какой-то период лучшие черты нашего характера сделали нашу страну сильной, по сути, создали нашу страну».

Здесь Президент озвучил сразу три важных вещи (может быть, не столько озвучил, сколько оговорился из-за косноязычного спичрайтера):

I. Русский народ существует, и он есть нечто отличное от многонационального российского народа, не тождественное ему.

II. Русская национальная культура есть нечто отличное от многонациональной российской культуры, не тождественное ей.

III. Русские в России доминируют числом, культурой, языком, религией. При этом в культурно-языковом отношении многонациональное российское строится вокруг русского. Государство Россия, по сути, создано русскими.

Любопытно, что эти тезисы работают сразу на два направления современного русского движения. Тезисы I и II работают на «Русскую автономию» в рамках РФ, тогда как тезис III – на переформатирование России в русское национальное государство.

Медведев – юрист, и должен понимать: если сказано «А», то придется сказать и «Б».

Что логически следует из медведевских тезисов I и II?

1. Если русские существуют и не равны россиянам, кто-то должен их представлять как отдельный народ. Должен быть кто-то, кто имеет право говорить от имени русских, а не всех граждан России.

2. Если русские – самый крупный народ России, лишенный своей автономии, то логично учредить русскую автономию (одну или несколько) и зафиксировать это в Конституции.

3. Если русские существуют и не равны россиянам, то значит, есть и собственные русские интересы, собственные русские проблемы. Русские имеют право исследовать, озвучивать и решать эти сугубо этнические проблемы. В частности, допустим вопрос о русской этнической демографии, о процентной доле русских в населении страны. Программы стимулирования рождаемости должны проводиться с учетом этнических особенностей. И т.д.: любая социальная программа должна быть поставлена не только в общероссийской, но и в русско-этнической плоскости.

4. Если русские существуют и не равны россиянам, то придется признать их право на солидарность с русскими, живущими за рубежом страны. Русские имеют право требовать от МИДа и миграционной службы заботу не просто о «русскоязычных», а именно о русских за рубежом.

5. Если русская культура не тождественна многонациональной российской, то значит и русские культурные деятели – нечто иное, чем многонациональные российские культурные деятели. Очевидно, по этой логике русские имеют право на собственные русские СМИ и русскую культурную инфраструктуру. Должно быть пространство, где эта особая национальная культура может развиваться усилиями русской интеллигенции. (Я ранее уже излагал идею размежевания русского и российского в культуре)


Что логически следует из медведевского тезиса III?

Президент признал, что по факту, по своим объективным параметрам, Россия является русским национальным государством, то есть государством, которое построено не вокруг некоего «пустого места», а вокруг доминирующей этнической группы, с ее языком и культурой. Это, разумеется, не означает поражения в правах граждан других этносов, однако делает невозможным рассматривать Россию как «равноудаленную Многонационалию».

В этой связи нередко путают две разные вещи:
1) равноправие всех граждан перед законом, независимо от происхождения, что является обязательным для любой цивилизованной страны;
2) равенство всех культур, языков и этнических групп (как целостных коллективов, как «больших индивидов»), что является абсолютно нереальной вещью для любой, даже самой толерантной страны.

Понятно, что никакого реального «равенства языков и культур» в России быть не может. Русский язык указан как главный и общий даже в нынешней «безнациональной» Конституции, и является таковым по факту. Все остальные языки и культуры России находятся в ситуации естественной и неизбежной дискриминации. Их носители также, по сути, дискриминируются, потому что вынуждены учить русский, помимо родного языка, и чем лучше они его выучат, тем проще им будет избежать дискриминации в других сферах жизни. В силу естественного положения вещей, «все русское» в России находится (и должно находиться) «по центру», а «все нерусское» столь же закономерно является (и должно являться) «периферией» и «экзотикой».

На деле, Россия – это не «Многонационалия», а «страна русских и обрусевших». «Граждане России» – это русские по происхождению и те, кто соединился с ними в единую гражданскую нацию, - в русскую гражданскую нацию. К этой «русской гражданской нации» принадлежит любой русскоязычный гражданин России, лояльный русским и «играющий с русскими в одной команде». И это не «циничное умаление» малых этносов России, а, с одной стороны, констатация реального положения дел, с другой стороны - формулировка единственно возможного пути строительства нации. Если задача – построить в государстве Россия единую гражданскую нацию, то понятно, что эта нация может быть выстроена только вокруг русских, русского языка и русской культуры. В той мере, в какой человек участвует в гражданской нации, он, по необходимости, - русский или обрусевший.

Декларируя, что «гражданская нация России - это русские и те, кто заодно с русскими», мы лишь указываем на фактическое положение дел и даем людям других национальностей правильную ориентацию, избавляем их от ошибочных умозаключений. В частности, как раз этими неправильными умозаключениями спровоцированы все конфликты русских с кавказцами. Некоторые кавказские люди спутали «равноправие граждан по закону» с «равенством культур», которого в России нет и быть не может. Их уникальная кавказская культура, с лезгинкой, кровной местью и похищениями невест, является маргинальной с точки зрения жизненных интересов государства Россия и допустима только в этнокультурном заповеднике, и то в ограниченном формате. Для того чтобы быть гражданами России в полном смысле этого слова, им нужно усвоить русские нормы поведения, «обрусеть», проникнуться уважением к гражданскому большинству, то есть к русским. Но в силу ошибочных концепций, им этого доступно не объяснили, отсюда и все проблемы.

Этносы как целостные группы могут быть «равнозначны» только в том случае, если соизмерим их вклад в население, ВВП и обороноспособность страны. Если у нас огромный ледокол и множество крошечных лодочек, то у этого каравана судов может быть только одна работоспособная схема: ледокол идет впереди, а лодочки привязаны сзади и следуют строго в фарватере ледокола. У лодочек при этом тоже есть свой резон. Если ледокол всерьез поверит в свою «равнозначность» какой-то лодочке, то в итоге предложит ей по очереди плыть впереди и расталкивать айсберги, а также тащить на привязи всю остальную флотилию, включая отдыхающий ледокол.

В демократическом государстве все это понять даже проще, поскольку русские, помимо прочего - еще и демократическое большинство. В России «демо-кратия» переводится как «руссо-властие». За демократию – значит, за власть русских. Против власти русских – значит, против демократии, значит, будешь болтаться на веревке как Саддам Хусейн, рано или поздно. Если у этноса 80% избирателей, то другие этносы автоматически в проигрыше и могут надеяться только на доброту и добровольное самоограничение демократического большинства. Даже толерантная концепция ублажения меньшинств на деле является не отрицанием, а разновидностью все той же концепции «Старшего Брата» (только здесь Старший Брат не ремнем бьет младших, а сопли им вытирает). Как правильно подметил Медведев, русские, они добрые и великодушные, поэтому другим народам не стоит бояться русской национальной государственности.

Любопытно, что Медведев вспоминает о немцах, которых в свое время наказали за политику этнической экспансии (за то, что они «понаехали» с оружием в чужие земли и обижали там местное коренное население). И мы тоже можем вспомнить о немцах – только о современных, успешных и цивилизованных.

Конституция современной денацифицированной Германии, - документ, гарантированно выверенный союзниками на предмет недопущения малейшей доли нацизма и нетолерантности. И вот, в этой конституции мы не найдем никаких «россиян»-«дойчландцев» - а только «дойчей» (Deutschen), то есть «немцев». Некоторые статьи прямо так и начинаются: «Все немцы (Alle Deutschen) имеют право… ». В конституции ФРГ есть Das Deutsche Volk – «немецкий народ», есть Deutschen - «немцы», от их имени (а не наоборот) произведено название страны – Deutschland, то есть «земля немцев». При этом, судя по преамбуле, немцы – первичны, государство – вторично. Так и сказано: «Дойчи в землях (таких-то) на основе свободного самоопределения окончательно утвердили единство и свободу Дойчланда». То есть, дойчи, как народ – первичны, Дойчланд, как некая территория, – вторичен, конституирован самими дойчами в этой вот конституции. В этой преамбуле мы видим полную гармонию немецкого национализма и немецкого регионализма.

Казалось бы, в денацифицированной стране для граждан страны и для этнических немцев должно подразумеваться два отдельных названия. Разве может новая, антифашистская Германия полностью отождествить понятия «гражданин» и «немец» («дойч»)? А как же евреи, которых немцам не положено обижать? А как же турки, коих там не мало? Оказывается, отождествляет и вполне успешно, и никого это особо не волнует. Помимо этнических немцев в ФРГ живет множество граждан иного происхождения, и никто их в концлагеря не отправляет, в правах не поражает. Но какое бы этническое происхождение не имел гражданин ФРГ – будь он еврей или турок – для конституции ФРГ в качестве гражданина он значится «дойчем» и только «дойчем». Никакой «Многонационалией» Дойчланд не является. Нация в Дойчланде только одна – дойчи, несмотря на разную этническую и религиозную принадлежность ее членов, несмотря на федеративный характер страны. Никому не приходит в голову считать это «нетолерантным» и требовать для граждан ФРГ именования «эфэргэшниками», дабы не оскорблять чувства тех из них, кто по своему происхождению не является этническим «дойчем» и за что-то их не любит.

Речь здесь не просто о терминах, а о том, что немцы самой конституцией этого государства рассматриваются как костяк, ядро, центр гражданской нации ФРГ. Сама эта нация по своему языку, культуре и правосознанию конституируется как немецкая, а не «многонациональная». Каждый, кто хочет влиться в эту нацию в качестве равноправного члена, должен усвоить весь этот «немецкий багаж» и относиться с уважением к его носителям. Это и позволило разрушенной Германии так быстро восстановиться и снова стать лидером.

И здесь возникает закономерный вопрос: кто кого победил в Великой Отечественной войне, если немцам позволено строить многонациональную Германию как немецкое национальное государство, а русским – не позволено строить Россию как русское национальное государство.

Итак, возвращаясь в начало, мы видим, что русские из речи (или оговорки) Медведева могут «навытаскивать» целую кучу зацепок, позволяющих с благонамеренной миной протаскивать в повестку дня национальный дискурс сразу по двум направлениям:

1) Автономизация русских в рамках этно-федеративного государства.

2) Переформатирование всей России целиком (быть может, кроме Кавказа) в русское национальное государство, в «Россию для русских и тех, кто с русскими в одной лодке».