Слабое место сталинской мифологии у лоялистов
В современной сталинской «государственнической» мифологии есть одно весьма уязвимое место, на которое, однако, не обращают внимание либеральные критики сталинизма. А именно: Сталин стал «государственником» и «патриотом» только после того, как пришел к власти путем государственного переворота. До этого он был воплощением «врага государства»: диссидентом, экстремистом, террористом. Читаем биографию: он организовывал ограбления банков, убийства полицейских – честных служак, государевых людей. Пописывал антигосударственные, антироссийские статейки. Сталин вместе с другими большевиками призывал к поражению России в Мировой войне, где решалась сама ее судьба. Наконец, был в политической эмиграции, а все мы понимаем, что диссидент в эмиграции, особенно в те времена, не может не сотрудничать с зарубежными спецслужбами. И жил он за чей счет? За счет врагов России, спонсировавших революционные партии. А также за счет награбленных, криминальных денег. Сталин до революции, с точки зрения государственников, это «гораздо хуже», чем Солженицын, Буковский и Каспаров вместе взятые: это Шамиль Басаев плюс Удугов в одном лице. Даже Власов в этом контексте выглядит большим патриотом и государственником.

А ведь сегодня именно Сталина большая часть лоялистов и государственников возносит на хоругвях, как образец для подражания. Подумаем, какой пример они преподносят нашей патриотической молодежи: «Настоящий патриот-государственник, пока к власти не пришел, может, подобно Сталину, быть врагом и предателем: взрывать и грабить, мочить ментов, ругать свою Родину почем свет стоит, присоединяться к любому иноземному вторжению, к любой диверсии на благо чужим державам, брать деньги у кого угодно. А когда на пепелище все же придет к власти – тогда все это искупит делами на благо Родины». Позвольте, а чем тогда эти «государственники» отличаются от якобы «предателей-оранжистов»? Ведь программа у любого «Лжедмитрия» та же, что и у Сталина: «Пока я не главный, и пока порядки мне не нравятся, я буду врагом «этой страны», разрушу ее до основания, приведу сюда НАТО. А потом уже с чистого листа, в собственной вотчине, буду патриотом и государственником».

По сути, Сталин как образец полностью разрушает государственнический дискурс. Человек, который прощает Сталину «ошибки молодости» за последующие «великие деяния», тем самым дает карт-бланш любому вредителю и врагу России. Любой враг может так сказать: «Это я временно враг, диверсант и шпион, пока вас уродов не перебил и к власти не пришел. А на самом то деле - я патриот-государственник. Смотрите, я с самого Сталина пример беру».

Это в полной мере относится не только к Сталину, но и ко всему большевизму в целом. Одобрение большевизма с телеэкрана или в школьных учебниках, под любым соусом, нельзя рассматривать иначе, как вброс детишкам экстремизма, терроризма и государственного предательства. «Сталин хороший, большевики хорошие» - значит, «грабить банки хорошо», «убивать милиционеров – хорошо», «дезертировать - хорошо», «призывать к поражению свой страны - хорошо», «свергать власть – хорошо». Настоящий, не мнимый государственник, начинает с того, что оплевывает потрет Сталина, отмежевывается от теории и практики большевизма. Либо, если дела в стране действительно так плохи и безнадежны, и она под властью оккупантов, он не строит из себя «целку» и примыкает к оранжистам и любым другим антиправительственным силам (кстати, политика запрещенной сталинистской НБП).

А вывод такой: сталинизм абсолютно несочетаем с лоялизмом. Либо мы безоговорочно отвергаем Сталина, либо вынуждены относиться с уважением к «правде оранжистов и диссидентов». Впрочем, последнее можно делать и отвергая Сталина.

P.S. Полемистам: в тексте и комментах я свою мысль уже достаточно прояснил и ответил на все возможные подкопы, причем не один раз. Нет больше времени ходить по кругу и повторять одно и тоже, призываю заняться самопоиском контраргументов на свои аргументы в уже сказанном: уверяю, там уже есть все ответы.