Забавная деталь:
Как известно дело Петрашевского началось с этого эпизода:

Петрашевский привлек к себе внимание высокого начальства в марте 1848 года, когда помещики Санкт-Петербургской губернии съехались в столицу для проведения обычных, разрешенных законом дворянских выборов... Западная Европа уже была сотрясаема первыми порывами мятежа. В России, как всегда, разговаривали. Одни, пишет Липранди, “мечтали о какой-то “боярской думе”, а другие <...> находили, что конфедеративная система более всего соответствует громадности России”...

Петрашевский не шел так далеко. Его предложения были гораздо скромнее. Он отлитографировал (в виде небольшой брошюры в количестве 200—300 экземпляров) свою записку “О способах увеличения ценности дворянских и населенных имений”. В записке самым приличным образом трактовался вопрос о необходимости даровать купеческому сословию право приобретать земли: этим до сих пор могло похвастать только благородное дворянство. Рискованнее была мысль предоставить в этой связи купцам голос в дворянских собраниях, а новоприобретенным крестьянам — право выкупаться на волю.

Сочинитель записки имел честное намерение изложить свои размышления устно — перед лицом, как правило, постоянно проживающих в Северной Пальмире местных землевладельцев. Однако губернский предводитель дворянства воспротивился этой полезной инициативе под тем предлогом, что подлежащие заботам администрации предметы не должны входить в круг обсуждения частных лиц... Тогда огорченный литератор ... щедро раздарил литографическим способом умноженный труд сотоварищам-дворянам и даже разослал его в другие губернии. После чего раздраженная власть обратила свои взоры на непрошеного советчика и прожектера.

Что мне тут любопытно - как я понимаю, означенная брошюра была издана бецензурно, и ни сам Петрашевский, ни его адресаты, ни даже полиция в самом этом факте никакого криминала или из ряда вон выходящего не увидели (текст никто не пытался скрывать) - да и в содержании особенно тоже - первоначальные характеристики - "сомнительный текст", но не более того...

Не попади Николаю вожжа под мантию и не раскрутись дело с кружком Петрашевского - скорее всего этот эпизод не вызвал бы никакой реакции.

Что интересно соотносится с тезисом о засилье цензуры в российской империи. Я видимо чего-то не понимаю.