СЕРЕБРЯННЫЕ ПИПИСЬКИ
Часть6,
часть5,
часть 4,
часть 3,
часть 2,
часть 1 Я не мог осознать происходящее до конца, оттого становился все более длинен репой. ОС нарочито беспечно хихикала, и елозила твердым, обтянутым трениками задком по белым слабым бедрам К. «Саша меня, любит – ОС заметила мое недоумение и теперь спешила прояснить ситуацию, - Я непременно за него замуж выйду. Через год, а может и раньше». «А ты Сашу любишь?» - мне было искренне любопытно. «Очень люблю! Особенно после того, как у кого-нибудь из его друзей отсосу... Нда, надо будет Пашу с Сашей разлучить. А то что это за друг, Саша отвернуться не успел, как он меня завафлил!». Мне стало поджимать в ширинке, я пристроил половину мягкой, квадратной и мокрой насквозь ягодицы Я. к своему лобку. Я закрехтела, выкатила вперед, совсем потерявшие соображенье круглые глаза, и заерзала своим кургузым, широким тельцем по моим коленкам. «Осторожно. Сейчас спущу» - шепнул я на ухо Я. Лицо ее сразу пошло бесформенными красными пятнами, она сжала бедра. По моей, теребящей горизонтальную, мягкую, с пупырчатым коричневым соском грудь, пробежала холодная струйка пота из ее подмышки. У меня исчезли последние сомнения в том, что она девственница. ОС, тем временем, проглотив еще полстакана водки, встала маленькими, округлыми, сероватыми пятками на стул, и прижала лицо К к своему лобку. Красная, прыщавая , угловатая К. тяжело дышала, терлась длинным носом о темное пятно на обтягивающих лобок ОС трениках, и мяла руками ее ягодицы. ОС повернула ко мне выпуклые, полные вкрадчевых странных чертей глаза. Я в это время спрятал нос глубоко в волосы Я, наслаждаясь густым, бульонным их запахом, засунул правую руку Я под юбку. Я хотел добраться до клитора, Я не пускала. ОС спрыгнула со своего стула. Расстроенная побегом товарки К, положив ладони на бледные острые колени, замерла в позе ждущей видения праведницы. ОС с какой-то неведомой, по ханумански злой ужимкой подскочила к нам, скватила, сидящую у меня на коленях Я. за плечи, уселась мокрым лобком на ее голую коленку и стала лихорадочно об нее тереться. Я сразу же, стараясь не подать виду, кончил в трусы. Однако не тут то было. «Чем это у нас пахнет?» зашептала ОС горяче и мокро прямо мне в ухо. Она схватила мягкие, ватные губы Я., своими круглыми, твердыми, шершавыми, обезьяньими, губешками и полезла ко мне в ширинку. Там ОС собрала на пальцы сперму, и вытащив руку, заставила Я. ее облизывать. Я. попыталась отвернуться, пораснев неимоверно. По моим коленям текло, и я стал сомневаться, уж не обоссалась ли Я. от изобилия впечатлений. ОС схватила Я. за волосы, представлявшие собой неаккуратное, крашенное перьями каре, и со всей, силы дернула назад. Рот Я. сам собой открылся. ОС сунула туда пятерню в сперме. Я. стала обсасывать руку. Сначала смущаясь, потом со все большим интузиазмом. «Лижи целка... Лижи дура... - Приговаривала ОС, - Лижи, как меня лижешь». Потом, так же жутко, с какой-то бабуиновской агрессией, ОС вырвала руку изо рта Я. От неожиданности Я при этом сжала челюсти, и теперь по запястью ОС тянулись широкие прерывистые полоски содранной кожи. ОС выпила еще стакан вермута, бухнулась перед Я на колени, и не обращая внимания на царапины закатала ей юбку до пояса, раздвинула короткие, похожие на свинные ноги и уткнулась лицом в насквозь мокрые трусы Я. «От, целка... Совсем вымокла... Ведь щас, сучка кому угодно дашь... Скажи дашь? Кому угодно дашь?» - ОС терлась носом и губами об складчатый окутанный могучим ароматом мочи и псины лобок, отчего голос ее звучал несколько гундосо и комично. Я глухо, невыразительно рассмеялся. Отчасти от гундосости ОС, отчасти из-за индуцированной у меня диковинным поведением ОС истерики. ОС оторвалась от подруги и, стоя на коленях, заглянула мне в глаза. Во всей ее позе, в прогнутой спине, в отведенной назад шее, в смешном сальном каре, в мокрой от слюны и влагалищных выделений мордашке было какое-то страшное неевропейское смирение. На секунду померещилось мне, что я восседаю на бамбуковом кресле среди трупного смрада, в окружение человеческих костей, широкоскулых базальтовых идолов и мрачных, ядовитой жижей сочащихся пальм. Что в руке моей не мягкая, в жестких, коротких волосках лодыжка Я., а широкий с длинной ручкой мачете из мягкого железа, и что этим мачете я снесу сейчас серую ушастую головешку ОС, дабы умилостивить всяческих зверино смердящих, когтистых и клюворылых богов, ну и конечно же для собственного удовольствия. Я, позабыв про сидящую у меня на коленях девицу, нагнулся к ОС, и какое-то время самозабвенно ощупывал ее лицо. Я сжимал ее щеки, наслаждаясь их тонкой упругостья, совал пальцы ей в рот, ощупывая осклизлые складки неба, ОС смотрела на меня снизу вверх, подрагивая, сыро дыша, и время от времени издавая глухой испуганный стон. Отошедшая от испуга Я, обхвватила своими подушкообразными губами мое ухо, и чавкая стала его облизывать. Делала она это энергично, но неумело, так что через секунду холодная слюна потекла по моей шее, вниз, под футболку. Наконец ОС осторожно и мягко вытащила мою руку у себя изо рта, поднялась с пола. Налила полный стакан вермута. За волосы запрокинула вверх голову Я., и заставила девушку выпить вино. «Все! Спать пора, блядь неебаная! – ОС помогла пьяной в лопухи Я. встать с моего расплющенного в разнообразной слизи хуя, и потащила ее в другую комнату, - Дура ты! Он щас тебя выебет, а кому ты без целки нужна, со своей жирной жопой!».
Продолжение следует