А вот в том, что он реально рассчитывал на революции в крупных западных странах, есть большие сомнения. А вот в директивах компартиям такое как раз было. Чуть ли не до конца 40-го, если я ничего не путаю.

Думаю, он точно не РАССЧИТЫВАЛ на революции - в традиционном смысле переворота, восстания, баррикад и т.д., как это представляли себе до середины 20-х годов. На востоке - да, это могло считаться реалистичным, но не западе. На западе, скорее, желаемыми результатами были или достаточно мирный приход к власти (условно, по чехословацкому образцу), или очередная империалистическая война, ведущая к хаосу и захвату власти. В последние годы Сталин, похоже, стал понимать бесперспективность своих традиционных расчетов на "противоречия внутри империалистического лагеря" и повернулся к планированию прямой войны СССР (с сателлитами) против Запада. Но если оставить в стороне чисто военные планы, то план мирного прихода коммунистов к власти в 40-е годы не казался совсем уж невероятным. Отсюда и известный "поворот в Салерно" Тольятти (осуществленный по инициативе Сталина), и принятие более чем нетривиальной (по тогдашним пременам) программы компартии Великобритании в 1951 году, и германская политика Сталина, которая до сих пор обсуждается крайне горячо. В каком-то смысле сюда относится и известная стратегия Сталина по действиям в оккупированных странах Восточной Европы - вопреки ожиданиям местных коммунистов, он не спешил передавать им власть, а изо всех сил пытался найти "буржуазных" политиков, готовых максимально сотрудничать с Москвой. Не случайно коммунисты пришли к власти сразу же, без перехода - только там, где влияние Сталина было минимальным (Югославия и Албания), и там, где его усилия по поиску сколько-нибудь респектабельных партнеров провалились (Польша).

Короче, политика Сталина представляла собой безнадежно замешанный компот из очень прочной идеологии (которая для него вовсе не была таким же ритуальным набором пустых слов, как это постепенно стало к 80-м годам), из очень гибкого оппортунизма, и из "государственнического" шовинизма. Легко оценивать те действия Сталина, в которых эти элементы оказывались как бы действующими в одном направлении. В тех же случаях, когда он жертвовал одним из элементов ради другого, попытки рационализации обычно проваливаются. Оно и понятно - ведь Сталин был человеком, а не машиной по выполнению "сталинской программы".