Электронное голосование, блокчейн и проблема анонимности
это перепост заметки, оригинал находится на моем сайте: https://lleo.me/dnevnik/2020/06/29

Удивительная российская традиция — закрывать безделие загадочным словом.

В новой истории это, например, горбачевское «ускорение». Кто помнит — «гласность— перестройка — ускорение». С гласностью все понятно: Горбачев вводил свободу слова, так трогательно утерянную к сегодняшнему дню. С перестройкой тоже понятно: страна Госплана загибалась по всем фронтам и отчаянно нуждалась в самых разных реформах. А вот что такое «ускорение» — не знал никто, хотя его на разные лады повторяли из каждого радиоприемника, а народ сочинял анекдоты про заводских рабочих, которые стали быстрее бегать вдоль конвейеров.

Или вот, например, «план Путина», постоянно звучавший в 2007-2008 из каждого утюга. «План Путина» обсуждали все телеканалы, гордились им, клялись выполнить, обещали реализовать — короче, постоянно вытаскивали из рукава как козырь. Хотя никто не знал, что это. «План Путина» нигде не был озвучен или опубликован, Путин сам не понимал, в чем его план.

У Медведева были «нанотехнологии». Что это такое — не имел понятия ни Медведев, ни российская промышленность. Нанотехнологии сгинули так же внезапно и навсегда, как ускорение и план Путина.

Сегодня новое модное слово — блокчейн. Никто не понимает, что это. «Система электронных выборов построена на основе блокчейна... Ее тестировали специалисты...» — объясняли мне обзвонщики с mos.ru

Ни одна собака не понимает, что такое блокчейн. Блокчейн, ребята, это инструмент доверия друг к другу в отсутствии главного хозяина. Если ты полностью доверяешь банку N, который хозяин твоих счетов, то тебе не нужен ни блокчейн, ни криптовалюта — храни деньги в банке и получай выписку по своему счёту из его базы. Криптовалюта родилась и живёт только потому, что есть недоверие как к банку N, так и ко всей мировой финансовой системе. Которая захочет — заблокирует твои счета, захочет — объявит дефолт, захочет — напечатает бумажек и обесценит твои сбережения инфляцией. Поэтому и придумали блокчейн — общедоступную систему, в которую навечно пишутся все ходы и транзакции без возможности изменить их задним числом, и все это доступно для контроля любому.

Блокчейн не может быть в единственном числе, не бывает игры в футбол с единственным футболистом на поле. То позорище, которое называют «блокчейном» на электронном голосовании — не имеет с блокчейном ничего общего.

Да, у базы голосования есть интерфейс и возможность выгрузить CVS:
https://observer2020.mos.ru/observer

Но это внутренняя база, которая имеется в единственном экземпляре у хозяина (госструктуры). Писать голоса в нее имеет право только сам хозяин. Ваш голос из вашего браузера, даже если он не перехвачен по пути хакером или провайдером, просто попадает на сайт хозяина в его полное распоряжение. Что именно хозяин в итоге записал в свою базу и записал ли вообще — никто в мире не может проконтролировать, тем более сам голосовавший.

Это удивительное различие с бумажными выборами, где теоретически (в последние годы это не исполнялось) любой гражданин мог записаться в независимые наблюдатели и контролировать весь процесс:
— пустая урна утром
— реальные люди по спискам граждан, кидающие свой один бюллетень в течение всего дня ( мы сидели с ручными счётчиками и считали число подходящих к урне)
— вечером закрытие урны
— подсчет голосов с возможностью увидеть каждый лист
— отвоз итогов в ТИК и запись в общую таблицу
В этой схеме — да, любые махинации были максимально осложнены, и на сайте ЦИК ты затем видел те самые цифры по своему участку, которые сам лично считал. Махинации стали возможны, когда наблюдателей научились выгонять во время подсчёта — ты можешь потратить весь день на наблюдение за урной, но подсчет пройдет за закрытыми дверями, и был ли он, ты не узнаешь. Затем стали ещё наглее — далее если подсчет был при наблюдателе, председатели научились рисовать в итогах не те цифры, что подсчитали на участке, и поди докажи: голоса уже опечатаны и увезены в неизвестном направлении... Но это уже в последние годы, когда система пошла вразнос и наблюдатели были объявлены врагами. До того времени все работало: на моем участке Навальный собрал 28% голосов, Собянин 52%, и я мог поклясться, что это совершенно честный расклад, поскольку своими глазами видел каждый голос. Поэтому меня не удивляло, что те же самые результаты в итоге вышли по всей Москве.

Но с электронным голосованием такого нет и близко — не предусмотрено самой системой.

1) Могу я убедиться, что лично мой голос лежит в базе именно с тем ответом, что я выбрал? Нет.

2) Могу я как-то убедиться, что в базу не вброшены 100500 голосов от имени несуществующих граждан? Нет.

Защита от подтасовок построена, но построена она только в одну сторону: чтобы граждане не смогли тайком подделать чужие голоса. О том, чтобы государство не смогло подделать голоса — об этом просто речи нет. Доверяйте хозяину. Вы должны полностью доверять правительсту во время референдума о доверии правительству.

Зато мы имеем неприятный бонус:

3) Могу я как-то убедиться, что мой голос не лег в отдельную базу «неблагонадежных граждан», ассоциированный с моими паспортными данными? У государственного сайта вполне есть техническая возможности сделать это. Никаких наблюдателей и ревизии кода не предусмотрено.

Иными словами, это вообще не блокчейн в самой своей сути: это закрытая база хозяина.

Возникает вопрос: ну ладно, с нами все понятно, мы Азия, мы голосуем за право нашего хана сидеть на троне вечно. Но в принципе человечество сталкивается с проблемой электронного голосования, потому что оно реально нужно, а суета с бумажками устарела. Можно ли как-то его устроить открыто?

Теоретически в мире уже изобретена хитрая математика (zero-knowledge proofs), которая позволила бы подвести итоги голосования, не расшифровывая отдельные голоса. У нас ее, понятно, нет, но дело не в этом — даже она не защитит от ситуации, когда хозяин голосования вбросил в своих интересах и закопал в блокчейне лишние 100500 голосов, следя лишь, чтобы общее число голосовавших не превысило количество жителей страны. Переведя страну на электронное голосование, можно отныне показывать электронную явку хоть 99%, объясняя ее простотой и привлекательностью электронной системы. Некому весь день стоять на участке возле урны с механическим счётчиком в руке, сверять число выданных бюллетеней и пометки в книгах со списками реальных избирателей района.

Поэтому единственный мне видится выход (напомню, я сейчас о человечестве, а не о России) — это отмена института тайного голосования. Это решило бы все электронные проблемы, если любой гражданин может видеть, как проголосовал любой другой гражданин. А также убедиться, что каждый из голосовавших в базе — реальный человек, с реальными контактными данными. Это, напомню, мы рассуждаем о нормальной стране со свободным судами, экономикой и прессой, многопартийной и сменяемой властью, когда наутро менты не придут с обыском к тому, посмел поставить «нет», и начальник не уволит за «неправильное» мнение, потому что это будет скандал в прессе и суд. В такой стране — и правда, ну ей богу, если боишься обнародовать свой голос, так ли он вообще нужен обществу, голос труса? Какие вообще у нас причины делать голосование тайным?

Напомню, что человечество пока само ещё не понимает, как относиться к проблеме приватности. Ещё несколько десятилетий назад в каждой телефонной будке лежал справочник жителей города, и если тебе нужен был Джон Сноу Младший, ты листал страницы и находил его адрес и телефон. Или шел в Стол Справок (в СССР), и тебе это сообщали там. Мне вот в детстве очень хотелось почему-то написать письмо Александру Розенбауму — и зашибись, без всяких вопросов Ленинградская справочная сдала домашний адрес и телефон известного музыканта. Никому не приходило в голову визжать, что это ужас, преступление и раскрытие личных данных...

Сегодня публикация личные данные — это преступление. Но и этом никогда ещё личные данные не были так доступны, как сегодня. Не успеваешь ты в поисковике набрать «дом Лепса», как тебе вываливается он только адрес, но и фотографии, и вообще всё. Каждый гражданин с детства ведёт соцсети. Далее если нет — он упоминается в списках на сайтах школ и воинских частей, попадает с друзьями на совместные фото, многократно фигурирует в подписях и упоминиях. В два-три клика можно найти контакты любого, даже его телефон в прошлогоднем объявлении о продаже лыж. Заметим: я говорю про обычного представителя населения, которых 99%. Разумеется, есть параноики, аутисты, бандиты или шпионы, которые специально скрываются. Но у такого Джона Сноу Младшего и раньше была возможность сделать ряд специальных телодвижений чтобы исключить свое имя из телефонной книги в будке, для таких ничего не изменилось.

Человечество пока само для себя не придумало объяснений, почему открыто публиковать свой мобильник — это опасно, email — опасно, но не очень, а иметь страницу в соцсети со своим паспортным именем — не опасно совсем. Хотя ты точно так же можешь сделать голосовой звонок в аккаунт соцсети, и твой голос прилетит ему в тот же самый мобильник, публиковать номер которого было страшно.

Это шизофрения. Футурошок. Жизнь меняется так быстро, что нормы морали, тайны, приватности, публичности, критерии личного пространства, личных свобод, личных обид — все это просто не поспевает за жизнью. Человечество лихорадит. Вас сфотографировали на улице — имели право или нет? Карикатуру на вас нарисовал художник без вашего ведома — имел право? На вас оглянулся велосипедист — имел он право на вас пялиться глазами и запоминать ваше лицо? А если у него был включен видеорегистратор? А если завтра регистратор будет в глазной линзе? Кто-то упомянул ваше имя, сказав, что вы ему неприятны, — имеет он право так утверждать или пора бежать в суд? Нет понятных схем.

Почему голосование должно быть тайным, хотя месяц до него те же самые люди срутся в сетях, многократно заявляя свою позицию и стыдя противников? По старой традиции голосование тайное. По новой — ваше мнение известно любому жителю планеты в три клика, только нахер никому не интересно.

---

это перепост заметки, оригинал находится на моем сайте: https://lleo.me/dnevnik/2020/06/29