[Recent Entries][Archive][Friends][User Info]
| July 13th, 2007 | |
|---|---|
| 04:37 am [Link] |     К вот этому вот. В свое время на меня произвел впечатление фраза, с которой начинаются “Дигесты Юстиниана” - предка всего европейского гражданского права. Свобода есть естественная способность каждого делать то, что ему угодно, если это не запрещено силой или правом. Рабство есть установление права народов, в силу которого лицо подчинено чужому владычеству вопреки природе. --- Libertas est naturalis facultas eius quod cuique facere libet, nisi si quid aut vi aut iure prohibetur. Servitus autem est constitutio iuris gentium, qua quis dominio alieno contra naturam subicitur. Византия, по заказу императора которой все это это писалось - была ярко выраженным рабовладельческим государством. Кроме того, Византия была теократической монархией, где даже у лично свободных граждан, и даже у знати - прав оставалось не так уж много. Не самое, казалось бы, подходящее место и время для декларации абсолютной свободы. Однако для Трибониана сделать основой право что-то другое было невозможно. В гражданском праве свобода - первична. Вначале была свобода. И только потом - она может быть ограничена законом или силой. Этот принцип настолько основательно лежит в основе всего европейского права, что в о многих случаев его существование именно как принципа - просто не осознается. Как с аксиомой выбора. У меня, например, очень много времени ушло на уяснение того обстоятельства, что в англо-американском “общем праве”, common law - этого принципа нет. Причем - не просто случайно забыли добавить, а отстутствие свободы - в европейском ее понимании - есть такой же системообразующий фактор для общего права, как ее наличие - для гражданского. Достаточно сказать, что сама по себе система прецедентов существенно основывается на представлении, что у лица “от природы” могут быть какие-то неизвестные заранее и не описанные в законах обязанности и ограничения в правах, которые суд только “отыскивает”. Знаменитый американский “Билль о правах” и отчасти английская Великая Хартия Вольностей, Magna Carta, устанавливают некое подобие принципа свободы, но только в одном, конкретном отношении - свободе гражданина от прямых посягательств государства. Точнее даже - федерального правительства (короля). Увы, система по прежнему не знает свободы в отношениях граждан между собой. Нав этой основе в современных США цветет и пахнет целый слой теоретических рассуждений, практических привычек и условных рефлексов, известный как permission culture. Я думаю, что это как раз та наука, которe. нам категорически не стоит перенимать у американцев. Tags: прецедент |