Не сотри мои круги
были в орнитологическом центре. раньше на месте Эйлата были солончаковые болота и на них делали вынужденный привал перелётные птицы на пути из Евразии в Африку и обратно. потом построили гостиницы и инфраструктуру и птичий оазис оказался под угрозой. кто-то небезразличный увидел это [приложил сердце своё] и добился разрешения создать парк-заповедник, где птицы могли бы отдохнуть. усилиями четырёх энтузиастов и их добровольных помошников парк был построен, поддерживается, сопротивляется натиску гостиниц и промышленности, пытается расширяться. там же окольцовывают и изучают птиц -- например, плодами каких деревьев питаются те или иные птицы, и сажают эти деревья. меня по-прежнему зачаровывает пафос такой деятельности. то самое подлинное "восстание против современного мира", о котором говорит Калугин, -- действие, творчество, лишенное конъюнктурной эффективности, но само по себе исполненное значения, самоценности.

Ноам, один из сотрудников заповедника, рассказывал об их работе и, в качестве шоу, через каждые несколько минут давал собственноручно выпускать на свободу окольцованных птиц (сейчас вот думаю, насколько душеполезно, духополезно это действие, этот жест - выпускать птиц, особенно для детей. в некой правильной религии это мог бы быть ритуал). он аккуратно держал птичку в руке и этой рукой водил над картой, показывая маршруты перелётов. я усмехнулся про себя и подумал: смотря на карту, эта птица получает ответ на вопрос, который могли бы в отчаянии задавать миллионы поколений птиц, будь у них разум. иными словами, сейчас перед ней в виде карты открывается смысл если не всей её жизни, то существенной её части (миграция), но как далека она от понимания этого, какая бездна между ней и картой! наверняка мы, люди, тоже постоянно имеем перед глазами ответы на все наши вопросы, которые мы задаём и которые задали бы, если бы были в сто раз умнее и лучше