Материализация сновидений

Поисковая музыка близка инсталляциям и перформенсам, а так же прочим материальным и полуматериальным артефактам, неотъемлемым от определённых мест бытования, то есть, к артефактам, внеположенным нашей повседневной жизни в силу своей принципиальной одноразовости восприятия -

- помимо прочего: даже если ты вдруг, против обычных правил, послушаешь поисковое произведение ещё раз, оно почти обязательно будет другим - ведь эмоциональная связь между его восприятием и его ускользающей структурой нарушена -

- одномоментности. Неповторяемости. Тогда как именно повторяемость (узнаваемость) делает в нашем восприятии музыку именно музыкой.

( В скобках. Опусы точно так же делятся на ранжиры и разряды по способу их восприятия и потребления, где принципиальными оказываются такие категории как возможность пристального, или же, наоборот, прямо противоположного этому, непристального, рассеянного слушанья [скажем, дома или в пути]; а так же многоразовость, возникающая при переносе записи на носители или же, напротив, одноразовость, между прочим, не равная эксклюзивности, возникающей не из-за того, что то или иное представление оказывается незаписанным (оперные представления в подвалах "Винзавода"), но просто оттого, что в повседневном существовании не возникает необходимости прослушать тот или иной опус ещё раз. Тем более, если не для работы, а для удовольствия, для души.

Кстати, такие артефакты, как правило, оказываются навязанными - это особенно хорошо видно на примере шоу-бизнеса, в котором существует масса никому не нужных звёзд, типа какой-нибудь Тамары Гвердцетели или не менее какой-нибудь Ларисы Долиной, которых, возможно, с большим удовольствием слушают на концертах или в телевизоре, когда оно само попадается, но практически никогда не заводят по своей воле.
В "академической" (она же "поисковая", "экспериментальная", "авангардная"), к сожалению, работает тот же самый механизм маркетингового продвижения [в шоу-бизнесе он отчётливее, заметнее виден], как правило, цепляющего и цепляющегося за сугубо внешние признаки явления. Скобка закрывается )


Для меня это важный момент, определяющий границы восприятия, его не всегда заметные сдвиги - поскольку механизмы смотрения и присутствия внутри отличается от механизмов слушанья и впускания в себя.
Некоторый дискомфорт с восприятием современного искусства связан именно с этим сползанием зон ответственности или же расползанием зон восприятия, за которые ответственны разные участки воспринимательной машинки: ритуал концерта требует одного алгоритма внутренней оцифровки зрелища оценки, тогда как переходный характер артефакта, сидящего на нескольких жанровых и дискурсивных стульях заставляет подключать дополнительные (или же вовсе иные) ряды и последовательности твоих внутренних кнопок.

Работа начинается (или же, напротив, заканчивается, что печальнее и непродуктивнее - одноразовые события по определению невозможно повторить, перемотав плёнку, из-за чего определение постфактум лишает послевкусие массы неголовных оттенков) с точного определения того, что разворачивается перед тобой - собственно, музыкальное произведение или же пространственно-временное инсталлирование под видом музыкального, звуковая скульптура или же набросок звукового танца [балета], этюд звукового пространства, схожего с архитектурным чертежом, мобиль, кубистический коллаж или ассамбляж.
То есть, это тот случай, когда аналогии, проводимые с твоим предыдущим опытом, а так же метафоры, основанные на этих аналогиях, работают.