| [ |
mood |
| |
пепси |
] |
| [ |
music |
| |
Тина Канделаки в красном пиджаке с рукавами |
] |
Начало и продолжения здесь (сверху вниз):
http://paslen.livejournal.com/447688.html?mode=reply
http://paslen.livejournal.com/447977.html?mode=reply
http://paslen.livejournal.com/448193.html?mode=reply
http://paslen.livejournal.com/450884.html?mode=reply
http://paslen.livejournal.com/451112.html?mode=reply
http://paslen.livejournal.com/451442.html?mode=reply
http://paslen.livejournal.com/455431.html?mode=reply
http://paslen.livejournal.com/456100.html?mode=reply
http://paslen.livejournal.com/456377.html?mode=reply
http://paslen.livejournal.com/468467.html?mode=reply
http://paslen.livejournal.com/469363.html?mode=reply
http://paslen.livejournal.com/469768.html?mode=reply
Дело в том, что начало работы на почте совпало с самоубийством старлея из восьмой роты. Молодой, свободный. Жил в гостинице-общаге вместе со всеми. Выстрелил в рот. Каждый день, до конца года, складываю приходящие ему газеты «Красный боец», «Красная звезда», «Комсомольская правда» в отдельную ячейку. Письма не складываю, ни одного письма самоубийца на моей памяти не получит.
Хотя безадресных писем приходило предостаточно. В графе «кому», после адреса части, на таких конвертах стояло «счастливому солдату». Практически каждый день. Особое удовольствие, кстати. Надрывал конверт и зачитывал Наташе. Та радовалась. Вечером распространял «письма счастья» среди своих. Они уже знали, ждали. Заранее заказывали – кому-то поумнее, кому-то из ближайшего к родине региона.
Самые интересные оставлял себе, вступал в переписку. Помню девушку Инну («без буквы «г», как она уточнила в одном из первых писем) из художественного училища с трудной судьбой. Маленький городок, деспотические родители, длинные, вьющееся волосы на фотографии, сделанной в ателье – когда модель смотрит мимо объектива куда-то в даль. Долго разговаривали, едва ли не каждый день. По пять, по шесть страниц. Помню рекорд – 14. В отпуске я навестил её в общежитие. Пришёл с букетиком. На том переписка и закончилась.
Помню так же Таню, откуда-то с юга. На фотографии сидела чернявая, плотно сбитая красавица с челочкой на фоне стены, заставленной пачками от сигарет «Космос». Чёлка не глянулась, отдал Терзи. Тот не будь дурак, накатал дебютное. Получил подробное в ответ. В приватном общении Таня оказалась недурна и остроумна. Азартно ответил. Мне стало завидно, написал тоже. Получил вялую отписку, но, тем не менее, ответил. Получил ещё одно, скучное и формальное. Терзи торжествовал победу, гагаузские глаза сияли гордостью. Рассказывал, что после армии они встретились, специально заезжал куда-то на юга, но не сложилось.
Но до самого дембеля честно общались, Терзи ехидничал, но не обострял – ибо всё равно все письма через меня…
|