Дело о ста тысячах
Дело в том, что самое трудное было когда страны начали голосовать и постепенно стало очевидным, что Билан оказывается победителем. Поскольку я писал репортаж по телетрансляции, патриотическая истерия ведущих (Губерниев и Шелест) мешала слышать результаты, оглашаемые ведущими из разных стран. А отвлекаться на экран я не мог, ибо тогда не успевал записывать и оправлять результаты на сайт. Приходилось выкручиваться. Пока выступали претенденты было проще - во время выступлений ведущие фартового канала, наконец, замолкали и можно было сосредоточиться на самих выступлениях. Которые, разумеется, не радовали. Марсианские хроники, но работа есть работа, ничего личного. Я даже старался получить удовольствие от фарс-мажора, как-то экстенсировав свой труд: писал сразу в эдитор, закреплял сначала в тексте, потом на главной странице, где репортаж с "Евровидения" стоял в топе и вновь возвращался внутрь текста. Во время рекламных пауз менял шапку и корректировал вводку, то есть текст постоянно менялся ( мне было важно создать эффект живого присутствия.

Ну, да, пришлось отложить сонаты Шуберта, которые я слушал перед началом трансляции и погрузиться в самую что ни на есть чистую медийность, которая (всё ещё помню) создаёт удивительные эффекты сопричастности - и это хорошо было видно на послеконкурсных бдениях РТР, где тех же Шелест и Губерниева, служебных, собственно, людей, встречали как победителей. Тем более, что в отсутствии Билана, дававшего итоговую пресс-конференцию, они стали полноценными его заменителями, апостолами и проводниками. Волны медийности прошивают тебя насквозь, подобно электрическим и радио волнам, ты не замечаешь, как начинаешь качаться в такт этим колебаниям, подвёрстывая себя к заочной общности. На этот раз я выставил серьёзную защиту от прошивания и примыкания, отгородившись от чужебродного соляриса выполнением служебных функций, но я хорошо помню, как первый раз в жизни поймал это ощущение - токающий внутри тебя воспалённым нарывом центр мира в момент встречи Горбачёва и Рейгана в Рейкьявике. Гордость мешается с умилением, значимость и значительность происходящего, осознаваемая в режиме реального времени, застит мглою очеса, вытягивая из тебя понимание неслучайности существования, одиночности твоей судьбы, вплетённой в общий узор.

Потом эти состояния повторялись, хотя со временем, как мог, я их бежал. Вспоминая, по случаю, воссторг Николеньки Ростова, который заходился в толпе перед балконом, с которого Император разбрасывал кусочки десерта (бисквита?). Я просто сделал свою работу и пошел слушать квартеты Танеева и читать дневник Прокофьева за 1914 год, и был несказанно удивлен, когда в почту и в аську посыпались респекты за мой, извините за выражение, репортаж. Выяснилось, что его прочитало более ста тысяч человек и цифра эта продолжает ползти вверх. Почему я с самого начала был уверен в победе Билана, который должен был победить любой ценой? Это, кстати, видно и по репортажу, по тому, как неосознанно я строил комментарии, описывая его соперников. Вспоминая "Бориса Годунова" удивляешься как всё выворачивается наизнанку.

Если кому любопытно - ссылка на публикацию в коммьюнити ВЗ_культура.

ЗЫ
Общая цифра посетителей потерялась где за 200 000. Просто перестал следить.