|
|
Пишет Paslen/Proust (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} paslen)@ 2010-06-16 00:54:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Rеcycle "Revers" в галерее Марата и Юлии Гельман
"Revers" (обратная сторона?) Андрея Блохина и Георгия Кузнецова, объединившихся в группу RECYCLE, как бы продолжает выставку с "железками" Дмитрия Гутова (когда рембрандтовские рисунки превращаются в объёмные конструкции мощного звучания), а с другой - спорит с выставкой Ани Жёлудь "Продолжение осмотра", раздетой (выставкой, а не Аней) в ММСИ.
Это очень важные созвучья, отстраивающие контекст конкретного выставочного помещения, оформленного Бродским всевозможными малозаметными решётками и сетками, а с другой - группирующего текущую московскую ситуацию в подобие единой картины.
Больше всего на рембрандтовские работы Гутова на этой выставке похожа объёмная, из нескольких слоёв прозрачной плёнки, конструкция, каждый из слоёв которых фиксирует ту или иную стадию движения человеческих тел.
А вблизи и сбоку вся эта мультипликация распадается, превращаясь в напряжённую абстрактную суггестию.
Все эти прозрачные листы создают ощущение едва ли не голографического объёма, некоего янтаря, внутри которого застыла композиция на классический сюжет.
Но это ты потом понимаешь, что сюжет классический, так как работа эта висит таким образом, что её замечаешь в последнюю очередь.
А первое, что бросается в глаза - роскошный псевдоготический псевдовитраж, рассказывающий историю из жизни супергероев.
Блохин и Кузнецов проводят параллель между житием и комиксом, подсвеченным и светящимся внутренним светом; подходишь ближе и видишь, что это же не стекло, раскрашенная яркими красками обманка, тем не менее, не теряющая при разоблачении своего очарования.
И оказывающаяся особенно эффектной когда в галерее выключают свет.
Технологические обманки - одна из самых сильных сторон Блохина и Кузнецова, чьи самые известные работы представляют из себя пластиковые мусорные ящики, подверженные началу мутаций. Когда непонятно, или это ящики оживают, нарушая свои правильные геометрические очертания проступающими антропоморфными деталями (руками, лицами), или же внутри этих герметичных боксов начинает развиваться новая жизнь.
На нынешней выставке есть объект из этой условной "мусорной" серии - контейнер, превращённый в саркофаг с богатым декоративным оформлением, чудо декоративно-прикладного искусства, точно приблудившееся сюда с выставки ренессансного искусства.
Самая масштабная работа проекта - рельеф "Тайная вечера" использует композицию, свойственную для типизированного изображения евангельской встречи, но наполненную (как и "гутовская" сороконожка) современным содержанием - работой трейдеров.
Блохин и Кузнецов берут старые формы и наполняют их актуальностью - с помощью публицистических сюжетов, связанных с "критикой" "общества потребления" и царящих здесь "товарно-денежных отношений" (о чём напрямую заявляют названия частей триптиха на противоположной стороне - банковские ячейки на первой, выбор в супермаркете на второй и утилизация отходов на третьей), а так же с помощью новейших технологий, позволяющих создавать компьютерные модели объёмных объектов, далее отливаемых из отчаянно искусственных материалов.
Объёмные композиции, отбрасывающие тени, издали выглядящие совершенно скульптурными, мраморными фризами, но при приближении распадающиеся на техногенную сетку.
Однако, самая эффектная работа, изображающая трёх рабов Микеланджело, стягивающая разрозненные объекты в единое целое, находится в центре зала.
Это выполненные в масштабе 1:1 компьютерные муляжи, не теряющие при переносе своих коренных свойств, но даже и приобретающие какие-то новые.
Так как это единственные артефакты не прислонённые к стенам, но заявляющие свой объём в полном объёме, "на просвет", фасеточная природа изображений выходит на первый план и читается как упражнение на тему склонения технологии к сожительству с традиционной формой.
Завораживающее зрелище, полное стереоскопических эффектов и настраивающее на медитацию.
Белоснежно белые работы (единственный маленький, незаметный коричневый фриз из резины помещён на антресолях и почти не заметен, из-за чего как бы выпадает из выставки, превращаясь в деталь интерьера) создают ощущение призрачного музея, экспонаты которого то ли высосаны, обсосаны поточным туризмом (постоянно вымывающем из культовых шедевров остатки витаминов), то ли, как у Жёлудь, редуцированы до призрачных подобий, являя собой воплощение феноменологической редукции.
Эйдосы превращены в симулякры или же наоборот? Всё зависит от точки зрения наблюдателя, переживающего становлениедрамы суммы технологий и застывающих голографических отливок.
Несомненно только, что это музей, так как ячеистая природа скульптур и фризов (и даже витражей) начинает активно вписывать себя в пространство галереи - с решётчатыми антресолями, кольчугой белых кирпичей, ячеистым столом смотрителя и белой сеткой, сопровождающей лестницу на антресоли.
Уж не знаю, насколько этот эффект был просчитан художниками, но так вышло (причём уже не в первый раз), что взаимоотношение объектов и стен вступают в сложное химическое взаимодействие, выводящее восприятие на новый уровень восприятия.
Искусство для искусства. В смысле, выставка про выставку, галерея в галерее, о галерее, галереей.
"Revers" (обратная сторона?) Андрея Блохина и Георгия Кузнецова, объединившихся в группу RECYCLE, как бы продолжает выставку с "железками" Дмитрия Гутова (когда рембрандтовские рисунки превращаются в объёмные конструкции мощного звучания), а с другой - спорит с выставкой Ани Жёлудь "Продолжение осмотра", раздетой (выставкой, а не Аней) в ММСИ.
Это очень важные созвучья, отстраивающие контекст конкретного выставочного помещения, оформленного Бродским всевозможными малозаметными решётками и сетками, а с другой - группирующего текущую московскую ситуацию в подобие единой картины.
Больше всего на рембрандтовские работы Гутова на этой выставке похожа объёмная, из нескольких слоёв прозрачной плёнки, конструкция, каждый из слоёв которых фиксирует ту или иную стадию движения человеческих тел.
А вблизи и сбоку вся эта мультипликация распадается, превращаясь в напряжённую абстрактную суггестию.
Все эти прозрачные листы создают ощущение едва ли не голографического объёма, некоего янтаря, внутри которого застыла композиция на классический сюжет.
Но это ты потом понимаешь, что сюжет классический, так как работа эта висит таким образом, что её замечаешь в последнюю очередь.
А первое, что бросается в глаза - роскошный псевдоготический псевдовитраж, рассказывающий историю из жизни супергероев.
Блохин и Кузнецов проводят параллель между житием и комиксом, подсвеченным и светящимся внутренним светом; подходишь ближе и видишь, что это же не стекло, раскрашенная яркими красками обманка, тем не менее, не теряющая при разоблачении своего очарования.
И оказывающаяся особенно эффектной когда в галерее выключают свет.
Технологические обманки - одна из самых сильных сторон Блохина и Кузнецова, чьи самые известные работы представляют из себя пластиковые мусорные ящики, подверженные началу мутаций. Когда непонятно, или это ящики оживают, нарушая свои правильные геометрические очертания проступающими антропоморфными деталями (руками, лицами), или же внутри этих герметичных боксов начинает развиваться новая жизнь.
На нынешней выставке есть объект из этой условной "мусорной" серии - контейнер, превращённый в саркофаг с богатым декоративным оформлением, чудо декоративно-прикладного искусства, точно приблудившееся сюда с выставки ренессансного искусства.
Самая масштабная работа проекта - рельеф "Тайная вечера" использует композицию, свойственную для типизированного изображения евангельской встречи, но наполненную (как и "гутовская" сороконожка) современным содержанием - работой трейдеров.
Блохин и Кузнецов берут старые формы и наполняют их актуальностью - с помощью публицистических сюжетов, связанных с "критикой" "общества потребления" и царящих здесь "товарно-денежных отношений" (о чём напрямую заявляют названия частей триптиха на противоположной стороне - банковские ячейки на первой, выбор в супермаркете на второй и утилизация отходов на третьей), а так же с помощью новейших технологий, позволяющих создавать компьютерные модели объёмных объектов, далее отливаемых из отчаянно искусственных материалов.
Объёмные композиции, отбрасывающие тени, издали выглядящие совершенно скульптурными, мраморными фризами, но при приближении распадающиеся на техногенную сетку.
Однако, самая эффектная работа, изображающая трёх рабов Микеланджело, стягивающая разрозненные объекты в единое целое, находится в центре зала.
Это выполненные в масштабе 1:1 компьютерные муляжи, не теряющие при переносе своих коренных свойств, но даже и приобретающие какие-то новые.
Так как это единственные артефакты не прислонённые к стенам, но заявляющие свой объём в полном объёме, "на просвет", фасеточная природа изображений выходит на первый план и читается как упражнение на тему склонения технологии к сожительству с традиционной формой.
Завораживающее зрелище, полное стереоскопических эффектов и настраивающее на медитацию.
Белоснежно белые работы (единственный маленький, незаметный коричневый фриз из резины помещён на антресолях и почти не заметен, из-за чего как бы выпадает из выставки, превращаясь в деталь интерьера) создают ощущение призрачного музея, экспонаты которого то ли высосаны, обсосаны поточным туризмом (постоянно вымывающем из культовых шедевров остатки витаминов), то ли, как у Жёлудь, редуцированы до призрачных подобий, являя собой воплощение феноменологической редукции.
Эйдосы превращены в симулякры или же наоборот? Всё зависит от точки зрения наблюдателя, переживающего становление
Несомненно только, что это музей, так как ячеистая природа скульптур и фризов (и даже витражей) начинает активно вписывать себя в пространство галереи - с решётчатыми антресолями, кольчугой белых кирпичей, ячеистым столом смотрителя и белой сеткой, сопровождающей лестницу на антресоли.
Уж не знаю, насколько этот эффект был просчитан художниками, но так вышло (причём уже не в первый раз), что взаимоотношение объектов и стен вступают в сложное химическое взаимодействие, выводящее восприятие на новый уровень восприятия.
Искусство для искусства. В смысле, выставка про выставку, галерея в галерее, о галерее, галереей.
