а Признание-то, Признание почему не?

уж каноничнее некуда у автора моего

Романсу всяко проиграет, ага.

из актуализированных в недавнее время и культурно важных -- мне кажется, уже названный выше Предрассудок (благодаря во многом Лотману) и, может быть, Пироскаф.

а вот сколько Бродский ни цени Запустение, оно наверное никуда так и не входит.

ну, Коттерию в Сумерки запихнули товарищи издатели - и только начиная с Купреяновой в 1957.

а ваще некоторый парадокс: самое существование книжки Сумерки помнится ведь явно лучше, чем тексты, туда вошедшие.
(ср., например, если поинтересоваться, помнит ли кто-нибудь название пушкинских стихотворных сборников)

1. ну, скажем. читателем, знающим нечто качественно большее, что Баратынский -- такой поэт.
2. в названии, думается, конечно и штука. Как запоминается (в том же университетском курсе), что у Карамзина был сборник "Мои безделки", а у Дмитриева "И мои безделки", хотя можно никогда текстов, туда вошедших, так и не прочесть.
а "Стихотворения Александра Пушкина" я бы все-таки сочла некоторым названием,н о оно - правда - никак не присутствует ни в какой памяти, кроме как профессиональной.

3. С Коттерией отдельная сложная и непонятная история. Основание у них, у включавших, такое: текст Коттерий в двух редакциях вписан в пресловутую цензурную тетрадь ("недо-Сумерки"). Но вписан он Настасьей Львовной и когда-то поздно (автографов нет ни разу). То есть, что поэт Б. хотел с этим текстом делать, непонятно. В "Сумерках" де-факто его нет. Может быть (к этому мнению я лично склоняюсь), он сначала - во "Сне зимней ночи" - хотел напечатать, но из-за всяких непростых переработок в результате не включил.

Да вот непонятно -- почему она именно туда вписала: другого чистого места вообще там в тетради хватает.
записаны обе редакции после "На что вы дни?..", а дальше там два вырезанных листа, про которые точно только то, что на одном из них было начало Ахилла (конец Ахилла, записанный "основным почерком", на следующем после двух вырезанных листе).
можно, наверное, думать, что если Коттерия первоначально была в сборнике, то она была тоже на этих вырезанных листах, больше нету ей места.

ну, поэт такой -- голос негромок, хотя дар решительно не убог.

это ж еще при жизни его началось -- скупость суждений-то.

с Жуковским интересно, да. Он должен относительно хорошо помниться.
а вот из больших поэтов явный неудачник, как кажется, будет Батюшков (как и Баратынский) -- три строчки "Моих Пенатов" кряду можно припомнить, а другого отдельные разве, разрозненные стихи.
,

да, память сердца - не один романс сделан, даже Глинка засветился

Эвоэ - и неги глас! куда ж без

Есть городской романс, выкроенный из "Пленного" (шуми, шуми, волнами Рона), и "Память сердца", неоднократно положенная на музыку.

Интересно, что по числу музыкальных интерпретаций "Разуверению" (6) не уступают "Где сладкий шепот моих лесов" (10) и "Разлука" (5). Довольно много перекладывали также: "Весна, весна, как воздух чист" (3), "Поцелуй" (4), "Уверение" (4).

Из канонических, конечно "Мой дар убог" - это все, кто читал Б., помнят наизусть, думаю.