Опыты общения с людьми
Вот как было: я шел в гости и думал, не подъехать ли на автобусе.
На автобусной остановке меня атаковали два эстонских старца. Они держали в руках большие пластмассовые бутылки с пивом.
Один старец был хитрого вида, с длинным носом, а другой - простого вида, в джинсовой куртке и с усами.
Старец с носом попросил у меня по-эстонски сигарету.
Я всегда в таких случаях немного молчу и оценивающе гляжу на просящего, сам не знаю, зачем. Как бы набиваю цену жертвуемой сигарете.
Пока я молчал, старец с носом вдруг что-то сообразил и перешел на русский язык.
Он спросил:
- А вот скажи, почему вы, русские, считаете нас, эстонцев, фашистами?
Я вежливо дал старцу прикурить и говорю:
- Кто это считает?
- Ну вы. Русские, - ответил старец. - А мы - не фашисты. Фашисты были в Италии. А мы - нацисты! Мы любим Эстонию.
- Это, - говорю, - по-русски называется "патриоты". Вы с джинсовым товарищем, извините - патриоты, а не нацисты.
- Нет, - возразил джинсовый, - мы нацист. Мы прибалтик. А вы воевать хотить. Почему?
- Мы, - ответил я, - воевать не хотим. Мы в гости идем.
- Он нацист. Он вообще не эстонец, а немец сам, наполовину, - подтвердил старец с носом, показывая бутылкой на товарища. - А вот скажи, почему мы не воюем с Финляндией? И с Литвой не воюем тоже?
- Литва далеко, а Финляндия - за морем, - остроумно ответил я.
- Да. А вот почему русские пойдут нас завоевывать? - гнул свою линию старец с носом. А джинсовый с усами поддакивал:
- Да, вы воевать все так хотите нам.
- Вот если русские пойдут нас завоевывать, - спросил меня хитрый старец, - ты пойдешь в них стрелять?
- Если вдруг они пойдут, то и я пойду, а че они? - искренне отвечал я.
Старец с носом тогда сказал патетически:
- А если там - твой брат?!
- А че вдруг, - ответил я, - там вдруг мой брат? Мой брат вообще, если хотите знать, в Германии.
Старцы задумались. Потом джинсовый неожиданно отчетливо сказал:
- Это нормальный мужик!
А с носом изумленно спросил:
- Ты вообще - кто? Где твоя родина?
- Моя родина, - говорю, - в Киеве.
- О, - сказал старец с носом, - я там был. Там такой поэт стоит, памятник, и там еще один рядом парк. Там старички в шахматы играют, и я с ними играл тоже. А там еще есть такой подвал: "Вина Закарпатья". Я там много был. Очень хороший город, да. Вот он - немного немец. А я сам буду тоже не совсем эстонец. Мой дедушка был скобарь, он служил у Юденича, и его убили другие русские еще в сороковом, когда первый раз оккупация была. А ты сам кто?
- А я, - говорю, - сам буду не совсем еврей.
- А я бы, - сказал старец с носом мечтательно, - хотел бы быть сам совсем еврей. Я бы уехал туда. Тепло. Там мусульмане.
- Да ну, - говорю, - у нас лучше. Никаких мусульман, одни мы с вами. Хотя и холодно, конечно.

На том и простились.