Парень попал в ДТП, был прав, потребовал от гаишника страховку, гаишник потребовал взятку в тысячу рублей, а тот отказался давать, гаишник изменил схему ДТП, но потом испугался и решил на всякий случай того человека даже и убить, и действительно убил с помощью какого-то другого водителя, который тоже попал в ДТП и был должен гаишнику.
Это поразительное представление о своем долге, о том, что недача взятки в тысячу рублей является кровным оскорблением человеку, присущего к силовым структурам. Это поразительное представление о русском населении, как нечто, что является крепостными или рабами вот этих вот гаишников, ментов, чиновников из Кремля.
И если представление об экономике, которая ими приватизирована, оно как бы на население вряд ли влияет сильно, потому что как бы это людям всё равно, то вот это ощущение ежеминутной потери безопасности, которое возникает, когда вы видите, что здесь в Благовещенске целый город избит ОМОНом, здесь Олега Щербинского едва не приговорили за то, что в него въехал автомобиль губернатора, это ощущение уже достает до печенок в том числе и всех людей.
И вот если говорить о том, что надо сделать в России, первое - это изменить структуру экономики с феодальной, при которой собственность перестала быть фактически частной, а стала де-факто государственной, но выдаваемой в управление людям, близким к Кремлю, и изменить структуру поведения этих людей, не важно, очень близко они стоят у Кремля, как министр обороны, или далеко, как вот этот несчастный гаишник, на то, чтобы они вспомнили, что они слуги народа, а не хозяева народа. Слуги, а не хозяева."№
1 апреля 2006 "Эхо"
Ю. ЛАТЫНИНА: Добрый вечер. В эфире Юлия Латынина. Номер эфирного пейджера программы "Код доступа" 725-66-33 и телефон прямого эфира 783-90-25 для москвичей и 783-90-26 для немосквичей. Вопросы сначала по Интернету, вопросов достаточно немного, потому что неделя выдалась какая-то спокойная. Мне кажется, что, наверное, самая интересная новость недели случилась где-то посередине, когда министр обороны Сергей Иванов, наконец, нашел молодого человека призывного возраста, которого зверски ни за что избили. Не думайте, что это оказался какой-нибудь рядовой Андрей Сычев, это оказался собственный сын министра Иванова, которого зверски избил родственник старушки после того, как сын эту старушку сбил. Напомню, что расследование этого ДТП окончилось очень благополучно для сына министра обороны. Свидетели, которые утверждали, что женщина шестидесятилетняя Светлана Беридзе шла на зеленый свет и по "зебре", и которые утверждали, что автомобиль сына министра обороны - иномарка двигалась очень быстро, все эти свидетели благополучно исчезли, на потребление алкоголя сына министра обороны никто не проверял, но вот возбуждено уголовное дело против родственника убитой и министр обороны, наконец, высказался по этому поводу. Он рассказал о страшных моральных и физических страданиях, которым подвергся его сын. Вы знаете, не знаю, что побудило министра обороны вынести это - вот мало того, что все это случилось - не знаю, что побудило министра обороны публично все это обсуждать, но при этом мне вспомнилась одна история, которая произошла еще в 207 году до нашей эры, и произошла она в конце династии Цинь, в которой, как известно, было всего два императора - один Цинь Шихуанди, объединивший Китай, а другой - его сын, Эр Ши, достаточно слабый и болезненный человек, который, в общем-то, ничем не правил и, в основном, находился под влиянием своего окружения. Одним из таких самых влиятельных при дворе людей был евнух Чжао Гао, и вот однажды Чжао Гао, решив полностью уже устранить малолетнего императора, задумал государственный переворот и стал думать, как отличить верных мне людей от неверных. И вот по свидетельству знаменитого китайского историка Сыма Цаня, Чжао Гао привел во дворец оленя и сказал: "Это лошадь". Значит, все те, кто сказали "это лошадь", соответственно, были оставлены, как верные люди, потому что, ну, вот даже если человек называет оленя лошадью, чтобы угодить Чжао Гао, значит, свой человек. А все те, кто сказал, что это олень, были казнены за то, что они враги Чжао Гао. Впоследствии переворот, правильно, удался, потому что никакой проблемы с людьми, которые называют оленя лошадью, совершить переворот нет, и вот у меня такое впечатление, что очень многое из того, что происходит сейчас в России, это такое называние оленя лошадью. На нас смотрят и проводят эксперимент - мы согласимся или нет? Вот, мы согласимся, что самый главный пострадавший в деле о погибшей благодаря сыну министра обороны старушке это сам сын министра, который понес физические и моральные страдания. И все те, кто называют оленя оленем, они уже являются как бы врагами государства. Это неправильно. Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Юля, здравствуйте. Это ваш почитатель. Кстати, я не пропускаю ни одну вашу программу. Меня зовут Тенгиз, я из Санкт-Петербурга звоню. Юля, просто о передаче скажите, когда вы вели прошлую передачу, такой вопрос: вот нас 250 тысяч грузин-беженцев, я живу сейчас сам в Санкт-Петербурге и мы слушали вашу передачу, кто слушал из моих знакомых, просто все ошарашены на самом деле. Я был удивлен, что об этом говорили вы. Или вы не обладаете информацией, что произошло в Абхазии, или какая-то дезинформация произошла. Скажите, пожалуйста, это просто по незнанию ситуации произошло или что это?
Ю. ЛАТЫНИНА: Нет, Тенгиз, я, собственно, когда поняла, что мне звонит грузин, и не важно, откуда он звонит, что вопрос будет об Абхазии, я высказала свою позицию. Это вряд ли позиция российских властей, потому что позиция российских властей - они вообще считают, что Абхазия, можно сказать, уже наша. Я пытаюсь быть последовательной. Я только сказала, что когда в страну были введены танки, в данном случае в регион, в Сухуми, то страна, в данном случае Грузия, потеряла моральное право на то, чтобы владеть Абхазии. Я очень сочувствую реально грузинским беженцам, потому что да, я еще раз готова подтвердить, что грузин в этот момент жило в Абхазии больше, чем абхазцев, что с ними в итоге обошлись гораздо хуже, чем с русскими чеченцы обошлись в Чечне, что за насильственную грузинизацию Абхазии, которую проводили чиновники, заплатили жители тех мингрельских сел, которые в Абхазии жили веками, и которые были абсолютно не при чем, которые всегда были друзьями со своими друзьями-абхазами. Но суть заключается в том, и вы это прекрасно знаете, что сейчас посади рядом абхаза и грузина, грузин еще будет ничего, а абхаз будет… он никогда не скажет, что Абхазия готова войти в состав Грузии. Более того, руководство Грузии это понимает, понимает, что нет силового пути решения конфликта, и понимает, что отличие Абхазии от Чечни - мы можем действительно сколько угодно говорить про международное право, про целостность границ - заключается только в том, что Грузия потеряла права на Абхазию еще и де-факто, потому что оттуда ушли, там были вырезаны, после того, как грузины резали абхазцев, абхазцы резали грузин, и это страшно, человеческого объяснения этому нет. Но что Грузия потеряла права на Абхазию де-факто, а Москва потеряла пока права на Чечню только морально. Я пытаюсь быть последовательной в этом вопросе, потому что когда нам, условно говоря, позиция российская такая, что Чечня в составе России, но Абхазия не в составе Грузии, а позиция правозащитников такая, что Чечня должна быть свободной, но Абхазия в составе Грузии, потому что, видите ли, такое международное право. Ну, в данном случае, повторяю, я высказываю свое мнение как журналист, и еще раз я подчеркиваю, что ситуация в Абхазии очень сильно отличается от ситуации в Южной Осетии, потому что если абхазы сумели сохранить себя как единый народ, который хочет самостоятельности, то Южная Осетия превратилась в марионеточное государство, ничего глупее, если честно, чем подать в Конституционный суд по поводу того, что не должна ли Южная Осетия быть включена в состав России на основании договора конца XVIII века, просто об этом трудно придумать, потому что, во-первых, судя по всему Эдуард Кокойты просто плохо знает историю своей родной страны и не знает, что в конце XVIII века там было всего несколько осетинских сел в Закавказье. Это во-первых. А во-вторых, я сейчас просто со страхом ожидаю, что сейчас весь Северный Кавказ последует примеру господина Кокойты и начнет подавать такие же иски в Конституционный суд. Ингуши, например, подадут иск о возвращении им Пригородного района, а, скажем, черкесы и кабардинцы скажут "а нам, пожалуйста, Ставропольский край и Краснодарский заодно, потому что в конце XVIII века это однозначно была наша территория, даже никаких казаков там не было". Представляете, что начнется? Еще раз повторяю, я не могу говорить то, что выгодно России или не выгодно России, выгодно грузинам или не выгодно грузинам. Это с моей стороны будет нагло говорить, констатация. Еще раз, когда ты говоришь о резне, фактически резне, когда ты говоришь о гражданской войне и войне, ты никогда не можешь сказать нечто, что устроит обе стороны, потому что можно констатировать только одно: Абхазия де-факто добилась независимости. Абхазия, я не представляю себе, на каких условиях она могла бы войти в состав России, потому что абхазы точно так же, как они помнят войну с грузинами, точно так же они помнят и предательство русских, точно так же они помнят и то, что русские первоначально поддерживали грузин, а потом каждый раз механизм перемирия включался ровно в тот момент, когда абхазская армия начинала одерживать победу, и что только не ставя в известность российских военных советников, был взят Сухуми. Вот, собственно, все, что я могу сказать по этому поводу. Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Вас беспокоят из под Вязьмы, звать меня Виктор Иванович. Юля, вот такой вопрос, может быть, немножко не к вам, но так как регулярно слушаю вас, я бы хотел вам задать этот вопрос. Знаете, я вообще уважаю мнение "Эха Москвы", но иногда у меня создается такое впечатление, что, хотя я гражданин России и живу в России, что передачи "Эха Москвы" не несут какого-то позитива, а только отрицаловку какую-то все. Я вот слушаю "это плохо", "это плохо", "это плохо", позиция по Белоруссии - плохая, позиция по Абхазии - плохая, позиция по Украине - плохая, ну, когда-то…
Ю. ЛАТЫНИНА: Слушайте российское государственное телевидение, и вы узнаете, что в России все хорошо. А сейчас перерыв на рекламу.
РЕКЛАМА
Ю. ЛАТЫНИНА: По пейджеру спрашивают меня, что я думаю о встрече Путина с бизнес-элитой. Ну, напомню, что с того момента, когда президент Путин встречался с бизнес-элитой и встречался с еще не посаженным Ходорковским, и Ходорковский стал рассказывать ему о странных способах приобретения компанией "Роснефть" компании "Северная нефть" и фактически обвинил окружение Путина во взяточничестве, что после этого почему-то каждый раз, каждый год встреча Путина с бизнес-элитой происходила в момент какого-нибудь важного поворота в деле ЮКОСа. Ну, например, предъявление очередных налоговых претензий или, как в данном случае, во время банкротства, уже окончательного, компании ЮКОС. Меня порадовало, что на этой встрече Путин призвал бизнесменов заботиться о национальных проектах, и меня порадовало, что перед этим наш первый вице-премьер Дмитрий Медведев встретился с российскими банкирами и тоже призвал их кредитовать такие национальные проекты, как сельское хозяйство и ипотеку. Надо сказать, что я не совсем понимаю, что такое национальные проекты, это очень трудно понять, потому что на тех правительственных сайтах, где должно быть объяснено, что такое национальные проекты, собственно, висит некоторая масса благих пожеланий, типа чтобы у трети всех россиян была квартира к какому-то "надцатому" году, то есть это не называется проект, это называется благое пожелание. Проект - это когда я приношу бизнес-план и говорю, вот, я хочу построить завод, условно говоря, по закатыванию банок, стоит он миллион, банка стоит столько-то, себестоимость ее столько-то, прибыль такая-то. Когда я прихожу в банк и говорю, что я хочу, чтобы я через три года жил хорошо, то это не проект, это не бизнес-проект, это вообще никакой не проект, это пожелание. Так вот, пока совершенно непонятно у нас, что такое национальные проекты. Вернее, какие-то моменты национальных проектов мы время от времени узнаем, например, построить бизнес-школу за 250 млн. долларов в Петербурге. Но это как-то звучит странно, потому что бизнес-школы, они вообще-то частные, они вообще-то окупаются, непонятно, зачем строить это государству, да еще за такие гигантские деньги. Или, там, увеличить уставной капитал "Россельхозбанка". Опять же, совершенно непонятно, почему это называется национальным проектом, а раньше, в общем, это называлось распределением бюджетных денег в пользу лиц, которые заведуют "Россельхозбанком". Так вот, в той части, в которой они являются просто повышением зарплаты, национальные проекты, понятное дело, не являются чем-то, что требует названия "проект" и координации со стороны первого вице-премьера. В той части, в какой они являются тратой денег, национальные проекты явно как-то выглядят очень странно. Поэтому я действительно, я не знаю, что такое национальный проект, он, знаете, как сепулька у Лема, что ж такое национальный проект? Это то, что осуществляет первый вице-премьер Медведев. Что осуществляет первый вице-премьер Медведев? Национальные проекты. Но я совершенно точно знаю, что явный национальный проект - это трата бюджетных денег. Это не то чтобы банкиры тратили свои деньги на сельское хозяйство или на ипотеку. Очевидно, банкиры сами знают, как распорядиться своими деньгами. Это очень интересные показатели, поскольку, судя по всему, идея национальных проектов с рекордной скоростью уже начинает заходить в тупик. Понятно, что это такая пиар-идея, которая должна была сменить идею удвоения ВВП, которая кончилась и снята с повестки дня, потому что ВВП не удваивается, но что с ними делать, совершенно непонятно, потому что, к сожалению, ситуация, когда чиновничество страны не только бюджетные деньги, но и деньги частных компаний типа ЮКОСа или "Ависмы" рассматривает как свою собственность, то понятно, что к бюджетным деньгам у них будет еще более обостренное нежное отношение, и понятно, что с этими национальными проектами ничего хорошего не будет, в лучшем случае придется о них забыть. Человека, который их реализовывает, он не только не будет преемником президента, а он сгорит на этой работе, нарочно его подставили, чтобы он сгорел, или само так вышло в связи со структурой нынешней власти, это не совсем понятно, но понятно, что история с национальными проектами сильно заходит в тупик, если уже вместо того, чтобы расходовать собственные деньги, правительство очень быстро начинает рассказывать, что вот это - обязанность бизнесменов, их поддерживать. Алло, говорите, вы в эфире. Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬНИЦА: Добрый вечер, любимая наша ведущая. Это пенсионерка из Москвы, Галина Александровна. Сегодня знаменательный день - 1 апреля. И с нами так со всеми 1 апреля шутят уже не первый год. Нам Зурабов говорит "6% вам добавим пенсию", Путин, такой милый, любимый всеми, поправляет "мало 6%, давайте 8%", и вот эта игра на нервах повторяется ежегодно. Инфляцию объявляют 10%, а на самом деле читаем в газетах для семей среднего достатка все 30%, а нам в августе 6%, сейчас 6-8%, а после этого я читаю: "Бюджет правительства вдвое увеличился, Думы - в 60% увеличился". Когда они нажрутся? Вы скажите. У них такие бешеные оклады, они себе увеличивают в разы. А нам - 6%, 8%. У меня все прибавки сожрало ЖКХ.
Ю. ЛАТЫНИНА: Спасибо. Ну, собственно, это не вопрос, это комментарий. Действительно, единственное, что можно сказать, при том, что пенсии в России повышаются, состояния российских чиновников, размер российского бюджета и доходы его от нефти растут гораздо быстрее, и даже, судя по всему, в последнее время размеры прибавок пенсий как бы нога в ногу поспевают за инфляцией. Вот Владимир Титов из Волгограда просит меня прокомментировать списание госдолга Алжиру: "Почему о списании почти шести миллиардов рублей не говорится? Я не имею в виду ручные СМИ власти. Не говорит ли это о том, что страна дошла до предела в своем безразличии к тому, что делает власть". Во-первых, не шести миллиардов рублей, Владимир, а 6 млрд. долларов, согласитесь, действительно побольше. Я сначала отвечу на вторую половинку вашего вопроса, потому что она мне кажется даже более важной, чем первая. Я уже обращала на это внимание, что, к сожалению, у нас изменилась структура российских новостей, и она изменилась не только так, что официальные СМИ обсуждают какие-то пустые вещи, но и что в силу того, что некоторые вещи, которые должны становиться новостями, не становятся новостями в этих центральных СМИ, они как-то занимают периферийное место в сознании. Ну, вот я приводила пример, кажется, две передачи назад, историю замечательного мэра Кинешмы, который, будучи членом "Единой России", проиграв выборы, просто сжег 26 тысяч бюллетеней, причем поскольку он не поставил в известность остальных членов партии власти, то он был пойман за этим делом, на него было возбуждено уголовное дело. Никто не обсуждает. В Брянске, опять же, во время выборов был кандидат от "Единой России", и чтобы, извиняюсь, сделать ему подлянку, все остальные кандидаты, включая кандидата от ЛДПР, взяли и сняли свои кандидатуры, так после этого лично Владимир Жириновский приехал разыскивать кандидата от ЛДПР, его остановили гаишники на посту - не Жириновского, а кандидата, приехал туда Жириновский, что было дальше - там разночтения, потому что сторонние свидетели говорят, что Жириновский просто, извиняюсь, избил товарища кандидата, товарищ кандидат говорит, что он сам ударился о сапог товарища Жириновского и все остальное, короче, говорит "никто меня не бил". Ну, тем не менее, согласитесь, это поводы для обсуждения. Эти вещи не становятся поводом для обсуждения, это ужасно обидно. Что ж касается Алжира, то там структура сделки понятна. Мы впервые в мировой истории заплатили собственным товаром за то, чтобы нам не платили деньги. Мы списали Алжиру долгов на 6 млрд. долларов за предыдущие вооружения, но зато мы будем поставлять Алжиру новое вооружение, за которое нам теоретически должен заплатить. Понятно, что при этой смене слагаемых очень другой результат получается, потому что те 6 млрд. долларов, которые мы списали, должны были поступать в бюджет, а те 6 млрд. долларов, которые мы, может быть, получим, они будут поступать уже "Рособоронэкспорту", который курируется близкими Кремлю людьми и это две совершенно разные вещи - бюджет и "Рособоронэкспорт". Напомню, что другая сделка такого же рода произошла буквально тоже две недели назад, почти одновременно с Алжиром. Это господин Александр Коган, глава группы, которая называется "Интернешнл Прокюрмент" из Сент-Луиса из штата Миссури, выкупил на 70 млн. долларов долгов России перед той, помните, известной фирмой "Нога". На самом деле на фондовом рынке знают, что самые сладки сделки - это сделки на долгах, потому что долги, особенно безнадежные, можно купить за доли процента, а погасить их, особенно если имеешь хорошие связи, можно по номиналу. Эту прекрасную особенность долгов знал еще министр королевы Анны лорд Мальборо, который не брезговал скупкой безнадежных долгов английской короны, ее знал екатерининский канцлер Безбородко, который сделал немалое состояние от скупки тех же безнадежных долгов с последующим выигрышем в суде, и вот особенность авторитарного государства в том и состоит, что в нем цена долга государства зависит от статуса. То, что может стребовать лорд Мальборо или, как выяснилось, американец Коган, не может стребовать другой участник рынка, тоже очень показательная история. А сейчас перерыв на новости.
НОВОСТИ
Продолжние здесь:
http://tapirr.livejournal.com/176732.htm
++
![[info]](http://lj.rossia.org/img/imported-profile.gif){kind=small}