Lots of Pictures - Lots of Fun
Eduardo Paolozzi, English, 1924–2005
1971
Color screenprint
76.2 x 55.88 cm
Museum of Fine Arts, Boston
Этой осенью умер британский художник сэр Эдуардо Паолоцци, один из изобретателей поп-арта. Он скончался на 81-м году жизни в лондонской клинике: последние четыре года он страдал тяжелым заболеванием мозга, приковавшим его к инвалидному креслу.
В давнем споре Лондона и Нью-Йорка, где раньше придумали поп-арт, Эдуардо Паолоцци всегда был козырной картой британцев. Хотя сам скульптор в начале 1950-х вряд ли предполагал, что его полушутливые коллажи (вроде знаменитого «Я была игрушкой богача»), где плохие девчонки с обложек желтых журналов красовались рядом с кофемолками, истребителями и бутылками кока-колы, принесут ему репутацию отца самого важного направления в искусстве второй половины XX века.
Жизнь художника тоже похожа на коллаж, где перемешаны юношеский фашизм и посвящение в рыцари ее величества на старости лет, черный пояс по дзюдо и увлечение космонавтикой (в один из коллажей Паолоцци даже вставил снимок советского спутника из «Правды»), страсть к языковым играм Людвига Витгенштейна и старательно поддерживаемый образ простачка, все познания которого почерпнуты из передач ВВС.
Эдуардо Луиджи Паолоцци родился в Эдинбурге в семье итальянских эмигрантов. Его отец, простой мороженщик, был в восторге от Муссолини и на лето отправлял сынишку в Италию — в какой-нибудь фашистский «пионерлагерь». За симпатии к дуче оба поплатились: с началом второй мировой сам Эдуардо оказался за решеткой как интернированный, а его отец и дед, высланные из страны, погибли на корабле, который вёз их в Канаду.
После тюрьмы Паолоцци навсегда потерял вкус к политике и решил учиться промышленному дизайну. Этим планам, правда, помешал призыв в армию, однако, удачно разыграв помешательство, он демобилизовался и немедленно поступил в знаменитую Школу Слейда — главный рассадник лондонского модернизма. Там вместо положенных по программе старых мастеров увлекся африканской скульптурой и Пикассо, а после и вовсе сбежал в Париж — учиться у боготворимых им сюрреалистов. Из Парижа вывез любовь к дадаистскому коллажу и сюрреалистические скульптуры во вкусе Альберто Джакометти.
Вернувшись в Лондон, Эдуардо Паолоцци сразу попал в отличную компанию. Мастерскую делил с Люсьеном Фройдом, подружился с Фрэнсисом Бэконом, а с начала 1950-х стал членом «Независимой группы» — кружка пижонов-интеллектуалов, собиравшегося в лондонском Институте современного искусства с неясной целью обсуждать, как мода, поп-музыка, кино, технологии и массмедиа влияют на художественный процесс. Вскоре из этих дискуссий получились две эпохальные выставки: «Параллель жизни и искусства» (1953) и «Это-завтра»(1956), после чего член «независимых» критик Лоренс Элл овэй и обронил словечко «поп-арт». Сам же Паолоцци придумал теорию, согласно которой потребительская культура со всем ее хламом должна выступать в роли «кормушки» для современного искусства.
Принцип «anything goes» — «все сгодится» — радикально изменил его пластику: вместо сложных бронзовых конструкций с нервной фактурой появились принесшие Паолоцци мировую славу скульптуры-роботы из крашенного кислотными цветами металла, этакие новые идолы постиндустриальной цивилизации. Критики находили в его работах джазовые ритмы, ацтекские мотивы и низкопоклонство перед поп-артистской Америкой, тогда как сам Паолоцци всегда сохранял по отношению к ней ироническую дистанцию, настаивая на том, что его искусство — плоть от плоти европейского сюрреализма.
С 1970-х годов Эдуардо Паолоцци много преподавал в Королевском колледже в Лондоне и особенно охотно в полюбившейся ему Германии, в Кёльне и Мюнхене. Будучи увешан орденами и регалиями с головы до ног, держался очень демократично: жил в студенческом общежитии Мюнхенской академии и обедал в компании восторженных учеников в ближайшей пиццерии. Кстати, именно в педагогическом амплуа Паолоцци известен битломанам всех стран: в начале 1960-х в Гамбурге он был учителем Стюарта Сатклиффа, первого басиста из оригинального состава The Beatles.
В Мюнхене Паолоцци вдруг увлекся классикой, зачастил в Глиптотеку и, казалось, совсем отошел от идеалов бурной молодости. Чем-то совершенно академическим кажется на первый взгляд и его памятник Исааку Ньютону, скорчившемуся в три погибели и чертящему что-то циркулем на земле перед зданием Британской библиотеки. Впрочем, памятник, прозванный лондонскими зубоскалами «Ньютон с похмелья», сделан по мотивам гравюры Уильяма Блейка — кумира битнической революции.
Я была игрушкой богатого человека. Эдуардо Паолоцци, 1947
Рыбак с женой, 1946
Парижская птица, 1948-49
Использован материал А.Толстовой
Ещё о современном искусстве см. здесь:
http://tapirr.narod.ru/art/art.htm