Когда украинские военные добились быстрого прогресса в своей осенней кампании, опасения по поводу российского ядерного возмездия были связаны с давней американской интерпретацией российской стратегической теории: «эскалация для деэскалации», идея использования ограниченного ядерного удара для повышения ставок. конфликта настолько высока, что ваши враги не видят другого выбора, кроме как торговаться, независимо от их обычных преимуществ.

В последующие месяцы возвращение к войне на истощение и различные отрицания России несколько ослабили опасения по поводу ядерного оружия. Но теория «эскалации ради деэскалации» по-прежнему актуальна для ситуации на Украине, потому что она, похоже, лежит в основе как американской, так и российской стратегии — обычной, а не ядерной — для весенней кампании.

Заметьте, я сказал американская стратегия, а не украинская. Желаемая стратегия Украины остается той же, что и была, по вполне понятным причинам, на протяжении всей войны: эскалация ради победы. Киев хочет столько оружия, сколько Запад может послать, он хочет вернуть себе каждый дюйм территории и не хочет соглашаться на условия, которые бы уступали вторгающимся русским.

Это отношение разделяют многие ястребиные голоса в Европе и Америке, которые продолжают планировать триумф Украины и свержение Владимира Путина. Но это, вероятно, не разделяет администрация Байдена или, по крайней мере, ключевые лица, принимающие решения.

Да, формальная позиция Белого дома заключается в том, что Украина будет иметь нашу поддержку до самой победы. Но осторожный подход президента Байдена и его команды к вооружениям, которые могут радикально изменить баланс войны, подталкивания, побуждающие Киев проявить открытость к переговорам, озабоченность по поводу слишком больших инвестиций в ущерб нашим азиатским обязательствам — все это это указывает на то, что ближайшей целью Белого дома является благоприятное перемирие, а не полное поражение России.

Однако, чтобы достичь этого воображаемого мира, вам нужно убедить русских в том, что настоящее перемирие — в отличие от другого «замороженного конфликта», в котором война утихает, но формально мир так и не устанавливается — отвечает их интересам, что, если они сохранят В условиях закипающей войны они будут продолжать терять людей и материалы в жестоком, дестабилизирующем режим темпе.

Одна надежда заключалась в том, что украинское контрнаступление прошлой осенью и до сих пор успешное выживание Европы в зимние месяцы будут иметь решающее значение в том, чтобы подтолкнуть Москву к принятию этой реальности и даже к разработке своих собственных предложений (без сомнения, нереалистичных поначалу) для урегулирования путем переговоров. .

Но вместо этого русские, кажется, не только окапывались, но и готовились к своему новому наступлению. Что, в свою очередь, объясняет, почему Белый дом Байдена и наши европейские союзники осторожно — и с определенной долей германской нерешительности — поворачивают диск эскалации, позволяя увеличить поток танков и тяжелой техники в Украину.

Пока что это не политика, направленная на то, чтобы полностью подавить российскую мобилизацию или вытеснить русских с Украины. Эта политика, по-видимому, направлена на то, чтобы затормозить любое новое наступление, потенциально заставить русских потерять больше позиций и показать Москве, что она не может выиграть тяжелую войну с большей легкостью, чем она изначально надеялась выиграть короткую. Это эскалация, которая предполагает, что русских нужно немного убедить, и тогда они будут открыты для деэскалации, которой мы не смогли добиться.

Но похожая логика, похоже, движет российской стратегией — в той мере, в какой мы можем видеть сквозь темное стекло между нами и намерениями России.

С предполагаемой российской точки зрения, успехи Украины осенью и стойкость Европы зимой сделали военный успех еще более насущным. Нет смысла разрабатывать мирные предложения, пока украинцы убеждены, что они могут одержать полную победу, и они убеждены в этом больше, чем когда-либо.

Так что только после того, как эта надежда будет сломлена силой оружия, может начать вырисовываться приемлемое для Москвы урегулирование. Это заставляет доказывать в военном отношении, что тупик — это абсолютно лучшее, на что может надеяться Киев, что американской и европейской поддержки может быть достаточно, чтобы удержать позиции, но не для того, чтобы быстро их вернуть. И такое доказательство может быть предоставлено только путем эскалации, с надеждой на деэскалацию, ожидающую с другой стороны.

Хоукс возразит против этого анализа, отметив, что у нас нет доказательств того, что Россия действительно хочет реальной деэскалации на любом этапе, кроме завоевания. (Отсюда ястребиный довод в пользу более максимальных, меняющих режим Американские обязательства, ориентированные на электронику.) Голуби возразят, что я переоцениваю реальное желание Белого дома Байдена достичь урегулирования и недооцениваю, насколько политика США определяется военной лихорадкой, военно-промышленными императивами или загнивающим романом либерализма с далеким национализм. (Отсюда и голубиный довод в пользу сокращения или отказа от дальнейшей военной помощи Киеву.)

Но причина того, что ситуация выглядит так, как я описал, когда и Вашингтон, и Москва воображают, что они движутся к мирному урегулированию, заключается в том, что это такая исторически знакомая ситуация. Начинается война, ожидается, что она закончится быстро, но вместо этого наступает тупик, и обе стороны убеждаются, что усиление их приверженности конфликту приведет к его более быстрому завершению на более благоприятных условиях.

Это обоюдное убеждение не связано с романтикой, фантазией или простой глупостью (хотя, конечно, эти силы вмешиваются). Вместо этого эскалация воспринимается как хладнокровно логичное решение, как единственный разумный курс.

И из-за такой рациональности вы приближаетесь к иррациональности многолетних сражений в войне, в которой ни одна из сторон не может полностью надеяться на победу.

>в которой ни одна из сторон не может полностью надеяться на победу.

Запустить нюки, другого выхода уже нет. Россия атакует США уже напрямую, послав ракетный крейсер с ядерными ракетами. Ядерная война на данный момент это наилучший выход, любой другой означает поражение США, последующий отказ всего мира от доллара, заседательство России на конференции по изменению мироустройства и перевод американцев и их союзников в опущенные с выдуманными (((преступлениями))). Отступать некуда, позади Америка, нужно стрелять ядерным и возвращать себе контроль над планетой. Всех союзников России должна ждать смерть, аннексия, бесчинства вроде Бучи за предательство интересов США. Все сделать как Россия с Украиной - ах вы, мрази, перебежали, вот вам удары по городам, расстрелы солдатами гражданских, уничтожение энергосистемы, блокировка импорта продовольствия, чтобы умирали за свое предательство, презренные скоты. Европа, Африка и Азия должны плавиться как летний асфальт Лос-Анджелеса за антиамериканство.

США, не владеющая миром - это страна уровня Йемена, с отсутствующей экономикой и перманентной войной всех против всех, а миром будут управлять азиаты. Зачем тогда иммигрировал, клялся в верности, ногимылводупил? Местные тут родились, они не выбирали, а иммигранты выбрали. Получается выбрали неправильно? Только захваты чужого могут обеспечить нормальное существование любой страны, включая и США. Если США не владеет миром, зачем доллар? Если доллар не интересен, как финансировать дефицит?