«Русские опьянены рабством до потери сознания… Честолюбивы, самодовольны, хвастливы… Не
оригинальны, ибо лишены творческих дарований и природного ума… Хитры и ленивы, способны
трудиться только за высокое вознаграждение, а не так как в Европе – для блага других… Трусливы,
и если они бесстрашны в бою, то только потому, что по невежеству своему верят обману
начальства, что, погибнув, через три дня воскреснут и окажутся дома… Народ живет в вечном
страхе; и всем в России и всегда правит страх… Русские лживы и коварны, ибо все их достоинства
на самом деле есть результат притворства и обмана… Все вежливы друг с другом, но здесь
вежливость есть не что иное, как искусство взаимно скрывать тот двойной страх, который каждый
испытывает и внушает… Прославленное гостеприимство московитов тоже превратилось в
чрезвычайно тонкую политику, она состоит в том, чтобы как можно больше угодить гостям,
затратив как можно меньше искренности…» – Маркиз де Кюстин, французский писатель,
путешественник (1790 – 1857 гг.)

«Раб, особливо в России, низведен до состояния столь скотского, что не смеет противиться
угнетателям; обычное его свойство есть леность; стремясь забыть о своих бедах, он напивается и
засыпает… Рабы не владеют ничем, все принадлежит их хозяевам. Станут ли защищать свое
счастье? Но возможно ли счастье при тирании? Будут ли вдохновляться любовью к славе? Но ведь
они не ведают стыда, откуда же им знать, что такое честь? Возьмутся ли они за оружие для
защиты своей свободы и безопасности? Но ведь ни той, ни другой у них нет». – А. Ф. Леклерк,
немецкий ученый (1786 г.)

«Хотя нынче московиты стараются подражать культурным народам, хотя они и переоделись во
французские платья и выглядят внешне как будто более цивилизованными, чем раньше тем не
менее, каждый их них остался тем же кем и был дикарём и рабом… Грязь такая страшная, что я бы
лучше ел на полу в беднейшей украинской хате, чем за столом московского вельможи… Когда
московские аристократы ссорятся, то плюют друг другу в лицо и называют такими гадкими
словами, что их нельзя печатать… На празднике, устроенном царём Петром, высочайшие
вельможи перепились, как свиньи, горланили, свистели, блевали, плевали один на другого и
ругались такими словами, что иностранные дипломаты разбежались… В отношениях с
московитами приходится употреблять острое, грубое просторечие с ругательствами, если вы
хотите чтобы вас поняли и сделали требуемое. Если станете разговаривать вежливо, культурно
вами будут пренебрегать… Князь Меншиков (Mensctikof) второе лицо после Петр I не умеет читать
и писать… Суд легко подкупить, даже высший, заплатив канцлеру князю А.Меншикову 20-30 тысяч
рублей, из которых свою долю возьмёт царь…» – Вице-адмирал Юст Юль, датский посол в
Московии 1709-1712 гг. 1712 г. J.Just, Memoires 1712. En rejse til Rusland under tsar Peter;
dagbogsoptegnelser af viceadmiral Just Juel, dansk gesandt i Rusland 1709-1711, med illustrationer og
oplysende anmaerkninger ved Gerhard L. Grove

«Что вам сказать о стране рабов, где можно замерзнуть от одного взгляда на зиму, где
священники всеми средствами стараются воспрепятствовать распространению просвещения и где
безнадежное состояние вещей внутри государства заставляет народ, большей частью, желать
вторжения какой-нибудь внешней державы… Правление у них чисто тираническое: все его
действия клонятся к пользе и выгодам одного царя, и сверх того, самым явным и варварским
образом. И дворяне и простолюдины в отношении к своему имуществу суть не что иное, как
хранители царских доходов, потому что все нажитое рано или поздно переходит в царские
сундуки. Чрезвычайные притеснения, которым подвержены бедные простолюдины, лишают их
вовсе бодрости заниматься своими промыслами, ибо чем кто из них зажиточнее, тем в большей
находится опасности не только лишиться своего имущества, но и самой жизни…» – Джилс
Флетчер, английской дипломат (1548–1611 гг.)