Борьба, как всегда

Николай ОТРАДА
Футбол

И ты войдешь. И голос твой потонет
В толпе людей, кричащих вразнобой.
Ты сядешь. И как будто на ладони
большое поле ляжет пред тобой.

И то мгновенье, верь, неуловимо,
когда замрет восторженный народ, --
удар в ворота! Мяч стрелой и… мимо.
Мяч пролетит стрелой мимо ворот.
И, на трибунах крик души исторгнув,
вновь ход игры необычайно строг…

Я сам не раз бывал в таком восторге,
что у соседа пропадал восторг,
но на футбол меня влекло другое,
иные чувства были у меня:
футбол не миг, не зрелище благое,
футбол другое мне напоминал.

Он был похож на то, как ходят тени
по стенам изб вечерней тишиной.
На быстрое движение растений,
сцепление дерев, переплетенье
ветвей и листьев с беглою луной.

Я находил в нем маленькое сходство
с тем в жизни человеческой, когда
идет борьба прекрасного с уродством
и мыслящего здраво
                                      с сумасбродством.
Борьба меня волнует, как всегда.

Она живет настойчиво и грубо
В полете птиц, в журчании ручья,
определенна,
                          как игра на кубок,
где никогда не может быть ничья.

1939

Это было первое послереволюционное поколение.
Сейчас, когда в жизнь вступает первое поколение, не заставшее СССР, их, пожалуй, можно сравнить.
Николай Турочкин родился 26 декабря 1918 года в деревне Николаевка Воронежской области. В тридцатом его семья перебралась в Сталинград на строительство тракторного завода. Там Николай сдружился с Михаилом Лукониным, ходил вместе с ним в школу и поэтический кружок при СТЗ.
Писал стихи -- под псевдонимом Отрада.
«Я вспоминаю его, -- пишет Луконин. -- Зеленоватые зоркие глаза. Продолговатое лицо, крепкая шея, крупные руки -- все в веснушках… Сойдясь с ним в шестом классе, мы действительно никого не боялись в неразберихе враждующих мальчишеских улиц строящегося поселка Тракторного».
В 1938-м Луконин отправился в Москву, поступил в Литинститут, год спустя к нему присоединился Отрада. Там в их компанию влился Арон Копштейн. А уже в декабре все трое записались добровольцами на Финскую войну.
Они -- первое послереволюционное поколение. В этом все дело.
Вокруг в борьбе строился новый мир, а они пропустили главные бои -- революцию и гражданскую войну. И завидовали старшим.
Классовая борьба. Борьба видов и естественный отбор. В борьбе мнений рождается истина. Стихи? Они -- тоже. «Ну а что касается до славы – слава не замедлит к нам прийти», -- это строчка из стихотворения Отрады. Он не сомневался, потому что знал толк в борьбе.
«Стихи и стихи, это было как состязание, -- вспоминает Луконин. -- Когда меня увлек футбол, Коля некоторое время сердился и смирился с этим только тогда, когда наша юношеская команда завоевала пepвенство города. Однажды он поехал со мной на игру в Камышин; мощные игроки сборной совхозов выбили у нас инсайда, запаса не было. Для счета мы поставили Колю, он часто попадал «вне игры», но неожиданно закатил мяч в ворота и стал героем поездки».
Потому и чувствуется в отрадовском «Футболе» биенье жизни, на глазах поднимаются растения и тенью проносятся облака по стенам домов, что борьба для него -- натурфилософия и эстетика. Что приобщиться к борьбе -- его мечта…
На гражданскую войну в Испании их не пустили по малолетству. К началу Финской этот недостаток был исправлен.
Они оказались в разных взводах. 4 марта 1940 года взвод, в котором служили Николай Отрада и Арон Копштейн, попал в окружение.
Белофинны предлагали им сдаться. Но именно Отрада крикнул в ответ: «Москвичи не сдаются!» -- и бросился в прорыв. Взвод из окружения вышел – все, кроме Отрады. Тогда Копштейн снял лыжи, взял санки и пополз обратно за телом. Его подстрелили на обратном пути.
Михаил Луконин пережил друзей и стал знаменитым поэтом. Он-то и сберег память о них: накануне последнего боя Николай и Арон поссорились, споря о стихах.
Напоследок стихотворение поэта, погибшего на еще одной войне -- Великой Отечественной, -- Ивана Федорова:

Был воздух чище влаги родниковой
(Два-три в году -- так редки эти дни).
Шла конница, притуплены подковы
Об острые карельские кремни.
Когда прошли по-боевому споро
Два скорбных, неоседланных коня,
Я шапку снял -- почтил бойцов, которым
Не довелось прожить такого дня.

Илья БЛАЖНОВ
"Московский спорт". №4, 2010. С.70--71.