Настроение:	tired
Музыка:	Death in June -- Last Europa Kiss
Entry tags:	высшие накатывания, лытдыбр, мысли вслух, сны

Концы теряя в мрачной невской дельте
Снилось, что езжу по квартире своей бабушки на кресле на колёсиках с мотором, которое самопроизвольно меняет направление движения и регулирует высоту случайным образом. Двигалось оно со страшным рёвом и с огромной скоростью, чтобы остановить его, нужно было ухватиться за другой такой же стул, неподвижный. Я очень боялся врезаться в зеркало; под конец сна я даже научился регулировать высоту (боялся удариться ещё и об потолок).

Вернулся вот из Питера, куда ездил без особой на то надобности -- поглазеть на лабораторию Чебышёва да на Рому Михайлова, да и, в конце концов, просто вместе с замечательным id0, lux in tenebris. Вернулся без ноута (украден, но, вроде бы, не с концами), и с явственным осознанием некоторых максим, которые и без того очевидны.

1. Контур, слишком быстро убегающий на бесконечность, рискует стянуться в точку. Это иногда бывает смешно, а бывает не очень. Аккуратнее надо с резонансом быть, ага.
   
2. Самыми базовыми из самых основных оккультных учений являются квантовая механика и дифференциальная геометрия.
   
3. Выходить из слоя положительно необходимо (нельзя же быть верблюдом); это тяжело, но не невозможно.
   
4. Корпоративизм, где бы то ни было и какого бы он ни был свойства, совершенно омерзителен, и должен быть всемерно избегаем.
   
5. Должно хранить все свои вещи либо у себя дома (в расширенном понимании), либо при себе, ни в коем случае не оставляя их даже на секунду в местах временного пребывания.
   
6. Влюблённость, всё-таки -- наиболее отвратительное изо всех человеческих состояний с моральной точки зрения, хотя зачастую (для мазохистов, скажем) весьма приятное.
   
7. Производная функции -- это не то, как она собирается вырасти, это то, как она выросла пока что. Это последнее я осознал, пересекая мост через Ижору.
   

Лаборатория Чебышёва не чета нашей матфаковской, и более открыта, чем НМУшная; самое замечательное место, связанное с математикой, еже я видывал; комментировать же спектакли Ромы Михайлова мне кажется чем-то совершенно неприличным, всякое слово тут всё испортит. Это гораздо, гораздо тоньше, чем даже было в прошлый раз.

Безумно устал и соскучился по всем, кто остались в Москве, хожу без денег, но всё равно, проезжая зелёную станцию «Белорусская» и не услышав вслед за названием «Белорусский вокзал», чуть было не разрыдался. Кстати, питерское метро осталось быстрым, как и прежде.