Да, тут еще аналогия с Изумрудным Городом Баума, только там ведьмы, а у нас цветные маги-писатели.
А в вашей концепции Гайдар и Платонов в одной фракции красных магов или они противоборствуют?
Не могли бы вы раскрыть ваше понимание Гайдара как красного мага, мб ссылкой на прошлые посты?
Хочу скормить Чату ГПТ, чтобы он написал рассказ по промпту про Аркадия Гайдара.

(Reply to this) (Parent) (Thread)

В Жопу Чат ГПТ!!

(Reply to this) (Parent) (Thread)

ну скинь тогда ссылку на сколковский ИИ или про какой НАШ аналог ты говорил?

(Reply to this) (Parent) (Thread)

НАШ КИТАЙСКИЙ!
https://chat.deepseek.com/

(Reply to this) (Parent)

"Зиккурат над Абаканом"

Командир Гайдар шёл первым. Пыль шла за ним столбом, потому что с запада двигались тени, и земля начинала дрожать. Ветхий путевой чемодан он держал в правой руке, а в левой — карту, начерченную не чернилами, а стёртой кровью героев и врагов. На карте были горы, в которых пряталось супер-оружие: машина, что умела оживлять мёртвых, но не ради любви — ради порядка.

— Это территория кеномы, — сказал Красный Маг, доставая из-под шинели стеклянный прибор, похожий на сердце, забытое на морозе. — Там нет времени, только память.

Гайдар не ответил. Он помнил — детство, ледяное, вечное, со звоном алюминиевой ложки о котелок. Всё было просто: если у тебя есть друг — ты жив. Если нет — значит, уже не ты.

Они шли через старый посёлок, где когда-то был Дом Пионеров, а теперь — капище, выложенное из костей. У входа сидели дети, у которых вместо глаз были засвеченные негативы. Они пели старую песню:

“Если крикнет рать святая —
Кинь гранату, не дрожи…”

На вершине горы стоял зиккурат, вокруг которого вились прожекторы из черного света. Там хранилось оружие — древо обратного времени, способное вырастить из любого черепа — народ. Но не живой.

— Мы его не возьмём, — сказал Тимошка. — Оно само нас позовёт.

— Мы не должны победить, — отозвался Гайдар. — Мы должны быть последними, кто скажет "нет".

(Reply to this) (Parent) (Thread)

"Звёздный городок имени Отца"
— Вперёд, товарищи! — крикнул Савка и махнул красным флажком. Колонна пошла.

С утра шёл мелкий песок. Он втирался в глаза, застревал между зубов, но ребята не жаловались. Каждый нёс с собой по кусочку гранита: из него потом выложат имя одного из Отцов. Им говорили — скоро наступит День Возвращения. День, когда мёртвые встанут. А пока — нужно строить.

Савка шёл впереди. На его груди поблёскивал значок: "Юный Проводник Мирового Тока". Его выдали тем, кто не боялся спускаться в нижние ярусы.

Ниже нуля, под зиккуратом, были комнаты.

Они были похожи на классы: парты, доски, сломанные глобусы. Только сидели там не дети, а мёртвые. У каждого был номер и табличка. Иногда один из них открывал глаза. Тогда прибегал Учитель и что-то быстро шептал ему на ухо. Мёртвый снова засыпал.

— Они всё помнят, — говорила тов. Уварова, куратор участка. — Но пока им рано говорить.

Савка боялся только одного — голоса в шахте. Иногда, глубоко под бетоном, кто-то пел. Не по-нашему. Словно из-за земли.

— Это радиопомехи, — объяснял начальник Питательной Башни. — Эхо временных интервалов.

Но однажды Савка услышал своё имя.

Он стоял на посту у Памятника Безымянному. Ветер гудел между рёбер конструкций. Был вечер. Под ногами — белый бетон, над головой — глухое небо, уже без звёзд: их заменили проекторы.

— Савелий... — позвал кто-то снизу.

Он посмотрел вниз, в прорезь вентиляционной шахты.

— Кто вы? — спросил он тихо.

— Я был тобой, — ответил голос. — А ты будешь мной.

И всё стихло.

На следующий день в городок прибыл поезд Красных Магов. Он был длинный, как эпоха, и шёл без рельсов. Вышли трое: в буро-красных одеяниях, с чертами лиц, которых никто не запоминал. Один из них нёс урну с прахом Комиссара Времени.

— Установим Печать, — сказали они. — И пусть Великие Вещатели восстанут.

Савка их боялся, но не показывал. Он знал: Маги не злые. Они просто смотрят глубже, туда, где лежит карта будущего. Где Платонов сидит над чертежами народа, которого уже нет, и дутьё забоя гудит в его черепе. Где Гайдар, раненный в висок, ведёт по тоннелям отряд мёртвых пионеров.

Гайдар и Платонов — две тени одной лампады. Один — свет, другой — сажа. Но оба в строю.

Савка снова шёл впереди колонны. В руках — красный флажок. На плече — свежий знак: "Одобрено Комиссией по Эзотерическому Возрождению".

Он не боялся. Ни песка, ни мёртвых, ни песни под землёй. Он уже был частью её.

Когда колонна проходила мимо зиккурата, из-под земли пахнуло тёплым прахом. Кто-то из мёртвых поднял голову.

Красный Маг приложил к губам кристалл.

— Ещё не время, — прошептал он.

Но Савка знал: скоро. Очень скоро. Потому что Гайдар снова в пути. И Платонов нашёл выход из Котлована. А звезда над городком — уже не проектор. Она горит по-настоящему.

(Reply to this) (Parent)

(Reply to this) (Parent) (Thread)

Баян

(Reply to this) (Parent)