Областные Съезды Советов Донецко-Криворожского бассейна 1917 года как пролог создания ДКР
Аннотация. В статье освещается малоизученный вопрос о Съездах Советов Донецко-Криворожской области в 1917 году. Данные события ранее не были предметом рассмотрения ни одного научного исследования. Автор собрал доступные материалы и дал целостное изложение хода и результатов данных мероприятий, как ступеней становления Донбасской государственности 1917-1918 гг.
Ключевые слова: Донецко-Криворожская область, Съезды Советов, Областной Исполком, Советская республика.
Annotation. The article is devoted to the consideration the little-studied issue about the Congresses of the Soviets of the Donetsk-Krivorozh region in 1917. These events have not previously been the subject of consideration of any scientific research. The author collected and gave an integral account of the course and results of these events, as the steps of the formation of the Donbas statehood of 1917-1918.
Keywords: Donetsk-Krivorozhskaya Oblast, Congresses of Soviets, Regional Executive Committee, Soviet Republic.

Революции 1917 года, столетний юбилей которых отмечается в текущем году, и провозглашение большевиками «права наций на самоопределение» резко ослабили центральную власть России. На территории бывшей империи начали бурно возникать разнообразные новые суверенные единицы. В частности, на территории Малороссии (Украины) зародились: Киевская национальная УНР, Харьковская Советская УНР, Таврическая и Одесская Республики, Западно-Украинская Народная Республика и, конечно, самая известная – Донецко-Криворожская Советская Республика. Фактически Украины как единой державной территории не существовало.
Наше внимание привлекают в первую очередь государствообразующие процессы на территории Донбасса, который сформировался как отдельный первоначально административный регион именно в ходе событий 1917 года. Создание ДКР не было неожиданным и спонтанным решением, оно имело свои предпосылки и предысторию. Одним из важных моментов которых являются Областные Съезды Советов Донецко-Криворожского бассейна, которых в течение 1917 года прошло целых три. Насколько известно, подробным изучением этих событий до сих пор не занимался никто. Существуют лишь беглые упоминания о съездах в немногих работах, посвященных истории ДКР. Поэтому автором была поставлена задача собрать, обобщить и рассмотреть всë, что нам известно об этих мероприятиях. Исторический опыт самоорганизации государственных структур в Донбассе безусловно актуален и в сегодняшних условиях формирования и развития Республик Новороссии.

Необходимость административного объединения Донецкого угольного бассейна и Криворожского рудного района еще с конца XIX века волновала деятелей, собиравшихся в рамках Совета съездов горнопромышленников Юга России (на что справедливо указывал В.Корнилов [1]). Однако окостеневшая бюрократическая машина Российской империи всячески тормозила любые изменения. Поэтому только после Февральской революции, но уже в самые первые дни, начали приниматься, наконец, соответствующие решения.
3 марта проходившее в Петрограде под патронажем министра торговли и промышленности А.И.Коновалова Особое совещание по топливу констатировало: «Горная и горнозаводская промышленность Юга России, питающая страну топливом и металлом, требует ныне быстрых и решительных мер содействия для поддержания и развития производительных сил». Было принято решение учредить Временный Донецкий комитет во главе с инженером М.Чернышовым. «Действия Временного комитета распространяются на горные и горнозаводские предприятия в губерниях Екатеринославской, Харьковской, Таврической, Херсонской и Области Войска Донского» [2]. Таким образом, был впервые создан единый орган, координирующий работу предприятий и организаций в рамках всего промышленного региона, вне зависимости от административных границ, а также очерчены его примерные пределы. Решение было утверждено Временным правительством 13 марта. В состав Донецкого комитета вошли 4 уполномоченных от правительства (по топливу, обороне, перевозкам и продовольствию), 4 представителя ССГЮР и, в соответствии с новой революционной «модой» - 4 делегата от Советов рабочих депутатов разных губерний во главе с Цукублиным (все меньшевики). Именно этот орган инициировал проведение первых конференций с рабочими депутатами.
Заметим, что уже 15 марта прибывший в Юзовку представитель Харьковского Совета озвучил идею объединения Советов Харьковской, Херсонской, Таврической и Екатеринославской губерний с центром в Харькове [3]. То есть идея регионального объединения витала в воздухе. Данная инициатива в общегосударственном масштабе была поддержана проходившим 29 марта в Петрограде Всероссийским Совещанием Советов (470 делегатов от 186 организаций), на котором было принято решение о повсеместном создании областных и районных объединений Советов. В первом, примерном плане разбивки значилось 9 областных объединений Советов, среди которых было и Донецкое.
15-17 (28-30) марта в уездном центре Бахмуте (ныне Артемовск) прошла 1 конференция Советов Донбасса, которую можно рассматривать как «предсъезд». 138 делегатов от 48 Советов Горловки, Лисичанска, Бахмута, Краматорска, Славянска, Енакиево, Гришино и др. представляли 187 тысяч рабочих Донбасса. Председателем был избран солдат Черепонцев. В повестке дня значилось 9 вопросов: текущий момент и задачи пролетариата, организация Районного совета рабочих депутатов, о введении 8-часового рабочего дня, о крестьянстве и др. Эсеро-меньшевистское влияние выразилось в принятии достаточно умеренных резолюций. Например, конференция высказалась против войны, но при этом призывала пролетариат выступить под «лозунгом обороны страны». В резолюции об отношении к буржуазным органам власти от Советов требовали «согласования действий». Вменялось «всеми способами содействовать крестьянству в развитии его политического самосознания и организации Советов крестьянских депутатов» и т.д. Всего были приняты 17 резолюций: О текущем моменте, Об отношении к Временным общественным комитетам, О составе Советов рабочих депутатов, Об объединении Советов рабочих и солдатских депутатов, Об информационном бюро, О денежных средствах, О штрафных капиталах, О печати, О мобилизации активных сил, О профсоюзах, О введении 8-часового рабочего дня, По женскому вопросу, О крестьянском вопросе, О пропаганде и агитации среди крестьянства, Об отношении к уездным общественным комитетам, О продовольственном вопросе, О полиции (полный текст см. [4]).
Делегаты одобрили идею о соединении промышленных районов в одну административную единицу и выдвинули делегатов на планируемый 1 съезд Советов Донецко-Криворожской области. Было решено подразделить Донбасс на 6 районов: Бахмутский, Горловский, Константиновско-Щербиновский, Лисичанский, Макеевский, Юзово-Енакиевский. Также был создан единый координирующий орган – Информбюро из 5 человек, с местопребыванием в Бахмуте. Возглавил его представитель партии Бунд Липшиц. Данная структура, по утверждению советских историков, оказалась нежизнеспособна и уже в мае распалась. Однако, исходя из элементарной хронологии, можно предложить другую версию: она была ликвидирована, как уже выполнившая свою функцию.
Ибо 25 или 27 апреля (старого стиля) в Харькове открылся уже I Областной съезд Советов Донецкого и Криворожского бассейнов. Противоречие с датой его начала пошло от первого автора, исследовавшего вопрос – Н.Г.Гончаренко, который в своей книге на одной странице указал 25 число, а на другой – 27, назвав мероприятие «Южно-русской конференцией Советов Донбасса» [5]. Правильная дата, как установлено позднейшими исследованиями – 25 апреля. Как верно отмечал В.Снегирев, на этом Съезде 170 делегатов представляли свыше 1 млн рабочих и солдат, но полностью отсутствовало крестьянство. «В то время как Центральная рада, наоборот, в своей политике делала ставку на крестьян. Так у еще не родившихся государственных образований появились первые противоречия» [6]. По другим данным, на нем присутствовало 240 делегатов [6а]. Были представлены Екатеринославская и Харьковская губернии, также части Херсонской и Области Войска Донского.
Повестка дня была насыщенная, рассматривались вопросы: О положении рабочих Донбасса, О войне и мире, земельный и др. Съезд учредил Областной комитет Донкривбасса и принял положение об организационной структуре Советов, завершив процесс административного объединения Харьковской и Екатеринославской губерний, Криворожского и Донецкого бассейнов. Область разбили на 11 административных районов, в каждый из которых входило 10—20 местных советов. При формировании новой области игнорировалось прежнее админделение Российской империи — в неё вошли Макеевка и Мариуполь, которые принадлежали к Области Войска Донского, а также Кривой Рог, относившийся к Херсонской губернии.
Как замечает О.Поплавский: «Такое районное деление Советов Донецко-Криворожского бассейна игнорировало старое административное деление. Уездные города – Славяносербск, Бахмут, Павлоград с доминирующим мелкобуржуазным, мещанским населением – исключались как центры объединения местных Советов. На смену им появлялись большие… промышленные центры – Луганск, Кадиевка, Дебальцево, Горловка, Макеевка и др.» (Цит по: [7]). Ошибается он в другом: Славяносербск к тому времени не был уездным городом, центром одноименного уезда являлся Луганск. Итоговое деление Области было таким: Александровско-Грушевский район, Екатеринославский, Криворожский, Луганский, Новочеркасский, Ровенско-Должанский, Ростово-Донской, Таганрогский, Харьковский, Чистяковский, Юзовский [7]. Отметим, что год спустя именно эти территории и составили Донецко-Криворожскую Республику (согласно декларации от 6 апреля 1918).
Была создана стройная система Советов области, избран исполнительный комитет. Верховным руководством признавался областной Съезд Советов, а в перерывах – избираемый им Областной комитет, направляющий работу районных Советов. Председателем Совета и Исполкома Донецко-Криворожского объединения был избран Лазарь Борисович Голубовский, эсер (позже левый эсер, бывший в 1918 членом ВЦИК РСФСР и ЦК ПЛСР), работавший в Харькове помощником присяжного поверенного. В некоторых источниках его именуют Львом Голубовским [8].
Выступавшие на съезде рабочие обрисовали страшную картину эксплуатации. Шахтер Соломин рассказывал: «Кто работал на шахтах или бывал там, тот знает, что такое мокрые «ходки» и «забои». Когда потный и разгоряченный забойщик попадает в «ходки», он, полусогнувшись, пробирается часто 40-50 сажней по холодной вентиляционной струе воздуха. Здоровье такого рабочего быстро разрушается. Рабочий погибает за 3-6 лет. Помощи ему нет никакой… Жизнь донецких рабочих ничем не отличалась от каторжников». Представитель солдат заявлял: «Крик души солдат – за что воюем? Мы не хотим умирать» [9].
Важным документом, принятым Съездом 2 мая, стало Постановление о минимальной зарплате. Выступая в защиту прав рабочих, депутаты установили минимум в 4 рубля за 8-часовой рабочий день, уравняли в зарплате женщин, запретили в шахтах труд детей до 15 лет [10]. На следующий день, по данным Н.Гончаренко, эта «резолюция с ультимативными требованиями» была направлена в адрес проходившей одновременно в Харькове конференции горнопромышленников, вызвав крайне резкую реакцию. Глава ССГЮР Н. фон Дитмар назвал документ «крамольным» и в телеграмме Временному правительству пожаловался, что исполнение этих требований приведет к катастрофе экономики всей страны и «убьет частную предприимчивость» [11]. Бизнесмены подсчитали, что исполнение требований равной оплаты труда мужчин и женщин, а также отказа от детского труда обошлось бы им в 228 млн. рублей в год и отказались исполнять требования рабочих.
Большевики, которые, как известно, в первый период Революции составляли незначительную часть депутатского корпуса Советов, тем не менее, сформировали на Съезде самостоятельную фракцию. В ее президиум вошли В.К.Аверин, И.Д.Вишняков (Кураженко), Н.И.Дубовой, Э.И.Квиринг, Э.В.Лугановский. На заседании рабочей секции Аверин и Квиринг призвали пролетариев ответить забастовкой на отказ промышленников повышать зарплату.
Съезд продолжался до 6 (19) мая 1917 года. По воспоминаниям Артема, в избранный на нем Областной комитет вошли 2 эсера, несколько меньшевиков и один большевик [12].
Напомним, что Киевская Центральная Рада по июльскому соглашению с Временным правительством получила под начало лишь четыре с половиной центральных губернии Малороссии. Ни Екатеринославщина, ни Харьковщина, ни Новороссия Киеву не подчинялись. Исторические условия сложились так, что с лета 1917 на Украине возникло «двоецентрие». Промышленное Левобережье объединялось вокруг Харькова, сельскохозяйственный Юго-Запад – вокруг Киева. Существовало два отдельных Обкома Советов, два обкома партии большевиков. 7 сентября во время «корниловщины» Артем, возглавивший Дон-Кривобком РСДРП(б), писал в ЦК о «фактическом декретировании республики Харьковской губернии» [12]. Таким образом, следует, что ДКР была не «искусственным образованием», а ее создание – не «большевистским политиканством». Возникновение этого регионального объединения диктовались самыми прагматическими экономическими причинами – объединением административно-раздробленного хозяйственного комплекса. А руководство Дон-Кривобкома, как и большинства других Советов в то время, легко заметить, было вполне эсеро-меньшевистским и оставалось таковым до конца года. 2 съезд, запланированный на конец августа, был сорван событиями Корниловского мятежа и сдвинулся на октябрь.
6 (19) октября в Харькове в здании Дворянского собрания в 18.30 начал свою работу ІІ Областной съезд Советов Донецко-Криворожского бассейна. На съезд прибыло 146 делегатов, однако непосредственно местные Советы представляли лишь 122 (47 большевиков, 41 меньшевик, 34 эсера), остальные 24 принадлежали к областному и районному руководству. А поскольку оно находилось под господством эсеро-меньшевистского блока, окончательный партийный расклад изменился не в пользу большевиков: их стало 49, меньшевиков – 44, эсеров – 42 и 2 анархистов [13]. Н.Гончаренко дает иной расклад: 47 большевиков, 41 меньшевик, 34 эсера, 2 анархиста и 22 беспартийных, видимо, ошибочно смешивая первоначальный состав с итоговым [14]. В.Корнилов же, опираясь, очевидно, на О.Поплавского и С.Кихтева приводит такие цифры: «из 130 делегатов 47 были большевиками, 41 – меньшевики, 34 – эсеры, 8 делегатов были беспартийными» [15]. Вообще, следует заметить, что советские авторы в своих трудах весьма сильно ругались на эсеро-меньшевистское руководство Обкома за такие манипуляции с депутатским составом. По нашему же мнению, наиболее достойны доверия цифры Ю.Гамрецкого, который работал непосредственно с архивным первоисточником – опубликованным в 1917 протоколом Областного съезда.
Повестка дня включала: 1) отчет областного комитета; 2) отчет рабочей фракции Донецкого комитета; 3) коллективный договор; 4) регулирование хозяйственной деятельности области и задачи революционной демократии; 5) выборы в Учредительное собрание и роль Советов; 6) текущий момент; 7) организационный вопрос; 8) доклады с мест. В президиум были избраны пропорционально: три большевика (Артем, А.З.Каменский и Шишков); 3 меньшевика (Радченко, Я.Л.Рубинштейн. А.С.Сандомирский); 3 эсера (Л.Б.Голубовский, Козлов, Смоляков) [16].
По инициативе большевиков вне повестки дня первым на съезде был заслушан доклад главы Кальмиусско-Берестовского Совета, члена РСДРП(б) Д.Ф.Мельникова, который обрисовал критическое положение пролетариата Донбасса: «Состояние настолько обострено, что в районах Прохоровском, Горловском и Макеевском рабочие не хотели ждать с забастовкой до данной конференции. Стачки угрожают вспыхнуть по всему району» [17]. Заслушав доклад, съезд фактически уклонился от его обсуждения, передав в рабочую секцию для доработки.
Второй день работы Съезда 7 октября был посвящен обсуждению отчета Обкома. Озвучивавший его Председатель Л.Голубовский признал, что из 425 зарегистрированных случаев обращений из области по экономическим и трудовым конфликтам рабочих разрешен был только 31 конфликт, и то частично. Большевики, естественно, обрушились с критикой на деятельность обкома, стремясь к его переизбранию. А.Каменский (Луганск) подчеркивал, что «Комитет не отражал интересов рабочих бассейна, не проявлял его волю, не принимал меры к профессиональной организации рабочих и не был тем руководящим органом, которым он дожен был быть… В своей работе вел однобокую политику, рассылая рабочим литературу, восхвалявшую соглашателей Церетели и Чернова». Шишков отмечал соглашательскую деятельность обкома, который «не удовлетворял рабочих и тем вызывал рост недовольства». Наиболее остро, как всегда, выступил Артем: «Я критикую Областной Комитет не за бездеятельность, а за деятельность, направленную против рабочего класса. Комитет был канцелярией Министерства труда. Вместо самостоятельной организационной работы он посылал своих представителей в различные учреждения для соглашательства. Сам он не занимался организацией. Когда же желание к организации возникали помимо комитета (как в Дебальцево), руководителями были политические противники членов областного комитета. Областной комитет был кнутом рабочих, а не организацией рабочих».
Большевистская фракция внесла соответствующую резолюцию, признающую деятельность комитета неудовлетворительной, ввиду того, что обком «не отражал воли рабочих, а шел на поводу буржуазии и проводил соглашательскую политику» [18]. Однако, легко понять, что эсеро-меньшевистское большинство съезда провалило эту резолюцию и приняло свою (от ПСР), одобряющую деятельность Обкома, хотя и незначительным большинством (48 против 44 голосов).
На следующий день на заседании рабочей и экономической секции Съезда Артем продолжил громить соглашателей, высказав ряд весьма интересных мыслей: «Современный империализм основан на роли крупных производственных организмов. Мир Америки находится в руках 2-3 фирм и от их соглашения зависит. Крупные капиталисты имеют возможность подкупа некоторой наиболее квалифицированной части рабочего класса, которая превращается в промежуточное звено между своими хозяевами и пролетарскими массами. Интересы именно этой части рабочего класса и представляют меньшевики и эсеры. Они борются за уступки, но боятся совсем потерять хозяев» (Цит. по [14]). Официальный доклад озвучил меньшевик-«новожизненец» Г.Циперович (член экономического отдела Петросовета, участник Первой русской революции), которого Артем раскритиковал за устарелость взглядов: «Положения т. Циперовича вводят нас в заблуждение. Т. Циперович смотрит сквозь, очки, годившиеся 40-50 лет тому назад… Нужно сказать, что мы встречаемся с подкупом некоторой наиболее организованной части рабочего класса». Бурную дискуссию о грядущей революции ведущий собрания, лидер меньшевиков Арон Сандомирский подытожил словами: «Говоря откровенно, большевики сознают, что не настало время социальной международной революции, а революция в России, во-первых, ничего не даст другим странам, во-вторых, невозможна, ибо если вы вопите об экономической разрухе, то на что же обопрется наша власть?» Напомним, что до Октябрьской революции оставалось менее 3 недель.
В жестких дискуссиях по экономическому вопросу большевикам удалось расколоть эсеро-меньшевистский блок. По докладу правительственного главноуполномоченного по топливу Карла Кирша они внесли резолюцию, обвиняющую промышленников и поддерживающее их Временное правительство в саботировании производства: «Мы констатируем отсутствие всякого общего плана государственной власти и необходимость установления рабочего контроля над производством в общегосударственном масштабе, что органически неспособно сделать коалиционное министерство» [19]. Оппозиция не смогла сформулировать собственную резолюцию и в конце концов меньшевики отказались участвовать в голосовании, а эсеры проголосовали за большевистскую резолюцию.
10 (23) октября на съезде были зачитаны сообщения о готовящихся забастовках рабочих Донбасса – в частности, в Кадиевском районе, Юзовке, Макеевке. Выступивший депутат от Петрограда Борис Магидов резюмировал: «Вина за забастовки, которые могут вспыхнуть, лежит и на промышленниках, и на Временном Правительстве. Сколько бы ни повышали цены, это ничего не значит. Фабриканты, повысив плату на один рубль, повысили цену на ситец на 50 коп. Пусть правительство скажет, что в течение года будет одна цена на хлеб и на мануфактуру. Необходимо помнить, что забастовки на руку промышленникам, которые только и ждут их и даже умышленно вызывают». В конце вечернего заседания Артем призвал отказаться от налога, который шахты выплачивали на содержание Совета съездов горнопромышленников Юга России.
Главным вопросом заседания 11 октября стало принятие «Положения об организации Советов рабочих, солдатских депутатов Донецкого и Криворожского бассейнов», которым фактически устанавливались границы будущей Донецкой республики. Этим документом область делилась на 11 районов: Харьковский, Екатеринославский, Луганский, Юзовский (в нем отдельный статус получило Енакиево, которое получило право общаться с областным комитетом в обход района), Новочеркасский, Александровско-Грушевский, Таганрогский, Чистяковский, Ровенецко-Должанский, Криворожский, Ростово-Донский. Особую позицию высказали представители Мариуполя, которые не желали быть административно подчиненными Юзовке и просили обком рассмотреть вопрос о включении города в состав Екатеринославского района. В этот же день прошли выборы нового состава Областного комитета
Центральный вопрос – вопрос о власти – рассматривался в последний день работы съезда 12 октября. Но усталость не смягчила остроту дискуссии. Эсеры и меньшевики сплоченными рядами выступили против передачи власти Советам, заявляя, что «захват власти Советами приведет к гибели революции». Поэтому власть должна принадлежать не рабочим и крестьянам, а «всей демократии». Однако склонить съезд к отказу от созыва ІІ Всероссийского Съезда Советов им не удалось. И депутатом от Обкома в Петроград был послан только что избранный председателем областного комитета большевиков В.А.Быстрянский (Ватин) с соответствующим наказом. Большевики были единодушны: «Соглашательство ведет к гибели. Власть должна принадлежать Советам» (Э.И.Квиринг). Однако их резолюция, собрав 46 голосов, не прошла. Одобренная же эсеро-меньшевистская (51 голос) носила более расплывчатый характер: с одной стороны признавала, что Временное правительство «не является той властью, которая способна спасти страну», но с другой призывала к объединению и «солидарным действиям… вокруг Советов и демократических самоуправлений».
Тем не менее, в заключительный день работы Съезд составил комиссию для переговоров с промышленниками, дав ей наказ в случае их отказа удовлетворить требования рабочих – объявить себя стачкомом и возглавить всеобщую забастовку Донбасса [20]. Съезд избрал областное бюро исполкома Советов в той же пропорции: 3 большевика (В.А.Быстрянский, П.Залуцкий, Артем); 3 меньшевика (П.И.Марк, Н.Е.Попов. Я.Л.Рубинштейн); 3 эсера (Л.Б.Голубовский, Дерюгин, Магид) [21]. Кандидатами в члены от большевиков стали Межлаук, Марьянов и Руднев. В самом исполкоме на 7 большевиков пришлось 13 эсеров и меньшевиков. Голубовский сохранил свой председательский пост.
Однако такая «Пиррова победа» эсеро-меньшевистского блока в условиях повальной большевизации Советов Донбасса на практике привела к параличу Обкома. По воспоминаниям М.Жакова: «На первых же заседаниях Областного комитета мы столкнулись с тем, что фракции меньшевиков и с.-р., благодаря представительству от партийных центров получили преобладание, в то время как на съезде большинство в один голос было обеспечено нам. Это парализовало работу Областного комитета. Мы не могли при таком положении разрешить ни одного принципиального вопроса и занимались только «вермишелью»… Фактически даже вермишель рассматривалась только большевистским по составу президиумом, ибо никто на заседания Областного комитета после трех раз не являлся». Голубовский, однако, возражал: «Меньшевики и эсеры… не желали пользоваться большинством. Областной комитет вообще был неработоспособен, и был бы таким, если бы там было даже только 2 меньшевика» (Цит. по [22]).