|
[Apr. 14th, 2008|11:05 am] |
Ну и сон мне снился. Это все natan.
Делаем мы, значит, революцию, еще школьниками. Половина участников говорит по-французски, я их, честно говоря, плохо понимаю. Одному негру поручено сторожить офицера, а тот видит, что негры по людям стрелять не приучены, наглый стал, идет вокруг стола к выходу. Негр на него пушку поворачивает, у него на столе стоит небольшая пушка на подставке, а стрелять не решается. Пробует, а все мимо, только стены портятся в комнате. Офицер хохочет, издевается, бьет ногой по столу, а мне больно, потому что этот стол -- мой больной зуб. А вмешаться нельзя, невежливо. В конце концов офицер с брюшком в мундире светло-коричневом с какими-то там подтяжками выходит из комнаты, а на пороге стоит один из школьников, оборачивается; офицер пугается, тут негр по ошибке стреляет, а офицер уже пятится назад в комнату, его застрелило. Приносят мне этот больной зуб.
Потом один из теоретиков революции, подающий надежды математик, во время заседания, разъяснив всем свой план дальнейшего строительства, извиняется, встает и выходит. Другой математик догадывается, что он ушел в город строить Мировой Бордель (в хорошем смысле этого слова). В революцию его привела юная любовница. Эта любовница сама очень кроткая, японка или кореянка в цветастой одежде, она вообще не знает, что мы делаем революцию, просто неукоснительно навела его на мысль (так работает логика). Для нее его уход тоже неожиданность, она стоит и смотрит ему вслед. Она расстроена и спрашивает, не сделала ли она что-то не так; все ее уверяют, что она прекрасно сделала, в меру знания японского или корейского. Чтобы ее развлечь и не дать пропасть ее способностям, действительно замечательным, один из коллег решает открыть местный бордель (в хорошем смысле слова), обсуждается его строгий устав, почти монашеский в смысле обязательности соблюдения непростых его правил. Мы все приходим на обсуждение. Некоторые не въезжают. Фантастической красоты казахская девушка о чем-то спорит со своим возлюбленным и с другим возлюбленным тоже. Пользователи zmey и yushi спрашивают, можно ли участвовать в борделе парой. Они хотят делать все, что положено, но только вдвоем, без прохожих. Я роняю оружие в виде большого шара и лезу за ним под скамейку, чтобы смеяться. Им говорят -- конечно, нельзя. Они уходят, говоря комплименты учредителю борделя (чтобы он не подумал, что они обижаются). Миша остается, мы обмениваемся какими-то ключами, я тоже не прочь остаться, но нужно строить сложную систему каналов; старые каналы с набережной очень красивые, мне неловко думать, что мы могли их разрушить, пока делали революцию. Я иду к набережным и решаю зайти потом. Вдоль набережной ходят мертвые офицеры, глупые и язвительные. |
|
|