(no subject)
Dec. 5th, 2016 | 05:59 pm
From:: balalajkin
Генри Форд и главные завоевания социализма
8. Полдень, 20й век или Поразительный Новый Мир
Утопии, антиутопии, спасение утопающих
Как подсказывает сам Генри Форд, он жил в эпоху "...поразительных фактов. И факты есть факты. Они могут быть также непрятными, что не уменьшает их фактическое значение ни на долю процента. Наша работа состоит в понимании фактов, в признании их наличия, чтобы изучить, - что же эти факты могут означать, не впадая в ошибку преуменьшения фактов только постольку, поскольку они имеют горький вкус".
Генри Форд не любил президента Франклина Делано Рузвельта. Это факт потрясающий и горький, но факт. При том, что Форд был убежденным прогрессивистом и сторонником социальной справедливости, и деятелем Демократической Партии.
"Ослабление прогресса играет на руку врагам общества. Всякое продвижение социальной справделивости утверждает нацию". - это Форд в 1926 году.
"В эти трудные дни, мы Американцы везде должны и будем выбирать путь социальной справедливости..., путь веры, путь надежды и путь любви к нашему ближнему" - это Рузвельт в 1933м.
Прогрессивизм Форда и Рузвельта имел религиозные корни, - оба происходили из протестантских общин весьма схожих, но не вполне идентичных милленаристских систем, полагающих прогресс делом глубоко христианским, строительством тысячелетнего царства праведников, а социальную справедливость - непременным атрибутом этого царства.
Казалось бы, они должны были сойтись и вместе делать великую американскую нацию еще более замечательной и абсолютно праведной при этом.
Но увы. Форд полагал, что особый гений Рузвельта заключается в потугах управлять чужими делами. А Рузвельт полагал, что Форду следует перестать валять дурака и позвонить ему.
В конце концов они договорились встретиться и историческая беседа состоялась в апреле 1938 года.
Форд позже рассказал корреспондентам, что президент долго излагал ему своей родословную. "Не знаю зачем" - заметил Генри, - "разве что для того, чтобы я убедился, что в роду у Рузвельта не было евреев".
Дальнейшие подробности беседы остались тайной. Белый Дом отказался от всяких комментариев.
Восстановить же общее содержание переговоров несложно. Речь шла о том, на каких условиях Форд позволяет государству вмешиваться в своё предприятие, через посредство тайной полиции и огосударствленных профсоюзов. Рузвельт уверил Форда, что условия будут самыми взаимовыгодными.
Профсоюзы уже не были кучкой революционеров, готовых навредить любому буржую в любое время. Напротив, профсоюзные лидеры постепенно обязывались следить за безопасностью труда и отсутствием забастовок в самые затруднительные времена, - то есть брали на себя часть коллективной ответственности. В будущее военное время эти профсоюзники оказались очень полезными в умиротворении рабочих и сохранении самого потогонного ритма труда для ускорения военных поставок.
Государство же брало на себя обеспечение заказов на всевозможные масштабные проекты, например, у Форда покупались грузовики, - на строительство новых дорог, а также и на нужды армии. Нужно только перестать валять дурака и согласиться играть с правительством по его правилам.
Однако я забегаю вперед.
Какие военные поставки? Зачем? Для войны? Но в начале 1938 года едва ли не все прогрессивные люди полагали, что войны между просвещенными державами быть не может, а тот, кто утверждает обратное - тот и есть разжигатель войны.
"Германские Военно-Воздушные силы являются гарантом мира в Германии. Но я открыто признаюсь, что если им прикажут атаковать, последствия будут чудовищными. Я клянусь Германскому народу, что мы станем ужасом наших врагов. Ничто не остановит нашу безумную храбрость ... Вопреки всем нашим противниками, наши летчики непобедимы."
- Герман Геринг, из речи 1го Марта 1938 года.
В сентябре 1938 года на на трансантлантическом лайнере из Нью-Йорка в Европу путешествовал американец из Детройта по имени Вильям Кнудсен, бывший фордовский инженер менеджер, специалист по массовому производству. Это был мастер на все руки под стать самому Форду; у Форда ему стало тесно и он перешел к конкурентам.
На трансантлантическом лайнере всех пассжиров живо интересовала одна тема
- "Война будет, мистер Кнудсен?"
- "Войны быть не может. Ни у кого нету на это дело денег" - отвечал мистер Кнудсен.
Вскоре состоялась его встреча с Германом Герингом.
Геринг в то время был в зените власти, отвечая не только за авиацию, но и за Четырехлетний План, сохраняя при этом неформальное шефство над Гестапо. Его оклад государственного чиновника составлял ровным счетом 12 тысяч американских долларов в год.
Вильям Кнудсен на то время был президентом Дженерал Моторс. Его годовой доход составлял 300 тысяч. Д.М. принадлежали заводы Опель. Опель поставлял автомобили и грузовики немецкой армии. Вильяму Кнудсену лучше прочих было известно, что на войну ни у кого денег нету.
Встреча происходила в дружественной обстановке замка Каринхалле, среди аляповатой роскоши, любимой героем-авиатором, президентом Рейхстага и премьер-министром Пруссии Германом Герингом.
Незадолго до Кнудсена с Герингом встречался посол Буллит, тот самый, который целовал Сталина. И нашел Геринга похожим на слоновью жопу.
С этой жопой у Кнудсена состоялся конкретный деловой разговор. Геринг сетовал на сложную политическую обстановку, в результате которой наш Фюрер в любой момент может, если его заставят конечно, - национализировать заводы Опель и запретить вывод финансов за пределы Рейха. Но выход есть. Он лежит в национальной безопасности. Гарантом безопасности являются вооруженные силы Германии и в особенности её авиация. Господину Кнудсену предлагалось посодействовать в обеспечении мира и безопасности. Как? У Геринга имелся очень точный план, - как. На экспериментальном заводе Дженерал Моторс в Америке как раз налаживалось производство нового авиационного двигателя. Чертежи кстати оказались и у Геринга. Какие мол секреты между друзьями? Кнудсену предлагалось наладить производство того же самого продукта в Германии.
Десятью месяцами раньше в Америке побывал представитель немецкого отделения Форд Мотор, доктор Гейнрих Альберт. Он приехал прямиком в Деарборн для встречи с Эдселем Фордом. Доктор Альберт привез предложение наладить производство грузовиков для немецкой армии. Гейнрих Альберт имел долгую историю связей с Соединенными Штатами. Во времена первой мировой он служил на немецкое правительство, исполняя обязанности шпиона. Однажды он забыл в подземке портфель с секретными документами, чем немало поспособствовал капитуляции Германии и утверждению мира во всем мире. В конце 30х он представлял интересы семьи Форда в Германии, отвечая за второй по объему продукции центр производства за пределами Штатов, - второй после британского завода в Дагенхеме.
За Гейнрихом Альбертом вовсю следило ФБР; его номер в отеле был нашпигован микрофонами. Но на заводы Форда в конце 37го-начале 38го агентам ФБР попасть было сложнее, чем на прием к Сталину или Гитлеру.
Эдсель Форд от встречи с Гейнрихом Альбертом уклонился, а Генри Форд был занят совершенно иными делами, так что о грузовиках и сопутствующих им делах с немецким представителем беседовал Чарльз Соренсен, - приблизительно третье или четвертое лицо в компании. Предмет беседы восстанавливается по корреспонденции и по запискам третьего лица, - инженера по имени Таллберг, который был американцем, служившем на заводе Форда в Германии.
Доктор Альберт передал Соренсену предложение германского правительства о дальнейшем сотрудничестве. Предложение состояло в производстве нового грузовика, который удовлетворял бы растущим потребностям немецкого народа. Дизайн этого грузовика был спущен "свыше", а предприятию Форда предлагалось наладить производство. Соренсен обратился к Таллбергу - возможно ли это сделать, и каковы издержки? Таллберг отвечал, что нужны будут новые станки, полное переоборудование заводов и вложения капитала на сумму в несколько миллионов. Иными словами, - нереально. Но доктор Альберт отмел все возражения. Таковы новые условия сотрудничества, все промышленники в Германии обязывались подписать подобные контракты.
Доктор Альберт уехал из Деарборна, не подписав контракта, но он продолжал месяцами давить на Форда и Сына, в переписке настаивая на необходимости более тесного, взаимного сотрудничества с Фюрером и уверяя заодно фордистов-пацифистов в том, что новые грузовики нужны не для армии, совсем не для армии, а если и для армии, то только в случае войны, когда любые грузовики и так будут реквизированы, так что никакой разницы уже и не будет. Зачем мол Форду выпускать устарелую продукцию, когда вся Германия встала на путь скорейшей модернизации?
В 1938 году никто не рассматривал Гитлера так, как сейчас, никакого Холокоста пока не предвидилось, копыта и рога у Фюрера не росли. Он был исключительно приятным человеком, популярным не только в немецком народе, но и в американском, не то что слоновья жопа Геринг.
Гитлер был немецким Фордом, то есть буквально.
В 1933 году Фюрер запустил программу Volksmotorisierung, что в переводе с немецкого приблизительно означает и Фордизм, - в качестве центрального пункта своей новой экономической политики. То, что фордизм уже сделал в Америке и продолжал делать в Италии, а также понемногу и в СССР, - должно было наверняка сработать в Германии, под нежной, отеческой заботой вождей нации. Немецкий рабочий, пострадавший в Великую Депрессию хуже всех прочих, по велению нового правительства должен был стать средним классом, гоняющим в народном автомобиле Фольксваген, построенном немецкими рабочими для немецких рабочих, которые строили для подходящие для этого изумительные шоссейные дороги. Вся разница состояла в том, что в Америке фордизм строился понемногу, от сохи, то есть от заводов Форда, а в Германии это же самое делалось с государственным размахом.
Но разницы уже никакой не было, в принципе, - в США тот же самый государственный размах Нового Курса стирал всякую разницу между частным фордизмом и фордизмом чиновным. Во всяком случае в глазах прогрессивных политиков это было так.
За первую четырехлетку (ускоренный вариант советских пятилеток) производство народных автомобилей в Германии выросло в шесть раз. Германия успешно вышла из Депрессии. Массовая безработица 1932 года уступила место нехватке рабочих рук в 1937-38 годах. Ученик оказался много способнее учителя.
В сравнении с Германией, Америка 1937 года тормозимая отсталыми республиканцами и отягощенная никчемной Конституцией, вяло тащилась в обозе истории. Первые успехи Нового Курса сменились новым упадком. Предприятия Форда в Америке теряли деньги, миллионы в год.
В Германии же бизнес шел в гору. Сотрудничество с Фюрером - дизайнером автомобилей и всего такого прочего было не только неизбежным, оно сулило новые перспективы.
Глядя на успехи Фюрера в Германии и Дуче в Италии, президент Франклин Делано Рузвельт ... сложно сказать, что он думал, потому что если политик выскажет то, что он думает, то это скорее всего не политик... Намного известнее то, что думали его оппоненты.
ФДР вовсю сравнивали с Муссолини и Гитлером, причем сравнение выходило не в пользу ФДР. Он выходил какой-то вялой, бесталанной, но вместе с тем хитрой и коварной копией европейских коллег.
Заодно ставили ему в упрек сотрудничество со Сталиным.
Его Новый Курс называли фашистским, причем и критики слева, и критика справа сошлись в этом пункте. Компартия США назвала его "фашистским диктатором", а экономическую программу Нового Курса - приготовлением к фашизму и войне.
Фашистом называл Рузвельта и бывший президент Гувер.
Программы общественных работ назывались "насильственным трудом для безработных". Профсоюзные деятели при Рузвельте полагались предателями интересов рабочего класса с одной стороны и узаконенными вымогателями - с другой. Эти упреки и обвинения затихли только после Второй Мировой войны, которую впрочем еще никто не ожидает, хотя все о ней говорят.
Я воздержусь от обвинений, нападок и приклеивания ярлыков. Это не моё дело. Опять выходит ужасно длинная глава, а мы еще и не начинали войны.
Давайте пропустим её начало. Итак, началась война.
Президент Дженерал Моторс, мистер Вильям Кнудсен был приглашен в Белый Дом, на встречу с президентом Рузвельтом, по представлению Бернарда Баруха, финансиста и филантропа, того самого про-консула Американских Иуд, Супер-Еврея, о котором писали в газете Генри Форда.
Кнудсену было предложено организовать производство военной продукции. Вместо 300 тысяч ему была предложена зарплата в 1 доллар. Вильям Кнудсен с присущим ему благородством принял это предложение. Под его руководством производство самолетов с 3 тысяч в год выросло до 300 тысяч за одну пятилетку.
Деньги на эту американскую пятилетку, - 5 миллиардов, - внезапно появились из воздуха, - в 1938 году Рузвельт отказался от последних попыток сбалансировать бюджет державы. Появился постоянно растущий государственный долг и кейнсианская экономика непрерывно растущего потребления, продолжающаяся в разных модификациях по сю пору. Первый её импульс был положен именно военным кейнсианством; экономикой потребления военных грузовиков и самолетов, которые пока еще как бы не военные, они мирные. Но могут понадобиться. В любом случае надо производить и потреблять, и государственный аппарат должен позаботиться и о том, и о другом, - о массовой покупательной способности и о массовом производстве всего необходимого в интересах нации.
Таков примерно смысл цикла радиобесед в адрес американского народа, произведенных Рузвельтом по радио, начиная с 1938 года.
"Некоторые тут нашептывают, что только оставив наши идеалы свободы, наш житейский уклад, мы можем выстроить нашу оборону адекватным образом, так что мы уравновесим мощь агрессоров... Я не разделяю эти опасения"
(из одного из таких выступлений ФДР - Май 1940 года)
...
Логика развития общества массовой продукции и потребления не только требует выхода национального бизнеса на международную арену, она порождает конфликты с другими национальными правительствами, решающими аналогичные задачи на бесконечное развитие в условиях ограниченной территории и ресурсов. И плох будет тот, кто заранее не готовится к этим конфликтам.
Дальнейшее известно вполне. В этой игре на повышение Германия сморгнула первой. В 1942 году Америка вступила в войну на стороне плутократической Британии и Советского Союза. А потом Америка закидала Германию массовыми автомобилями, самолетами, противогазами, шоколадом, амфетамином и прочими полезными вещами, в то время как Советский Союз закидал её трупами советских людей, в то время как Британия ...
Но я опять вынужден прерваться и извиниться за растущий в никуда текст, - видимо, это тоже издержки общества массовой продукции и потребления, просочившегося в мой ум.
В ближайшие дни я это дело прекращу, так или иначе.
Конец войны. Кнудсен и Форд - бывшие опасные конкуренты, а ныне добрые союзники и сотрудники, победители итальянского фашизма и германского нацизма.
Но вернемся на полшага назад, к финалу предвоенной эпохи.
А что же сам Генри Форд? К концу 30х - началу 40х годов Генри Форд, гений и пророк, был человеком, вполне разочаровавшимся в своих благих намерениях на благо всего человечества. Он проводил большую часть времени на на своей ферме, на которой не было никакой механизации и оптимизации, не считая электричества и канализации. Его компаньоном в буколическом окружении стал Джон Бугас, сотрудник американских спецслужб и будущий новый начальник охраны, по иронии судьбы бывший ярым либертарианцем и сторонником маленького государства. Они стали закадычными друзьями. В приватных беседах Генри Форд признавался Бугасу, насколько глубоко он ненавидит современный стиль жизни с массой излишеств, например автомобилями, которые большинству их владельцев совершенно ни к чему. Оба питали отвращение к разросшейся правительственной бюрократии, душившей всякую инициативу. И оба сходились в том, что подлинное счастье человеческое - в незамысловатой простоте обстановки и умении быть самодостаточным.
В сентябре 1938 года, меньше чем за год до начала войны в Европе Генри Форд был награжден орденом Великого Креста Германского Орла 1й степени. Представители германского правительства приехали к нему домой, в Деарборн. Особо отметили выдающуюся роль Форда в укреплении мира во всем мире.
В 1940 году Генри Форд, масон с 46-летним стажем, был возведен на последнюю, 33ю ступень масонского посвящения. О масонах Генри Форд писал в своих мемуарах, - это положительная сила, удерживающая весь мир в равновесии. Но мир уже был далек от всякого подобия равновесия, война была ощутимой реальностью, а массовый человек давно уже как перестал быть самодостаточным.
В 1947 году Генри Форд умер, пережив своего сына на четыре года. Последние полтора года он был совсем не у дел.
Иосиф Сталин помянул Генри Форда ласковым словом, сказав, что этот человек "был незаменимой основой победы союзных держав во Второй Мировой войне".
"...в последние годы он приобрел репутацию хитрого и добродушного мудреца" - написала о нем Нью-Йорк Таймс. "Он отошел от активного руководства компанией, сам находясь в полном здравии и наслаждался покоем в мирной тиши".
Компания Форда, на тот момент самое крупное частное предприятие Америки, - перешла к внуку, Генри Форду II, в 1943 году.
Семья Генри Форда II и особенно вдова Эдселя Форда полагали, что Генри Форд к концу жизни совершенно выжил из ума, да и вообще он сбрендил намного раньше.
Но что за характер был у Генри Форда I? Отчего одни полагали его добрым мудрецом, а другие - тираном и выжившим из ума стариком? Думаю, многие противоречия современного мира вытекают из противоречивого характера самого героя нашей повести, а также из противоречивой человеческой природы вообще, и это существенно.
За лесом фактов мы совершенно оставили без внимания Форда - человека. О нём речь и пойдет в послесловии. В послесловие же придется вынести и некоторые политические, религиозные и философские обобщения, которые могут и должны кого-то огорчить.
8. Полдень, 20й век или Поразительный Новый Мир
Утопии, антиутопии, спасение утопающих
Как подсказывает сам Генри Форд, он жил в эпоху "...поразительных фактов. И факты есть факты. Они могут быть также непрятными, что не уменьшает их фактическое значение ни на долю процента. Наша работа состоит в понимании фактов, в признании их наличия, чтобы изучить, - что же эти факты могут означать, не впадая в ошибку преуменьшения фактов только постольку, поскольку они имеют горький вкус".
Генри Форд не любил президента Франклина Делано Рузвельта. Это факт потрясающий и горький, но факт. При том, что Форд был убежденным прогрессивистом и сторонником социальной справедливости, и деятелем Демократической Партии.
"Ослабление прогресса играет на руку врагам общества. Всякое продвижение социальной справделивости утверждает нацию". - это Форд в 1926 году.
"В эти трудные дни, мы Американцы везде должны и будем выбирать путь социальной справедливости..., путь веры, путь надежды и путь любви к нашему ближнему" - это Рузвельт в 1933м.
Прогрессивизм Форда и Рузвельта имел религиозные корни, - оба происходили из протестантских общин весьма схожих, но не вполне идентичных милленаристских систем, полагающих прогресс делом глубоко христианским, строительством тысячелетнего царства праведников, а социальную справедливость - непременным атрибутом этого царства.
Казалось бы, они должны были сойтись и вместе делать великую американскую нацию еще более замечательной и абсолютно праведной при этом.
Но увы. Форд полагал, что особый гений Рузвельта заключается в потугах управлять чужими делами. А Рузвельт полагал, что Форду следует перестать валять дурака и позвонить ему.
В конце концов они договорились встретиться и историческая беседа состоялась в апреле 1938 года.
Форд позже рассказал корреспондентам, что президент долго излагал ему своей родословную. "Не знаю зачем" - заметил Генри, - "разве что для того, чтобы я убедился, что в роду у Рузвельта не было евреев".
Дальнейшие подробности беседы остались тайной. Белый Дом отказался от всяких комментариев.
Восстановить же общее содержание переговоров несложно. Речь шла о том, на каких условиях Форд позволяет государству вмешиваться в своё предприятие, через посредство тайной полиции и огосударствленных профсоюзов. Рузвельт уверил Форда, что условия будут самыми взаимовыгодными.
Профсоюзы уже не были кучкой революционеров, готовых навредить любому буржую в любое время. Напротив, профсоюзные лидеры постепенно обязывались следить за безопасностью труда и отсутствием забастовок в самые затруднительные времена, - то есть брали на себя часть коллективной ответственности. В будущее военное время эти профсоюзники оказались очень полезными в умиротворении рабочих и сохранении самого потогонного ритма труда для ускорения военных поставок.
Государство же брало на себя обеспечение заказов на всевозможные масштабные проекты, например, у Форда покупались грузовики, - на строительство новых дорог, а также и на нужды армии. Нужно только перестать валять дурака и согласиться играть с правительством по его правилам.
Однако я забегаю вперед.
Какие военные поставки? Зачем? Для войны? Но в начале 1938 года едва ли не все прогрессивные люди полагали, что войны между просвещенными державами быть не может, а тот, кто утверждает обратное - тот и есть разжигатель войны.
"Германские Военно-Воздушные силы являются гарантом мира в Германии. Но я открыто признаюсь, что если им прикажут атаковать, последствия будут чудовищными. Я клянусь Германскому народу, что мы станем ужасом наших врагов. Ничто не остановит нашу безумную храбрость ... Вопреки всем нашим противниками, наши летчики непобедимы."
- Герман Геринг, из речи 1го Марта 1938 года.
В сентябре 1938 года на на трансантлантическом лайнере из Нью-Йорка в Европу путешествовал американец из Детройта по имени Вильям Кнудсен, бывший фордовский инженер менеджер, специалист по массовому производству. Это был мастер на все руки под стать самому Форду; у Форда ему стало тесно и он перешел к конкурентам.
На трансантлантическом лайнере всех пассжиров живо интересовала одна тема
- "Война будет, мистер Кнудсен?"
- "Войны быть не может. Ни у кого нету на это дело денег" - отвечал мистер Кнудсен.
Вскоре состоялась его встреча с Германом Герингом.
Геринг в то время был в зените власти, отвечая не только за авиацию, но и за Четырехлетний План, сохраняя при этом неформальное шефство над Гестапо. Его оклад государственного чиновника составлял ровным счетом 12 тысяч американских долларов в год.
Вильям Кнудсен на то время был президентом Дженерал Моторс. Его годовой доход составлял 300 тысяч. Д.М. принадлежали заводы Опель. Опель поставлял автомобили и грузовики немецкой армии. Вильяму Кнудсену лучше прочих было известно, что на войну ни у кого денег нету.
Встреча происходила в дружественной обстановке замка Каринхалле, среди аляповатой роскоши, любимой героем-авиатором, президентом Рейхстага и премьер-министром Пруссии Германом Герингом.
Незадолго до Кнудсена с Герингом встречался посол Буллит, тот самый, который целовал Сталина. И нашел Геринга похожим на слоновью жопу.
С этой жопой у Кнудсена состоялся конкретный деловой разговор. Геринг сетовал на сложную политическую обстановку, в результате которой наш Фюрер в любой момент может, если его заставят конечно, - национализировать заводы Опель и запретить вывод финансов за пределы Рейха. Но выход есть. Он лежит в национальной безопасности. Гарантом безопасности являются вооруженные силы Германии и в особенности её авиация. Господину Кнудсену предлагалось посодействовать в обеспечении мира и безопасности. Как? У Геринга имелся очень точный план, - как. На экспериментальном заводе Дженерал Моторс в Америке как раз налаживалось производство нового авиационного двигателя. Чертежи кстати оказались и у Геринга. Какие мол секреты между друзьями? Кнудсену предлагалось наладить производство того же самого продукта в Германии.
Десятью месяцами раньше в Америке побывал представитель немецкого отделения Форд Мотор, доктор Гейнрих Альберт. Он приехал прямиком в Деарборн для встречи с Эдселем Фордом. Доктор Альберт привез предложение наладить производство грузовиков для немецкой армии. Гейнрих Альберт имел долгую историю связей с Соединенными Штатами. Во времена первой мировой он служил на немецкое правительство, исполняя обязанности шпиона. Однажды он забыл в подземке портфель с секретными документами, чем немало поспособствовал капитуляции Германии и утверждению мира во всем мире. В конце 30х он представлял интересы семьи Форда в Германии, отвечая за второй по объему продукции центр производства за пределами Штатов, - второй после британского завода в Дагенхеме.
За Гейнрихом Альбертом вовсю следило ФБР; его номер в отеле был нашпигован микрофонами. Но на заводы Форда в конце 37го-начале 38го агентам ФБР попасть было сложнее, чем на прием к Сталину или Гитлеру.
Эдсель Форд от встречи с Гейнрихом Альбертом уклонился, а Генри Форд был занят совершенно иными делами, так что о грузовиках и сопутствующих им делах с немецким представителем беседовал Чарльз Соренсен, - приблизительно третье или четвертое лицо в компании. Предмет беседы восстанавливается по корреспонденции и по запискам третьего лица, - инженера по имени Таллберг, который был американцем, служившем на заводе Форда в Германии.
Доктор Альберт передал Соренсену предложение германского правительства о дальнейшем сотрудничестве. Предложение состояло в производстве нового грузовика, который удовлетворял бы растущим потребностям немецкого народа. Дизайн этого грузовика был спущен "свыше", а предприятию Форда предлагалось наладить производство. Соренсен обратился к Таллбергу - возможно ли это сделать, и каковы издержки? Таллберг отвечал, что нужны будут новые станки, полное переоборудование заводов и вложения капитала на сумму в несколько миллионов. Иными словами, - нереально. Но доктор Альберт отмел все возражения. Таковы новые условия сотрудничества, все промышленники в Германии обязывались подписать подобные контракты.
Доктор Альберт уехал из Деарборна, не подписав контракта, но он продолжал месяцами давить на Форда и Сына, в переписке настаивая на необходимости более тесного, взаимного сотрудничества с Фюрером и уверяя заодно фордистов-пацифистов в том, что новые грузовики нужны не для армии, совсем не для армии, а если и для армии, то только в случае войны, когда любые грузовики и так будут реквизированы, так что никакой разницы уже и не будет. Зачем мол Форду выпускать устарелую продукцию, когда вся Германия встала на путь скорейшей модернизации?
В 1938 году никто не рассматривал Гитлера так, как сейчас, никакого Холокоста пока не предвидилось, копыта и рога у Фюрера не росли. Он был исключительно приятным человеком, популярным не только в немецком народе, но и в американском, не то что слоновья жопа Геринг.
Гитлер был немецким Фордом, то есть буквально.
В 1933 году Фюрер запустил программу Volksmotorisierung, что в переводе с немецкого приблизительно означает и Фордизм, - в качестве центрального пункта своей новой экономической политики. То, что фордизм уже сделал в Америке и продолжал делать в Италии, а также понемногу и в СССР, - должно было наверняка сработать в Германии, под нежной, отеческой заботой вождей нации. Немецкий рабочий, пострадавший в Великую Депрессию хуже всех прочих, по велению нового правительства должен был стать средним классом, гоняющим в народном автомобиле Фольксваген, построенном немецкими рабочими для немецких рабочих, которые строили для подходящие для этого изумительные шоссейные дороги. Вся разница состояла в том, что в Америке фордизм строился понемногу, от сохи, то есть от заводов Форда, а в Германии это же самое делалось с государственным размахом.
Но разницы уже никакой не было, в принципе, - в США тот же самый государственный размах Нового Курса стирал всякую разницу между частным фордизмом и фордизмом чиновным. Во всяком случае в глазах прогрессивных политиков это было так.
За первую четырехлетку (ускоренный вариант советских пятилеток) производство народных автомобилей в Германии выросло в шесть раз. Германия успешно вышла из Депрессии. Массовая безработица 1932 года уступила место нехватке рабочих рук в 1937-38 годах. Ученик оказался много способнее учителя.
В сравнении с Германией, Америка 1937 года тормозимая отсталыми республиканцами и отягощенная никчемной Конституцией, вяло тащилась в обозе истории. Первые успехи Нового Курса сменились новым упадком. Предприятия Форда в Америке теряли деньги, миллионы в год.
В Германии же бизнес шел в гору. Сотрудничество с Фюрером - дизайнером автомобилей и всего такого прочего было не только неизбежным, оно сулило новые перспективы.
Глядя на успехи Фюрера в Германии и Дуче в Италии, президент Франклин Делано Рузвельт ... сложно сказать, что он думал, потому что если политик выскажет то, что он думает, то это скорее всего не политик... Намного известнее то, что думали его оппоненты.
ФДР вовсю сравнивали с Муссолини и Гитлером, причем сравнение выходило не в пользу ФДР. Он выходил какой-то вялой, бесталанной, но вместе с тем хитрой и коварной копией европейских коллег.
Заодно ставили ему в упрек сотрудничество со Сталиным.
Его Новый Курс называли фашистским, причем и критики слева, и критика справа сошлись в этом пункте. Компартия США назвала его "фашистским диктатором", а экономическую программу Нового Курса - приготовлением к фашизму и войне.
Фашистом называл Рузвельта и бывший президент Гувер.
Программы общественных работ назывались "насильственным трудом для безработных". Профсоюзные деятели при Рузвельте полагались предателями интересов рабочего класса с одной стороны и узаконенными вымогателями - с другой. Эти упреки и обвинения затихли только после Второй Мировой войны, которую впрочем еще никто не ожидает, хотя все о ней говорят.
Я воздержусь от обвинений, нападок и приклеивания ярлыков. Это не моё дело. Опять выходит ужасно длинная глава, а мы еще и не начинали войны.
Давайте пропустим её начало. Итак, началась война.
Президент Дженерал Моторс, мистер Вильям Кнудсен был приглашен в Белый Дом, на встречу с президентом Рузвельтом, по представлению Бернарда Баруха, финансиста и филантропа, того самого про-консула Американских Иуд, Супер-Еврея, о котором писали в газете Генри Форда.
Кнудсену было предложено организовать производство военной продукции. Вместо 300 тысяч ему была предложена зарплата в 1 доллар. Вильям Кнудсен с присущим ему благородством принял это предложение. Под его руководством производство самолетов с 3 тысяч в год выросло до 300 тысяч за одну пятилетку.
Деньги на эту американскую пятилетку, - 5 миллиардов, - внезапно появились из воздуха, - в 1938 году Рузвельт отказался от последних попыток сбалансировать бюджет державы. Появился постоянно растущий государственный долг и кейнсианская экономика непрерывно растущего потребления, продолжающаяся в разных модификациях по сю пору. Первый её импульс был положен именно военным кейнсианством; экономикой потребления военных грузовиков и самолетов, которые пока еще как бы не военные, они мирные. Но могут понадобиться. В любом случае надо производить и потреблять, и государственный аппарат должен позаботиться и о том, и о другом, - о массовой покупательной способности и о массовом производстве всего необходимого в интересах нации.
Таков примерно смысл цикла радиобесед в адрес американского народа, произведенных Рузвельтом по радио, начиная с 1938 года.
"Некоторые тут нашептывают, что только оставив наши идеалы свободы, наш житейский уклад, мы можем выстроить нашу оборону адекватным образом, так что мы уравновесим мощь агрессоров... Я не разделяю эти опасения"
(из одного из таких выступлений ФДР - Май 1940 года)
...
Логика развития общества массовой продукции и потребления не только требует выхода национального бизнеса на международную арену, она порождает конфликты с другими национальными правительствами, решающими аналогичные задачи на бесконечное развитие в условиях ограниченной территории и ресурсов. И плох будет тот, кто заранее не готовится к этим конфликтам.
Дальнейшее известно вполне. В этой игре на повышение Германия сморгнула первой. В 1942 году Америка вступила в войну на стороне плутократической Британии и Советского Союза. А потом Америка закидала Германию массовыми автомобилями, самолетами, противогазами, шоколадом, амфетамином и прочими полезными вещами, в то время как Советский Союз закидал её трупами советских людей, в то время как Британия ...
Но я опять вынужден прерваться и извиниться за растущий в никуда текст, - видимо, это тоже издержки общества массовой продукции и потребления, просочившегося в мой ум.
В ближайшие дни я это дело прекращу, так или иначе.
Конец войны. Кнудсен и Форд - бывшие опасные конкуренты, а ныне добрые союзники и сотрудники, победители итальянского фашизма и германского нацизма.
Но вернемся на полшага назад, к финалу предвоенной эпохи.
А что же сам Генри Форд? К концу 30х - началу 40х годов Генри Форд, гений и пророк, был человеком, вполне разочаровавшимся в своих благих намерениях на благо всего человечества. Он проводил большую часть времени на на своей ферме, на которой не было никакой механизации и оптимизации, не считая электричества и канализации. Его компаньоном в буколическом окружении стал Джон Бугас, сотрудник американских спецслужб и будущий новый начальник охраны, по иронии судьбы бывший ярым либертарианцем и сторонником маленького государства. Они стали закадычными друзьями. В приватных беседах Генри Форд признавался Бугасу, насколько глубоко он ненавидит современный стиль жизни с массой излишеств, например автомобилями, которые большинству их владельцев совершенно ни к чему. Оба питали отвращение к разросшейся правительственной бюрократии, душившей всякую инициативу. И оба сходились в том, что подлинное счастье человеческое - в незамысловатой простоте обстановки и умении быть самодостаточным.
В сентябре 1938 года, меньше чем за год до начала войны в Европе Генри Форд был награжден орденом Великого Креста Германского Орла 1й степени. Представители германского правительства приехали к нему домой, в Деарборн. Особо отметили выдающуюся роль Форда в укреплении мира во всем мире.
В 1940 году Генри Форд, масон с 46-летним стажем, был возведен на последнюю, 33ю ступень масонского посвящения. О масонах Генри Форд писал в своих мемуарах, - это положительная сила, удерживающая весь мир в равновесии. Но мир уже был далек от всякого подобия равновесия, война была ощутимой реальностью, а массовый человек давно уже как перестал быть самодостаточным.
В 1947 году Генри Форд умер, пережив своего сына на четыре года. Последние полтора года он был совсем не у дел.
Иосиф Сталин помянул Генри Форда ласковым словом, сказав, что этот человек "был незаменимой основой победы союзных держав во Второй Мировой войне".
"...в последние годы он приобрел репутацию хитрого и добродушного мудреца" - написала о нем Нью-Йорк Таймс. "Он отошел от активного руководства компанией, сам находясь в полном здравии и наслаждался покоем в мирной тиши".
Компания Форда, на тот момент самое крупное частное предприятие Америки, - перешла к внуку, Генри Форду II, в 1943 году.
Семья Генри Форда II и особенно вдова Эдселя Форда полагали, что Генри Форд к концу жизни совершенно выжил из ума, да и вообще он сбрендил намного раньше.
Но что за характер был у Генри Форда I? Отчего одни полагали его добрым мудрецом, а другие - тираном и выжившим из ума стариком? Думаю, многие противоречия современного мира вытекают из противоречивого характера самого героя нашей повести, а также из противоречивой человеческой природы вообще, и это существенно.
За лесом фактов мы совершенно оставили без внимания Форда - человека. О нём речь и пойдет в послесловии. В послесловие же придется вынести и некоторые политические, религиозные и философские обобщения, которые могут и должны кого-то огорчить.