Споры о вере с сослуживцами, игра на пианино в «Национале», о людях, живущих на вокзалах, а также три совета тем, кто хочет усыновить ребенка

Александр Борзенко

Возраст: 42 года.
Образование: МГУ, ПСТГУ.
Работа: Церковь Покрова Пресвятой Богородицы в Красном селе.

Про армию

Когда мне исполнилось восемнадцать лет, я захотел пойти в армию.

Почему — не помню, cкорее всего, из-за вечного стремления к романтической экзотике. Родители сначала думали меня отмазать, но узнав, что я этого не хочу, довольно спокойно отпустили. Времена все-таки другие были. Отношение к армии в обществе было не таким, как сейчас. И два года я провел во внутренних войсках в Туркмении.

Дедовщины особой у нас не было, потому что за год до моего призыва там кто-то кого-то расстрелял, и был большой скандал. Так что всяких ужасов вроде «ласточки» или «пробить лося» у нас не водилось. Ну, пол в казарме, естественно, мыли молодые. Но ведь трудно ждать от военнослужащих высшей христианской справедливости, трудно ждать, что все будут ходить с тряпочкой, независимо от возраста и срока службы. Так, наверное, только в монастырях бывает. Настоящая дедовщина была в соседних подразделениях нашего полка — они охраняли зэков в пустыне Каракум. Долетали отголоски, что там это процветало. Я зэков за все два года видел всего несколько раз и всегда от этого напрягался.

Молился наизусть, книг сначала не было. В армию же попадаешь, как в Царство Небесное, — голый.

Своей веры я не скрывал. Это был 1988 год, перестройка. На меня смотрели неодобрительно, но вполне терпеливо — мол, ничего, конечно, хорошего, что ты такой фрукт, но уж ладно, живи. У меня были хорошие сослуживцы. Мы с ними разговаривали про веру, спорили. Удивительно, но тогда, в конце 80-х, мои сверстники во время таких ночных дискуссий чуть не с кулаками бросались, если про Ленина что-то плохое скажешь. Тогда они воздымали руки и кричали: «Вот ты все, что хочешь, говори, только Ленина не трожь!»

В армии я гораздо больше и лучше молился, чем на гражданке, — это факт. Особенно в начале, когда все казалось страшным. Я тогда, как и все, попал в учебную часть. В таких частях людей за две-три недели силовым методом вводят в армейские реалии: учат заправлять койку, строиться, делать зарядку. Если и есть вещи в жизни, которые я по-настоящему не люблю, так это спортивные занятия. Помню, наматываешь круги по плацу — и все молитвы и церковные песнопения, какие знаешь, споешь. Смотришь, а уже и прибежали. Молился наизусть, книг сначала не было. В армию же попадаешь, как в Царство Небесное, — голый.

Про военный оркестр

Я хотел играть в военном оркестре. Но музыкальную школу я закончил по классу фортепиано, а в военном оркестре фортепиано нет, поэтому дирижер сказал мне: «Вот тебе труба, если за две недели не научишься играть — отправишься охранять зэков в Каракум. Научишься — останешься в Ашхабаде». Мне показали, как там играют — до, ре, ми, фа, соль, — и через две недели я уже знал простейшие партии второго корнета.

Дирижер сказал мне: «Вот тебе труба, если за две недели не научишься играть — отправишься охранять зэков в Каракум»

Это были дивные два года. Дирижер был человек достаточно интеллигентный, латыш с московским консерваторским образованием. Пожалуй, его можно даже назвать глубоким человеком. Все два года он занимался с нами теорией музыки и сольфеджио. Мы с гастролями объехали на старом советском автобусе все подразделения внутренних войск в Туркмении — это было турне по пустыне Каракум с концертами каждый вечер в разных войсковых частях. Взрослые музыканты все время водочку попивали, они алкоголики были все до одного. А дирижер сидит, читает какую-то умную книжку и только смотрит, чтобы музыканты не сильно напивались. Жара сорок градусов в тени, но тени там нет, поэтому температура за пятьдесят.

Про медицину и филологию

До армии я хотел стать врачом, поступал в медицинский. Но получил двойку по химии несмотря на то, что занимался с репетитором и был неплохо готов. Господь так управил, что я не сдал. Потом поступал в другой медицинский, но проспал экзамен и в результате недобрал одного балла. Но желание стать врачом меня не оставило, и поэтому целый год я работал санитаром в операционной отделения урологии.

Жена до сих пор говорит, что мой истинный путь — путь социального работника. Но эта профессия очень близка к профессии священника

А после армии я пошел на филфак. После университета где-то год преподавал латынь и греческий в РГГУ, но потом понял одну простую вещь: преподавать в институте и при этом не заниматься соответствующей наукой — маразм. А наукой я не занимался, мне это было неинтересно.

Страницы: 1 2 3

Дохиар – один из самых древних монастырей на Святой Горе, он упоминается ещё в документах X века, расположен на живописном берегу залива Святой Горы в Эгейском море.

Основал эту обитель прп. Евфимий, дохиа́р (т. е. заведующий продовольственной частью монастырского хозяйства) Лавры прп. Афанасия.

Дохиар – десятый в иерархии афонских монастырей. В 1990 году здесь проживали 32 монаха.

Престольный праздник 8 ноября по юлианскому календарю (21 ноября по новому стилю) — Собор Архангела Михаила.

Монастырь находится на юго-западном побережье полуострова Афон, между садов и рощ, к северу на расстоянии четверти часа ходьбы от Ксенофонта.

Название монастыря (Дохиар — келарев) происходит от того, что его основателем был игумен Евфимий, бывший также келарем лавры св. Афанасия.

Первоначально монастырь располагался на месте нынешнего селения Дафни, но вскоре был разорён пиратами. Игумен с братией бежали в лес, захватив с собой святыни и монастырские рукописи.

Вернувшись через некоторое время, монахи обнаружили лишь руины. Так как монастырь было видно издалека и около него было легко высадиться, он всегда оставался бы целью пиратских набегов, и братия решила перенести его на новое место. Для строительства был выбран труднодоступный участок земли (между современными Ксенофонтом и Дохиаром), где и построили небольшой монастырь в честь святителя Николая.

В 1083 императором стал основатель династии Комнинов Алексий, обстановка в Византии стабилизировалась, страна обрела былую мощь и монахи решили вернуть монастырь к морю. Дело в том, что на самом Афоне дорог тогда не существовало – пути сообщения были только морскими.

На месте, которое было выбрано, и где сейчас находится современная обитель, тогда был небольшой заброшенный монастырь в честь архистратига Михаила. Новый игумен родом из Константинополя был патрицием и занимал важную должность при дворе, на личное имущество и царские пожертвования он начал строительство монастыря. Построил крепостные стены с бойницами, укреплённую башню, кельи для монахов, пекарню, трапезную, словом, всё необходимое. Приобрёл землю, скот, посадил виноградники, возделал поля и закрепил имущество и самостоятельность обители царскими указами. После этого, он собрался возвести новый храм, достойный монастыря, и начал строительство на месте старой церкви.

Монастырское предание гласит, что на завершение его строительства не хватало средств, но Царица Небесная открыла одному послушнику место на монастырском мето́хе (подворье), где находился закопанный клад. Метох располагался на противоположном Афону полуострове Сифония. Посланные с мальчиком три монаха, соблазнившись, решили утопить ребёнка с камнем на шее и завладеть сокровищем. Но святые Архангелы Михаил и Гавриил спасли отрока и перенесли его в алтарь дохиарского храма. Преступление было раскрыто, сокровища пошли на завершение строительства монастыря, который из-за этого чуда был посвящён Небесным Силам Бесплотным. Спустя годы мальчик стал игуменом обители Варнавой. На сем поприще он много потрудился ради блага обители и впоследствии был причислен к лику святых. Камень же, который был привязан к его шее, в удостоверение сего чуда до сих пор бережно хранится в монастыре.

Во время латинского нашествия Дохиар был захвачен и разорён. Пропали драгоценные сосуды. Были похищены сокровища, изъяты важные рукописи. Кроме того, многие документы на имущество обители были уничтожены или повреждены.

Около 1250 года в пустынном и тихом месте рядом с развалинами разрушенного древнего монастыря Неврокопу стал подвизаться выдающийся подвижник авва Иоанн. Вскоре вокруг него собралась группа пустыннолюбивых монахов, поселившихся в самодельных хижинах. Под его духовным руководством они приступили к подвигу духовного делания. Добродетели Иоанна были столь очевидны, что даже наиболее крупные тогда монастыри Ватопед и Ксиропотам приглашали его на должность духовника и наставника.

Иоанн чудесным образом пешком преодолевал расстояние от Афона до Константинополя за три дня. А расстояние от обители до Салоник за один день. В Салоники он приходил много раз, чтобы своими поучениями послужить пользе православных.

Во время одного из таких путешествий он и его ученик Григорий были обезглавлены неким фанатиком, сторонником объединения церквей – это движение зародилось ещё при Михаиле Палеологе и возмутило Афон, Церковь и всю империю.

Из скита аввы Иоанна вышло немало выдающихся монахов-отшельников: Герман Марулис (закончил свой жизненный путь в Великой Лавре), Пезос (духовник монастыря Каракаллу) и другие.

В 1299 году, когда императором был Андроник Палеолог, а игуменом обители – Матфей, Дохиар из-за продолжительной засухи переживал тяжёлые времена. Монастырь расположен в засушливом и неплодородном месте, в нем всегда ощущалась нехватка воды. Приснопамятные ктиторы Дохиара нашли в трёх километрах к северо-востоку от обители небольшой источник. Воду с помощью построенного ими желоба собирали в резервуары и затем использовали для питья и других нужд. Вода в источнике была прохладной и вкусной, однако по дороге до монастыря она успевала нагреться, а бывало, что и портилась даже, из-за чего монахи часто болели. Игумен Матфей решил проложить глубоко в земле глиняные трубы, и с их помощью доставлять воду от источника к монастырю. Дело это было очень сложным и дорогим. Руководить работами назначили опытного в строительной деятельности монаха Феодула. Однако за день до начала работ в дело вмешались заступники обители – святые Архангелы и навсегда решили проблему питьевой воды. Во время сна Феодул вдруг увидел, как к нему в келью вошли святые архангелы Михаил и Гавриил.

– Зачем ты вводишь монахов в большие труды и расходы, ведь вода есть и в самом монастыре, – сказали они и, взяв инока за руку, отвели его к северной стене собора.

Ударили землю киркой, и внезапно оттуда истекла кристальной чистоты вода. Монаху даже дали её попробовать. Утром Феодул рассказал о видении игумену, и они начали копать в месте, на которое указали Архангелы. После продолжительной, но нетрудной работы открылся источник. Вода и поныне течёт здесь, подтверждая постоянное присутствие и заботу Архангелов о монастыре.

Дохиару покровительствовал целый ряд византийских императоров и сербских игемонов. В XIV веке, обитель, по-видимому, пережила краткий период расцвета. Она смогла выкупить ранее принадлежавшие ей участки и закрепить их за собой официальными документами.

Страницы: 1 2 3