Настроение:	tired
Музыка:	Florence And The Machine -- Remain Nameless
Entry tags:	лытдыбр

Обратная задача
Будучи человеком глубоко укоренившимся в своём зазнайстве, бескультурьи и невежестве, я более всего на свете люблю витийствовать; к этому все относятся снисходительно, но без особой любви, так что обычно я разговариваю сам с собой, и это утоляет мою жажду порисоваться в словесных упражнениях лишь отчасти, поэтому я тщусь беспрестанно отыскать себе каких-нибудь слушателей; я уже и не чаял было отыскать их, поскольку всем, кто на это соглашались, я за некоторое время успевал порядком наскучить, а те, кто прежде меня слушали, начинали говорить, что я неправ во всём -- теперь же случилось нечто совершенно глупое: именно, я нашёл человека, который готов был слушать мои банальности и даже говорил, что получает от этого некоторое удовольствие, и так этому обрадовался, что обрушил на него такой поток всякого вздора, что он даже не то что сказал мне, что я набитый дурак, а просто перестал отвечать на мои до него домогательства -- и это за одни сутки почти что! Не могу в точности сказать, смешно это или грустно.

Между прочим, в последней своей попытке подлезть, скормив порцию своей ерунды, я сослался на (кажется) диссертацию Артура Томберга, и почти что уже забыл про это, как вдруг понял, отходя ко сну, что у меня совершенно нет чистой одежды, и недурно было бы её постирать. Этот процесс занимает минимум час; кроме того, я совершенно безрассудно трачу деньги, поэтому я решил, что завтра обедать я не буду, а лучше сам за этот час сготовлю на завтра себе обед. Почти все свои продукты, однако ж, я по глупости забыл у rsa, как готовил у него прошлый раз, а у меня осталась только грудка индейки в пластиковом лотке, купленная по той причине, что она оставалась последняя во всём магазине, и ещё какая-то мелочь вроде макарон. Грудка была мёрзлая и тяжкая, как камень; я попытался разморозить её печке, но ей хоть бы хны. Пришлось мне резать её мёрзлую, я втыкал в неё нож, с которого его оранжевое антибактериальное покрытие уже немного слезло, и сам про себя, совершенно непроизвольно, окрестил свою деятельность «обратной задачей короля Артура». Не знаю, право, удивительно даже не то, что совпадения случаются, а то, что они не поддаются решительно никакой трактовке.

Впрочем, почти сразу я решил, что запихать нож в индейку так, чтобы я сам не смог его оттуда достать, никак не входит в мои планы, хотя мне это почти что удалось. Распилив уже отсыревшее тело на две половины, ту, что побольше, я положил обратно в её родной белый пластиковый ящик, укрыл, как саваном, плёнкой, которая доселе герметически этот гроб запечатывала, и погрузил обратно, в холодный и сырой чрев морозильника.

Пока я это писал, макароны пригорели.