Настроение:	lonely
Музыка:	iamamiwhoami -- t
Entry tags:	мысли вслух, образование

глупости и грусть
http://www.hse.ru/school-for-life/alania/

> Первый принцип — жёсткая дисциплина, без которой немыслимы образовательные результаты в переполненной школе. Считается, что этому в немалой степени способствует школьная форма, напоминающая форму советских лет, — с обязательными галстуками или бабочками для мальчиков, фартуками, кружевными воротниками и манжетами для девочек. Ребенка нужно научить слушать и слышать учителя, считает директор, и удалось ли сформировать эти качества, лучше всего видно на уроках физкультуры, когда дети выполняют команды. И только после этого можно говорить о творчестве и свободе.

Интересно, вроде бы, всем очевидно, что учителя ничего не понимают и потому ничему хорошему научить не могут, только впоследствии оказывается, что они были правы во всём (ну, почти). Да что учителя, со временем оказывается, что все досужие суждения, кажущиеся дикими человеку образованному, прогрессивному и шестнадцатилетнему, оказываются (после минимальных коррекций) верны. То есть не верны, конечно, как такая чушь может быть верна вообще; но кажется, что, не разводя длинных и не стоящих того словес, что-то вроде истины иначе как-то и не скажешь. В последнее время, когда хочется сказать какое-нибудь суждение, которое кажется мне изящным и скорее справедливым, оказывается, что я помимо своей воли говорю избитые банальности, с которыми все почему-то яростно спорят. Скажем, когда я на днях сказал, что для подлинного нациста нация превыше всего, в том числе и сексуальной ориентации, и потому он должен поддерживать гомосексуалистов, если, конечно, они с ним одной нации и не предают оной; мне как-то так возразили, будто я говорю полную ахинею, хотя, казалось бы, я повторил трюизм.

И в связи с этим меня терзает вопрос: понимают ли сами учителя, что то, чему они учат, строго говоря, неверно? казалось бы, что нет, потому что если бы они понимали, то они хотя бы пытались бы хоть как-то направлять к пониманию того, что всё не вполне так, как они говорят, и что они только за бедностью языка своего и кривизной рук своих сказать поточнее ничего не могут, как телята. Но если они не понимают, почему же они почти правы настолько почти всегда? Казалось бы, многие люди верят им на слово, и если бы после они не пропускали то, чему они научились, через себя (быть может, поначалу полностью отрицая), то они бы просто штамповали устаревшую лжемораль и дурные вкусы глубоко провалившихся времён. Но этого мы ничего не наблюдаем и близко (во всяком случае, если отбросить лицемерное желчеиспускание). Можно, конечно, просто проигнорировать всё и сказать, что я сошёл с ума и у меня стокгольмский синдром по отношению к вахтёршам и лекторам по диффурам, отягощённый тоской по родине. Но я же не готов признавать текущий порядок идеальным, вовсе нет: я просто хотел бы полностью переписать его, упростив и концептуализировав, не выкидывая никаких содержательных частей, а только разве совсем какую-то бессмысленно-мракобесную пустоту (типа того, что я процитировал). Увы, едва ли кто-то станет меня слушать, слишком уж нерепрезентативный у меня вид, да и стиль общения у меня неприятный. Да и как я могу говорить про то, каким образом нужно переупорядочивать вещи, если я какой-то год назад писал о том, что 95 % всех вещей должно погореть в топке всесожжения? Хотя кто так не писал, конечно.

А вообще тоскливо очень, хотя по временам очень тепло и мягко, и кажется, что всё хорошо. Оказывается, что Райнхарт (которого пары Ли-Райнхарта, аналог алгеброидов Ли в несуществующей «некоммутативной геометрии») в 1963 году придумал, как подымать дифференциал на формах на уровень хохшильдовских цепей, когда Конн, чьим именем это поднятие называется, был ещё школьником и, наверное, тоже думал, что 95 % вещей нужно сжечь. А через девять лет, будучи в жалком тридцатишестилетнем возрасте, он, Райнхарт, был насмерть убит в дорожном происшествии. Почему так много алгебраистов либо сходят с ума, либо погибают как-то совсем бессмысленно? Не может быть, чтобы природа с красоты своей настолько ревностно не позволяла снять покрова, она же не какая-то комсомолка. Или такого много во всех разделах, и это я невежда?

Ничего, скоро опять надо будет ехать домой, а там мне никто не будет мешать делать то, что мне заблагорассудится. Конечно, воспользоваться прошлогодним советом господина rsa лечь спать и проснуться к Ярославлю было бы, может быть, снова уместно, но Ярославль и без того уже близко (через месяц-то всего), да и дома не так плохо. Что дальше? а дальше всё уже ТАК сильно поменяется, что об этом и рассуждать, пожалуй, неразумно.