Войти в систему

Home
    - Создать дневник
    - Написать в дневник
       - Подробный режим

LJ.Rossia.org
    - Новости сайта
    - Общие настройки
    - Sitemap
    - Оплата
    - ljr-fif

Редактировать...
    - Настройки
    - Список друзей
    - Дневник
    - Картинки
    - Пароль
    - Вид дневника

Сообщества

Настроить S2

Помощь
    - Забыли пароль?
    - FAQ
    - Тех. поддержка



Пишет ПЛАТОН Тифаретный ([info]hyperion)
@ 2018-06-10 23:22:00


Previous Entry  Add to memories!  Tell a Friend!  Next Entry
Музыка:Rip Rig & Panic - Storm the reality Asylum
Entry tags:katab.asia, Юрий Манусов, апокалипсис, кино, кино девяностых

Энвольтование по Манусову (Написал про любимого графомана)


«Выкидыш» – это чисто сюрреалистическое кино. Начал я с того, что с детства мне не даёт покоя загадка человека. Почему он создан именно таким, способным мир сотворить и его же разрушить? Кому это нужно? Создателю? И что после смерти? Всю жизнь я мучительно ищу истину. Вчитываюсь в философские трактаты, религиозные каноны, многочисленные труды психологов. Но как не знал ответа, так и не знаю.

Юрий Манусов

Всё началось с «Выкидыша».

Первое упоминание этого фильма попалось мне ещё в конце девяностых, в подборке журнала «Искусство кино» за 91 год. Это была совершенно потрясающая подборка, настоящая хроника апокалипсиса, когда выпуск мог быть издан на бумаге чудовищного качества, с сообщением, что нормальная бумага внезапно кончилась, и неизвестно, появится ли в будущем. Статьи о новых фильмах тоже отличались явными признаками паники рецензентов. И статья про «Выкидыш» запомнилась именно интонацией отчаяния. Русское кино умирает, а в Набережных Челнах на деньги Камаза снимают нечто совершенно отвратительное, депрессивное и бездарное. Всё пропало.

К счастью, сам фильм, о котором шла речь, не пропал. Точнее, почти пропал: на DVD он, естественно, не переиздавался и в сети доступен только в ужасном качестве. Это настоящая экранка, записанная на камеру из зрительного зала с тенями встающих зрителей. Но даже в таком виде фильм представляет собой настоящее сокровище.

Перед нами лютый артхаус, бессмысленный и беспощадный. Ни одного кадра без претензий. Уже в первых мы видим Деву Марию – и целую колонию нудистов. Если снимается сцена в ресторане, то этот ресторан находится посреди гигантского пустого цеха. Если герои просто идут, то в каждом кадре у них меняются костюмы, причём гардероб представляет собой весь склад одежды провинциального театра. Если вспоминается студенческое прошлое, то все ходят по общежитию с цепями, привязанными к поводку на шее. Эффект, с одной стороны, довольно комичный, но одновременно и впечатляющий. Когда видишь заполненную народом заводскую столовую, в которой все дружно красят лампочки гуашью и всё это символизирует обычный жизненный процесс вроде обеда, то челюсть непроизвольно падает на пол. Дело даже не в визуальной находке, вполне естественной для кинографоманов вроде Исканова. Просто графомания в кинематографе, в отличие от литературной, редко доходит до логического конца – не хватает ресурсов и воображения. У Манусова со вторым явный избыток. Да и первого вполне хватило, помощь гигантского завода видна в каждом кадре.

Если отвлечься от постоянного мельтешения и метаморфоз, то сюжет выглядит довольно ясным, хотя и скучным. Нет, верный своей творческой концепции сознательного запутывания зрителя Манусов и тут напустил плотного тумана: мир, о котором говорят персонажи, скорее похож на смесь античности и средних веков. Если донос, то в инквизицию, если любовные отношения, то с весталкой.

Кстати, эту самую «весталку», актрису и любовницу главного героя, играет маленькая девочка. Персонаж взрослый, что по нынешним временам выглядит провокационнее, чем задумывал сам автор. Ещё там есть кадр с поджигаемым крупным планом католическим крестом, причём загорается именно фигура распятого на нём. Причину всей этой бижутерии и эпатажа Манусов объяснил прямым текстом в монологе одного из героев, режиссёра по имени Венедикт. Описывая свой будущий фильм, он постоянно ссылается на Босха, заканчивая пояснение фразой: «Каждый кадр должен стрелять в подсознание. Зрителя надо довести до шока». В этот момент он открывает консервную банку, откуда выползают живые тараканы. Это глупо, безвкусно и похоже на письма Видоплясова из «Села Степанчикова», но конкретно в этом фильме такая пошлость вполне уместна. Возможно, именно за счёт безвкусицы. Кстати, герои при этом вообще не говорят и всё делают молча, а монологи наложены поверх.

Но если понять визуальный ряд всё же нелегко, так как нужно пытаться расшифровывать значение бессмысленных действий на экране, то узнать в инквизиции КГБ легко и просто. Весь фильм – саморефлексия позднесоветской интеллигенции, со стукачеством, презрением к обывателям и скучными оргиями. Герой ненавидит себя и свою жизнь, запутывается в отношениях с женщинами и балансирует на грани самоубийства. Спорит на кладбище с покойным отцом-коммунистом. В «нормальном» кино того времени подобной чернухи было полно. Но бескомпромиссный подход Манусова, превратившего картину в поток эротических и параноидальных образов, явно выделяет этот фильм из общей массы. Интересна кульминация с обязательным эшафотом на центральной площади. Этот образ так часто всплывает в фильмах эпохи, что выглядит одним из ключевых.

После такого опыта всё, связанное с фамилией “Манусов”, стало вызывать у меня искренний интерес. “Всего” было совсем немного. Два полнометражных фильма (причём вторым оказалась клинически глупая народная комедия «Чёртов пьяница»), две короткометражки («Репетиция Боккаччо» и «Путь к Харону»), плюс описание боевика «Любить так любить», снятого за счёт местного криминального авторитета, захотевшего исполнить главную роль. Авторитета убили конкуренты ещё до завершения фильма, но он якобы был закончен, просто недоступен нигде и ни в каком виде.

Кроме этих немногих фильмов, в сети находится большое количество текстов Манусова: сценарии, один рассказ и явно не законченный автобиографический роман «Донпижон». Пришлось всё перечисленное прочитать, и если просмотр даже «Чёртового пьяницы» доставлял искреннее удовольствие, то читать я был вынужден через силу. Это достаточно интересный феномен: кино смягчает раздражающий эффект от графомании, он, похоже, резко снижается при изменении медиума. Хороший пример – архетип кинографомана Эдвард Вуд-младший. Он был профессиональным писателем, автором бесконечного потока книг в мягких обложках на «горячие» темы. Знавшие его лично с изумлением вспоминали его работоспособность. Точнее, способность сесть и сразу, без правок и переписывания, с пулемётной скоростью сочинить и записать текст на заданную тему. Решив снимать фильмы в том же ускоренном стиле, без правок, он случайно породил незабываемый эффект от своих фильмов: одновременно комичный и трогательный, когда смеёшься над автором, но при этом уважаешь его за искренность и энтузиазм. В фильмах Манусова этот энтузиазм тоже заметен, тексты же вызывают раздражение. Они, конечно, разнообразны, а первый вариант сценария «Теоремы Ферма» даже неплох. По крайней мере, я бы с интересом посмотрел снятый по нему фильм. Правда, второй вариант, с попыткой сделать нечто вроде киберпанка, уже раздражает. Плоха киноповесть «После потопа», полная дешёвого эротического символизма. Там беременная женщина после кораблекрушения оказывается на необитаемом острове и рожает близнецов, которые вырастают и по очереди её насилуют под размышления о смысле бытия. В итоге оказывается, что за всем этим инцестом десятилетиями следят через скрытые камеры телезрители. Очень плох сценарий пилотного выпуска исторического сериала «Золотой потоп». Средневековье там чрезвычайно неубедительное, все персонажи с их поведением и мотивацией выглядят современными людьми в театральных костюмах. Интересно только наличие прямой евразийской пропаганды: по сюжету коварные католические агенты путём убийств предотвращают образование могучего союза между Русью и цивилизованной веротерпимой Ордой.

Зато есть сценарий, который столь плох, что даже хорош. В мистерии «Скала смерти» Манусов превзошёл сам себя, этот текст читается как пародия в духе Козьмы Пруткова. Достаточно просто процитировать список действующих лиц:

Родопис – жрица любви из Древнего Египта.

Агариста – молодая девушка из Древних Афин.

Люция – христианка из общины Аврелия Августина

Жульетта – героиня одноимённого романа Маркиза де Сада.

Кандавл – астролог из Ассирии.

Джованни – поэт, друг Данте.

Фернандо – знаменитый испанский пират.

Антуан – герой романа «Тошнота» Сартра.

Все эти персонажи предотвращают апокалипсис путём любви друг друга. Не всегда с согласия партнёра. Если снять этот фильм без цензуры, то получится шедевр авангардной порнографии, сравнимый с «Кафе «Плоть»». Нужно будет только сознательно усилить комический эффект от монологов.

Проза у Манусова скучнее, но познавательнее в плане мотивации и самопрезентирования. В рассказе «Гибельный пожар» его альтер эго соблазняет девушку, показывая ей кассету с «Выкидышем». Но сперва демонстрирует запись с пресс-конференции, где все хвалят этот фильм, называя его шедевром. Это принципиально важно для Манусова – знать, что он реализовал свою манию. Снял абсолютный фильм, в котором есть всё.

Другая мания – абсолютный роман, в котором тоже есть всё. Он пытается реализовать её, десятилетиями работая над «Донпижоном». Уже доступная в интернете часть текста не доходит даже до перестройки, значит, не написано или не выложено ещё очень многое. Когда оставшееся появится в сети, мне придётся это дочитывать, и сама мысль наполняет меня ужасом. Чтение «Донпижона» было настолько тяжёлым опытом, что оставалось немного до крови из глаз. Это так плохо, что плохо. Очень плохо. Бесконечно плохо. Сотни однообразных страниц про переживания несчастного героя, который никого не любит, но со всеми спит. Думаю, основное раздражение от текста связано с моим инстинктивным желанием прибить авторское альтер эго мухобойкой. Невероятно неприятный тип, самовлюблённый и сексуально озабоченный резонёр, живущий так, словно любовь к чтению позволяет ему играть с другими людьми. Он соблазняет всех окружающих девушек и женщин, в начале книги – неудачно. Со всеми ними потом происходят трагические события, в основном они погибают самыми экзотическими способами. Включая самоубийство от любви к главному герою, глубоко по этому поводу страдающему. С поиском дальнейших утешений.

Жизнь самого героя тоже полна экзотики, вроде дуэли с командиром во время службы в армии или уничтожения всего подразделения венгерскими контрреволюционерами. Если это события из реальной жизни Манусова, то это была интересная жизнь. Если фантазии, то показательные. Особенно показательны эпизоды, где герой работает пионервожатым, бросающие новый свет на образ весталки в «Выкидыше». Правильно, измученное трагедиями альтер эго автора находит утешение в объятиях не достигших возраста согласия девочек-подростков. Которые, естественно, сами начали.

В любом случае, когда мне уже хотелось выть и лезть на стены от бешенства, в книге появилась действительно интересная линия. Герой захотел снять Фильм. Единственный и неповторимый, вмещающий в себе все философские вопросы. Он попытался поступить в киноинститут на режиссёра – безуспешно. Но потом понял, что фильмы можно снимать в рамках любительской студии. А заботливая бабушка купила редкую цветную камеру. Вот на связанных с этой темой эпизодах у меня просыпалось внимание и проходила неприязнь. Советское кинолюбительство – огромная, но совершенно не изученная тема, любой обрывок информации про это явление вызывает у меня огромный интерес. Особенно когда это текст изнутри. Описанные Манусовым будни кинолюбителей вполне подтвердили мои впечатления от доступных фильмов. Официальный загон для энтузиастов, не сумевших приспособится к нормам большого кино. Кружки, изолированные в разных городах, с минимальной публикой и без возможности широкого проката. Но и без особого давления сверху, просто в силу своей незначительности. Описанные в романе любительские фильмы в основном выглядят нормальным советским кино про пионерские лагеря, память о войне и ветеранах – за одним любопытным исключением. Наш герой с другом, на самом пике застоя, якобы снимают эротическую комедию про полуголых амазонок. Причём успешно соблазняют под эту тему девушек, и только закончившаяся на самом интересном месте плёнка помешала эротическому фильму стать порнографическим. Манусов уверяет, что подобное кино вполне демонстрировалось в их кинокружке, и только вмешательство КГБ, накрывшего их подпольный дискуссионный клуб «Скитальцы в поисках истины», он же «Скит», привело к конфискации плёнки и расписке с обещанием больше не снимать ничего подобного. Понятно, что текст романа сильно смахивает на эротическую фантазию, но возможно, за этим всё-таки стоит некая реальная история и кинолюбители действительно иногда снимали эротику.

В определённый момент герой осознаёт, что при имеющихся технических возможностях нужно не пытаться экранизировать «Гадюку», а переключиться на ненарративное кино. Чистый авангард, с визуальными образами вместо текста. На этом интересовавший меня аспект книги заканчивается, приблизившись к реальной, верифицируемой биографии. Первый доступный фильм Манусова, любительская короткометражка «Энвольтование по Босху», снята на цветную плёнку и представляет собой яркий пример ненарративного кино, причём на удивление хорошего. Это ещё только 1985 год, даже перестройка толком не началась, а в Набережных Челнах актёры местного театра снимают на 8-милиметровую плёнку лютый авангард, пытаясь повторить на экране фрагменты картин Босха. Отсутствие звука явно пошло фильму на пользу, характерные для Манусова патетические монологи заменены наложенной музыкой.

Это реально лучшее из того, что снял Манусов. Единственный его фильм, который я могу не кривя душой порекомендовать всем ценителям советской параллельной культуры. Да и остальным, на мой взгляд, стоит ознакомиться. Ведь это реально странное кино, выпадающее за рамки «плохого» и «хорошего».

Ну и теперь возникает важный вопрос. Как однозначный графоман мог снять два действительно ярких и оригинальных фильма? Где проходит граница между талантом и верой в его наличие? Понятно, что он не снял тех универсальных шедевров, о которых мечтал, но себя и своё подсознание передал на экране отлично. Видимо, графоманом Манусова делает неспособность понять свои сильные стороны. Его смелые и яркие визуальные решения при правильном подходе к выбору фильмов могли бы превратить его в некий аналог русского Энгера. Тоже крайне неровного автора. Многие яркие авангардисты явно не в состоянии написать нормальную стандартную прозу или снимать стандартные фильмы. Осознавший границы своего таланта Манусов мог бы стать одним из представителей параллельного кино и получить культовый статус. Но «Выкидыш» силён именно глобальностью своих претензий и отсутствием понимания границ.

После «Выкидыша» Манусов не снял больше ничего столь радикального. Его фамилия указана в числе авторов сценария невероятного экспло «День любви», но трудно понять, какой у него был реальный вклад в этот эпос о мести за изнасилованный город. Ещё ему принадлежат два жанровых фильма. Боевик «Любить так любить», как я уже писал выше, недоступен, но зато можно без проблем посмотреть комедию «Чёртов пьяница», и это настолько жалкое зрелище, что даже умиляет своей халтурностью. Сам Манусов признаёт халтурность, он даже хотел убрать свою фамилию из титров, но утешился популярностью фильма, якобы регулярно повторяемого по телевидению. Не знаю, насколько это соответствует действительности, но это единственный фильм Манусова, изданный на DVD. Он даже пишет, будто приобрёл квартиру за счёт гонорара, то есть внедрение в массовую культуру прошло успешно. Проблема только в том, что фильм никак нельзя назвать качественной массовой культурой. Это всё похоже на поднимавшиеся иногда из могилы в девяностые полусгнившие трупы советской комедии вроде «Выстрела в гробу». Или на попытку передать на экране алкогольный делирий, невнятный сон с похмелья, когда ничего не понятно, но всё неприятно. Скорее всего, эта невнятная муть получилась благодаря нескрываемому презрению автора к широким народным массам. По фильму разлито отвращение от необходимости снимать фильм. Интересно, что музыку к фильму написали некие Виктор Голубец и Георгий Черкасов. В их фильмографии четыре фильма от ассоциации кино «Меркурий – Камаз»: «Выкидыш», «Чёртов пьяница», «День любви» и «Мистификатор». Последнее – символическая притча от режиссёра Яна Михайлова, без единого слова, с действием, передаваемым только через музыку и пантомиму. Это единственный известный мне конкурент «Выкидыша» по радикальности и уровню претензий. Композиторы обеспечивают прямую связь между фильмами, делая их зародышем так и не реализовавшейся авангардной волны от Камаза.

Если бы в России существовал некий аналог BFI, сохраняющий историю кино с заходом в самые экзотические и обскурные аспекты, то они бы обязательно издали в русском аналоге серии “Flipside” «Выкидыш» на DVD и Blu-ray, с подробным буклетом и дополнениями в виде «Энвольтования по Босху» и «Мистификатора». Культура беднеет без осознания и анализа маргинальных, но ярких явлений. Но в России нет своего аналога BFI.

Сейчас Манусов снимает рекламные фильмы для различных учреждений. В рассказе «Гибельный пожар» он знакомится с девушкой, снимая фильм для консерватории, где она играет. Из поздних фильмов доступна трёхминутная «Репетиция Бокаччо», и это хороший, очень профессиональный рекламный ролик театрального фестиваля. То, что он пишет, действительно ужасно, но хорошо, что он продолжает писать, и жаль, что он перестал снимать.

Иллюзии тоже необходимы. Искусство нуждается в маниях.

Раймонд Крумгольд (Raimonds Krumgolds)



(Добавить комментарий)


(Анонимно)
2018-06-11 04:17 (ссылка)
>загадка человека. Почему он создан

и сразу нахуй

(Ответить)


(Анонимно)
2018-06-11 08:33 (ссылка)
Искусство нуждается в анусах.

(Ответить)


(Анонимно)
2018-06-11 09:17 (ссылка)
думаешь, я смотреть буду?

(Ответить)


(Анонимно)
2018-06-16 00:48 (ссылка)
Самые кайфовые советские фильмы 5-10 минутки
что вставляли перед сеансом из серии "Научфильм".

(Ответить)