Vecās pagastmājas mistērija [The Mystery of Old Parish House] (2000)
На прошлой неделе в моей родной Латвии буквально все праздновали Līgo, да так что ощутимый процент моей фейсбучной ленты состоял из фотографий в дубовых венках и рекламы трезвых водителей. Поскольку я уже отпраздновал к тому моменту в Англии солнцестояние, посмотрев на танцоров мориски, то поэтому в Янову Ночь я просто посмотрел весьма своеобразный фильм по теме, вызвавший у меня очень противоречивые эмоции.

Если честно, я сильно сомневался в том, что этот фильм стоит выкладывать. Причина проста, для абсолютного большинства читателей этого канала данный фильм будет просто мутной мешаниной на непонятном языке. Смесью грандиозной пьянки, религиозного психоза и патриотических лозунгов. Наличие английских субтитров тут не очень помогает, переводчик сильно сократил произносимое в кадре. Я лично сильно удивился тому, что в глубинах моей памяти хватило латышских слов для понимания пропущенного. У большинства из тех, кто попробует посмотреть фильм, такого преимущества не будет. Но самое главное - боюсь мало кто из зрителей при взгляде на экран лично вспомнит собственное латвийское лето двухтысячного года. Моя реакция на фильм основана именно на том, что я всё это помню. Помню, как меня всё это раздражало.

Постсоветское пространство в девяностые было не просто зоной коллективного рессентимента. Это было пространство рессентиментов во множественном числе, конкурирующих и направленных друг на друга. У меня уже скопился достаточно длинный список российских фильмов девяностых, отражающих эти коллективные травмы. Но то специфическое состояние сознания, отражавшееся в довольно маловменяемых фильмах, не ограничивалось территорией молодой Российской Федерации. Но в случае с Латвией невозможно выдать список фильмов отражающих коллективное бессознательное девяностых. По очень простой причине, кинопроизводство в девяностые почти полностью встало. Что уже является важным симптомом происходившего в стране. Среди немногих снятых в начале десятилетия фильмов были очень интересные, вроде очень любимого мной хоррора «Паук [Zirneklis]». Ещё был очень любопытный по описаниям «Drosme nogalināt» Граубе и Линги, который я реально хочу посмотреть в будущем, подтянув язык. Даже несмотря на то, что ура-патриотические «Rigas sargi» Граубы вызвали у меня в своё время приступ очень токсичной желчи. Сейчас я перечитал свой текст про «Стражей» и вспомнил своё психологическое состояние перед эмиграцией. Эта рецензия была выложена за две недели до отлёта буквально в никуда.

В описании полуживого состояния латвийского кинематографа я упомянул и Стрейча как живого классика и патриарха. Однако подозреваю, что если бы я в начале нулевых вдруг посмотрел «Мистерию», то скорее всего захлебнулся бы желчью уже на эпизоде танцев под šlāgeri, где только ионики не хватает для полного счастья.

Сейчас же я смотрел на всё немного другим взглядом. Не только потому, что я узнал очень и очень многое, включая даже место съёмок (это Krimuldas Muiža под Сигулдой, дико красивое место), просто я достаточно постарел для ироничного отношения к собственной раздражительности из прошлого. Это смешно признавать, но мне так не нравились пьяные танцы на Лиго в первую очередь потому, что я построил в своей голове идеализированную картинку солярного праздника и не мог совместить её с профанической реальностью. С которой, к тому-же, никак не получалось слиться. Вот и праздновал в гордом одиночестве танцуя вокруг костра под «Хороводную» от «Странных Игр». Не шутка, это реально было в 98-ом.

Ну а неприязнь к мелкобуржуазной ксенофобии (прекрасно заметной в рассматриваемом фильме с его шутками про афролатыша в whiteface) толкнула меня в итоге в вполне полноценный великодержавный имперский шовинизм, поэтому не мне сейчас критиковать чужой рессентимент, тем более основанный на вполне реальной национальной травме.

Так вот, при просмотре трезвым взглядом, без излишних предрассудков, фильм оказывается вполне точной демонстрацией латвийского цайтгайста конца девяностых. Не вполне адекватным, но злым и самоироничным. С повальной нищетой. Взаимной ненавистью на основе происходившего в советское время. Бомжующими старыми чекистами, мочащимися в пиво честным латышам из чистой вредности. И разбогатевшими советскими функционерами (в лице Демонического Физрука) оплачивающими откровенно бездарное антисоветское кино.

Ну и с наивной надеждой на то, что души замученных всё-таки поднимутся и лично отомстят всем перечисленным.

Разумеется на выходе получилась полная каша. Фильм сперва маскируется под комедию про переодевшихся в женскую одежду народных мстителей, охотящихся за старым чекистом. Потом под комедию о кинрпроизводстве, с попыткой снять хоррор, где распятый Иисус лично преследует упомянутого чекиста даже не слезая с креста. На самом деле это очень смешной эпизод с гиперэнергичной ассистенткой рассуждающей о грандиозном смысле и актёре любителе, отказавшимся лезть на крест по причине своих неоязыческих убеждений. Если честно, будь весь фильм выдержан в духе этого эпизода, то я бы и слова дурного про него не сказал, так как это реально хорошая комедия. Не совсем политкорректная, но хорошая. Только затем зловещий чекисткий бомж вылез из кустов с гвоздями и началась кровавая мелодрама с буквально вылезающими из шкафа советскими скелетами. После чего фильм снова стало смотреть довольно скучно. Впрочем это не отменяет его уникальности. Он снят в странное время, когда почти ничего не снималось. И по настоящему передаёт дух этого странного времени. Ставший для меня лично зеркалом, позволившим заглянуть в собственное прошлое.

Скорее всего для других зрителей это будет просто забавный образец паракинематографа. Неровный, но уникальный.

Vecās pagastmājas mistērija [The Mystery of Old Parish House] (2000 [Файлом с телеги]