Нет, ничего такого я не знаю. Кто был бы Хайдеггером для Пушкина - может, и нет такого. Не в курсе.

А почему не Жуковский или Баратынский?

Философы-то? Да и они тоже. Отчего же найти философии у Боратынского, очень даже можно найти. Просто популярность на порядок ниже, потому желание выкапывать философию из поэзии меньше. А так-то можно.

Применительно к Баратынскому "тоже" странно - он-то как раз действительно философский поэт, и искать ничего не надо. Пушкина же считают философом либо на тех же основаниях, что и православным поэтом (раз наше всё, значит - всё), либо за "к чему стадам дары свободы" и "недорого ценю я громкие права".

Я не спорю. Да, Баратынского считают философским... Почему не считать. Если Вас почему либо обидело "тоже", я за него не держусь. Пусть Пушкин будет "тоже".

Похоже, Пушкин повлиял на развитие мышления. Не очень понимаю как именно.

Ну, чтобы не пропадало и на правах общего трепа... Мне бы казалось, он развернул русское мышление, то есть мышление на русском языке, несколько галльским образом - стали ценны красота слога - конечно, не любая, это потом долго уточнялось, легкость речи, целостность - а поскольку за все надо платить, то среди допустимых грехов - поверхностность. То есть Пушкин за уши оттащил русский слог от немецкой тяжеловесности. Можно вспомнить ну хоть Велланского. Понятно, что н Пушкин один и там много чего - но его авторитет работал, кажется, на такой вот эсеистический образ мышления, легкий, красивый, впечатлительный и впечатляющий, целостный и немного поверхностный - как, скажем, всегда в вину русским философам ставилось, что они не создают немецкого типа всеобъемлющих систематизированных работ. Первые повороты на такой маршрут, мне кажется, можно отслеживать еще с Пушкина. То есть целостность достигалась, а систематичность, артикуолированность, проработанность в деталях, глубина проходки - жертвовалась.

Видимо, этот оттенок был. Сам он опирался не совсем понятно на что (Библию по французски читал; английские журналы, не зная произношения, понимал; сказка о золотом петушке, по-моему, про Джундайсабур). Но кроме этой картины есть и другое ощущение. Мне кажется, что за его речью стоит своеобразное мироощущение, оно разумное и по-своему гармоничное. В этом смысле оно глубже речи. Эта логика, возможно, гораздо умнее лично Пушкина. Похоже, что она в известном смысле галльская. Рассуждения других литераторов (и историков?) ограничивались умом субъекта, а тут, возможно, нет. Далее произошло то, что его выделили (уже Гоголь: "Пушкин не оставил к себе лестницы") и стали вливать свое сознание в его тексты. Это то, что Гёте называл "амальгамировать свое мышление с объектом", и его слово стало на вес золота.
Если вернуться к мысли о немецкой тяжеловесности, то Гёте амальгамировал свое сознание с процессами природы (это воспитывает мысль), а Велланский, видимо больше с мыслью Шеллинга?

Ну, Велланский, разумеется - Шеллинга.

Насчет некоего разума превыше ума, который стоит за речью Пушкина - охотно соглашаюсь.

Шеллинга, а не природы?
Как ни странно, (галльская) поверхностность у П. есть.

Можно повернуть и так в России не смогла родится своя рациональность.
Есть галльская и немецкая, слабым отражениям которых служат английский утилитаризм и американский прагматизм, это падение и вырождение вершин европейской рациональности.

А Пушкин показал путь как объединить тяжеловесный немецкий ум с галльским сердцем.
Но это так и не состоялось две вершины не объединились, а просто образовали две впадины в которых мы живем.


Да будет проклят правды свет,
Когда посредственности хладной,
Завистливой, к соблазну жадной,
Он угождает праздно! — Нет!
Тьмы низких истин мне дороже
Нас возвышающий обман...
Оставь герою сердце! Что же
Он будет без него? Тиран...

Я думаю и Лосев и Аверинцев и многие, многие пытались прорваться к этой новой рациональности, но не склалось, танец пчел не состоялся,но мне безумно интересно и больно смотреть на людей которые лезли к вершине, людей которые обладали несравненно более сильным мышлением, падая то проявляя слабость сердца, то несвободу ума от веяний эпохи априорных форм, их трагичные ошибки гораздо более милы мне чем правота людей удобно расположившихся в низинах.
И можно учится думать и смотреть почему истина мышления была так неустойчива, какими качествами нужно обладать, что выправлять в себе,как направлять работу над собой, каким человеком быть бесценный сокровища которые мало кому нужны либо от не критичного поклонения, либо от убийственного скепсиса, либо от того что уже просто не понять язык и само мироощущения этих людей.

своя рациональность? Да, думаю, пока такая в России не родилась.

Наверное, это Гершензон - и его "Мудрость Пушкина".

Я не уверен, что тут уместны споры... Но мне кажется. что Хайдеггер, при всех его особенностях, был философ, нравится он или нет - это другой вопрос. Гершензон же при любом к нему отношении, даже симпатизирующем, вроде бы к такой профессии не относится. Журналисты могут писать сколь угодно красивые названия, но тут речь именно о серьезном философском отношении. Впрочем, не важно.

Да, конечно - я просто о том, что, наверное, с него и начинается поиск философии в пушкинских текстах.

Не Вл. Соловьев?

Да, и правда, гм...