Бесплатное жилье в СССР - реальность или миф?

Расхожим тезисом в защиту СССР стало то, что квартиры сейчас стоят миллионы, а вот при советской власти жилье давали бесплатно. Этот аргумент вылезает отовсюду, как гоголевская красная свитка Басаврюка. К тому же и цвет соответствующий.

Что же при этом представляется молодым людям, которые родились годах в 80-х и позже?
Они представляют себе современную просторную квартиру со всеми удобствами, которую сейчас за эти самые миллионы можно приобрести в полную собственность, – и думают, что вот такие квартиры в СССР раздавали в собственность буквально всем и задаром. Вот это жизнь была, просто сказка, а не жизнь – думают они. Вот именно – сказка. А точнее – миф.

Разберем по порядку.


Бесплатные или нет
Квартиры, говорят нам, были бесплатные.

Бесплатные ли? Бывает ли вообще что-то бесплатное? Любому нормальному человеку ясно, что квартира, дом – а тем более многие тысячи квартир по стране – бесплатно сами по себе возникнуть не могут. Стройматериалы, проектные работы, строительные работы, прокладка коммуникаций, отделка и т.д. – все это стоит больших денег. Кто их платил? – Государство! – радуются защитники советского общества. А государство – это что, щука или джинн, или фея с волшебной палочкой? Откуда оно брало эти немереные средства?

Да откуда же, как не из прибавочной стоимости нашего труда и из налогов наших родителей. В последние 20-30 лет советской власти государство брало с каждого: 10% подоходного налога и 6% налога на бездетность, не говоря уже о поборах в ДОСААФ, обществе по озеленению, охране памятников, комсомольские и профсоюзные взносы и т.д.

Таким образом, мало того, что люди работали на государство за гроши, а оно бесстыдно присваивало плоды их труда, но с и без того постыдно низкой зарплаты любого инженера, врача или учителя (для простоты, например, 150 рублей) государство еще забирало назад как минимум рублей 25 в лучшем случае. С более высокооплачиваемых и еще больше. И тратило их по своему усмотрению, поскольку мысль о том, что государство должно отчитываться перед налогоплательщиками никому даже в голову не приходила. Мы все пожизненно были государству должны, а все, что государство делало для людей – всегда преподносилось как благодеяние, шуба с барского плеча. За которое надо было всю жизнь униженно благодарить. На самом деле наши деды-бабки и родители за свою трудовую жизнь отработали и эти несчастные квартиры, и наше образование, и медицину эту несчастную, а они все долдонят: давали, нам бесплатно давали, бесплатно....



Так давали или нет?

Идем дальше. Теперь: давали ли квартиры? То есть в собственность? Вот это вот слово ДАВАЛИ – оно соответствует действительности? Нет. Нам государство их не давало, а разрешало в них жить, то есть фактически СДАВАЛО. Квартиры принадлежали государству. Они не были наши – они были ГОСУДАРСТВЕННЫЕ, а мы были не владельцами, а всего лишь ЖИЛЬЦАМИ.
Квартиру нельзя было продать, завещать или разделить. Даже кооперативную квартиру, купленную у государства за свои кровные деньги, все равно НЕЛЬЗЯ было ни продать, ни завещать, можно было только вернуть свой денежный пай, а квартира оставалась собственностью кооператива. А в отношении государственных квартир вообще можно было только совершать обмен, и то с трудностями, взятками и т.д.



Квартирный учет

Но даже получить квартиру в пользование было неимоверно трудно. Это подтвердят все вменяемые люди, кто помнит ситуацию и при этом честен.
Для получения квартиры нужно было прежде всего встать на квартирный учет либо по месту работы, либо в райисполкоме. Но на учет ставили не всех, а только тех, кто доказал, что имеет на это право: человек должен был быть прописан, и у него должно было быть жилье не более 6 кв.м. на человека (в разных городах по-разному, но приблизительно от 3 до 8 кв.м). То есть если в одной комнате размером 25 кв.м. жило 4 человека – их даже на учет не ставили. Если у них (непонятно, каким образом в таких условиях им удавалось его зачать) рождался там пятый – только тогда можно было встать на учет.

Не получить квартиру, а только ВСТАТЬ НА УЧЕТ. И стоять на учете лет 10, если повезет, а если не очень, то и 15-20. За эти 10-15 лет кто-то из членов семьи мог умереть, и тогда эту семью немедленно из квартирной очереди выбрасывали, потому что на каждого из выживших приходилось уже больше жилплощади.

В связи с этим ужасом существовало невероятно много совершенно фантастических способов встать на этот учет: фиктивные браки, прописывание к себе сельских родственников и т.д., вплоть до того, что были случаи, когда люди не регистрировали смерть члена семьи, а за взятку годами (!) держали его в холодильнике морга. Ясно, что до такого ужаса довести нормальных людей могла только совершенно дикая нехватка жилплощади, жизнь в нечеловеческой тесноте и невозможность получить жилье никаким другим нормальным путем.

Но что-то же кому-то давали?
Где-то же мы все жили?
Да, жили. Вот и разберем - что, как и когда можно было получить даром



В СССР жилая недвижимость строилась со скоростью 0.4 кв.м. на гражданина в год, по советской официальной статистике. Которая отнюдь не склонна была принижать достижения советской власти.

Но в конце концов, многие, конечно, после долгих мытарств и десятилетий стояния в очереди жилье получали. Особенно в период интенсивного строительства начиная с середины 50-х. (NB. То что было до этого стоит посмотреть вот тут) Как правило, это были убогие малометражные квартиры отвратительного качества, как правило на окраинах, и после получения счастливые новоселы (действительно счастливые после многих лет коммунального ада или жизни в страшной тесноте с родителями) еще должны были доводить это жилье до пригодного к жизни состояния. Формально, раз квартиры были государственные, то и ремонтировать их должно было государство, но практически добиться нормального ремонта было нереально. Поэтому и всякий ремонт люди делали за свой счет и своими силами, у кого они были.



Кому в СССР жилось хорошо?

Квартиру нормальной площади, в нормальном состоянии, отдельную и в хорошем районе – такое жилье в СССР давали только ОЧЕНЬ избранным. Буквально единицам: номенклатурным партайгеноссе, крупным ученым (особенно в военных отраслях), народным артистам (и то не всем) и, пожалуй, все. Такая квартира показана, например, в фильме «Москва слезам не верит» – это квартира профессора Тихомирова, из-за которой его племянница Катерина и попала в историю с Родионом-Рудольфом. Он положил глаз на девушку только из-за этой роскошной квартиры в высотном доме с консьержкой, мраморными парадными и т.д. А когда оказалось, что никакой квартиры у нее нет – тут же сделал ноги. Более того, его маменька еще приходит к несчастной Кате и кричит на нее: «в нашей квартире вы не получите ни метра!» – то есть подозревает, что чистая и искренняя Катя завела роман с Рудольфом опять же ради жилплощади. Своя же квартира появилась у Кати только когда она стала директором комбината, то есть номенклатурным работником и членом партии (потому что директор комбината безусловно, без вариантов должен был быть партийным).

Были еще способы быстро получить жилье, хотя и не такое роскошное, а скорее убогое: нужно было устроиться работать либо в строительное управление, которое выделяло своим работникам жилье быстрее, чем в общей очереди, либо дворником (дворникам давали каморку), либо отработать несколько лет мусорщиком (иначе на грязную работу с маленькой зарплатой вообще никто не пошел бы и город задохнулся бы от мусора). Тоже не для всех подходящие методы, поскольку надо было фактически за это жилье загубить свои планы на жизнь и любимую работу. Можно было поехать на Крайний Север, там жилье давали быстрее, но это тоже не каждый мог и по состоянию здоровья, и по семейным обстоятельствам.

Были еще ведомственные квартиры: предприятие дает квартиру своему работнику на то время, пока он там работает. Уволишься – освобождай. Ясно, что это просто скромно завуалированное рабство, потому что человек вынужден был терпеть эту работу, как бы плохо ему там ни приходилось. Жилье тоже было паршивое.

– Да, жилье было плоховатое, – отвечают обычно, – но зато бездомных не было совсем!



А не было ли бездомных?

В детстве у меня было потрясение: как-то раз в общественном туалете (советский общественный туалет – это нечто неописуемо смрадное) я увидела закуток, в котором была устроена постель и маленький столик. Там жила старушка, убиравшая этот туалет. Ее никто не замечал, все глаза отводили. И сколько таких было? Учитывала ли их советская статистика? Как-то раз в Ленинграде родители взяли меня в гости к своему другу, врачу. Дядя Борис открыл дверь и впустил нас в тесно забитый вещами закуток без окон. Родители принялись с ним разговаривать, а я никак не могла понять: чего ж это дядя держит нас в прихожей? Пока до меня не дошло: ЭТО ВСЕ его жилье, больше ничего нет. Это был не отброс общества, не пьяница, а врач. Он, кстати, так и умер в этом чулане, видимо, не заслужив ничего лучшего, а может быть там метраж был на полметра больше, чем требовалось для постановки на квартирный учет... То есть вот этот дядя Боря по советским меркам НЕ СЧИТАЛСЯ нуждающимся в жилье. И старушка в туалете тоже в данных статистики не фигурировала.
Огромная категория молодых рабочих помногу лет жила в рабочих общежитиях и бараках. Они тоже формально не были бездомными.

Если молодой семье совсем невмоготу было жить с родителями, или у родителей просто физически негде было поместиться, можно было снимать квартиру «у частников». Это было очень дорого, незаконно и ненадежно. Подобная история изложена в рассказе В. Солопанова «Квартирный вопрос».



Вывод

Красивая легенда про то, что всем-всем в СССР давали бесплатное жилье, разлетелась в прах.
Жилье НЕ БЫЛО БЕСПЛАТНЫМ – за него всю свою жизнь платили наши родители СВОИМ ТРУДОМ на государство.

И квартиры НЕ ДАВАЛИ, а предоставляли в пользование, причем отвратительного качества, из расчета не более 18 м на человека (а практически это было гораздо меньше, и количество комнат равнялось количеству членов семьи МИНУС ОДИН, то есть на двоих однокомнатную, на троих двухкомнатную и т.д.).

И когда эту ситуацию сравнивают с тем, как дорого сейчас купить себе в собственность настоящее жилье современного качества и хорошей площади в приличном доме – это либо циничная подтасовка, либо искреннее непонимание ситуации. Поэтому не надо вот этой хитрованской подтасовки – сравнивать современное СОБСТВЕННОЕ просторное жилье – с казенными 6 квадратными метрами в коммуналке или с жуткими малометражками, в которых пихалось по 2 семьи, и которая к тому же им НЕ ПРИНАДЛЕЖАЛА ни разу.

Потому что такое жилье, которое «давали всем» в СССР, – попользоваться жалкой комнатушкой в коммуналке или крошечной квартиркой в пятиэтажке на задворках промзоны – сейчас может снять практически любой работающий человек. Такое жилье, какое «давали» очереднику после долгих лет ожидания. Снять, а то и купить – такие трущобные комнатки и квартиры никак не стоят миллионы. Никак.
А то, что хорошие качественные и просторные квартиры в полную собственность сейчас не дают всем БЕСПЛАТНО – так это, граждане, нормально. И нигде в мире не дают, не давали и не будут давать, пока рай не наступит.


Поэтому все вот эти искренние и не очень стоны насчет «всем-все-давали-даром, а теперь не дают, негодяи» – очередной миф постсоветского сознания, внедряемая в мозг малоинформированных людей сказка об утраченном иждивенческом рае, не более того. Ложная память тех, кто считает, что жить лучше – это значит жить всем одинаково, ничего не добиваясь, сидеть и ждать, КОГДА ж чего-нибудь наконец ДАДУТ.



(с)Бесплатное жилье в СССР - реальность или миф. К. Ю. Старохамская

Жилье для трудового народа


Вот уже на протяжении полутора столетий человечество решает, как сделать так, чтобы жилья хватило на всех и никто бы не был в обиде. Наиболее впечатляющий эксперимент по массовому строительству жилья для трудового народа был проведен в СССР. Но этот эксперимент трудно признать успешным.



В 1958 году Госстрой СССР провел конкурс на разработку проекта типового крупнопанельного дома. В этих домах были низкие потолки (2,5 м), совмещенный санузел, внутренние стены со слабой звукоизоляцией. Шутники утверждали, что авторы проекта пытались объединить пол с потолком, а водопровод с канализацией и весьма в этом преуспели.
«Хрущевки» сносимых серий предназначались для временного решения жилищной проблемы и были рассчитаны на 25 лет. И они действительно позволили расселить бараки и коммунальные квартиры, где, как пел Владимир Высоцкий, «на 38 комнаток всего одна уборная». Но нет ничего более постоянного, чем временное. Когда пришло время сносить эти дома, выяснилось, что переселять жильцов некуда.



В тесноте, да не в обиде

Но как же так получилось, что многие граждане Страны Советов спустя 40 лет после победы пролетарской революции жили в бараках, напоминавших казармы, а то и вовсе в землянках? Ведь перед революцией жилищные условия рабочих были куда лучше. В 1914 году в Киеве провели статистическое исследование 600 рабочих семей и выяснили, что все они располагают вполне сносным жильем. В среднем рабочие ежемесячно получали 37 рублей, а цены за аренду жилья (с отоплением, освещением и обстановкой) были следующими: койка в комнате на двоих — 4,36 руб., комната — 8,45 руб., 1-комнатная квартира — 12,28 руб., 2-комнатная — 18,87 руб. С учетом низких цен на продукты питания (ведро отборных помидоров стоило 8 копеек, а килограмм картофеля 3 копейки) квалифицированный рабочий вполне мог снять приличную квартиру и прокормить семью. А вот купить квартиру и тем более дом он был уже не в состоянии. Антон Чехов за ветхое строение в Гурзуфе заплатил 3 тысячи рублей да при этом еще и радовался: «Я за эти деньги умудрился приобрести не только маленький домик, но и небольшой участок крымский земли и кусочек Черного моря». В Москве и Киеве, не говоря уже о Петербурге, дома и квартиры стоили гораздо дороже.
После революции надежды многих рабочих на приобретение своего жилья стали явью — только в Москве и Петрограде за счет «уплотнения семей буржуазии» более миллиона пролетариев и членов их семей бесплатно получили комнаты и квартиры. Большевики даже были настолько любезны, что освободили трудовой народ от квартплаты. Последствия этого шага оказались плачевными — кровля текла, трубы рвались, но до этого никому не было дела. В результате в Москве очень быстро разрушились 7 тысяч жилых домов. По переписи 1923 года на каждого горожанина пришлось всего около 6,5 кв. метров. Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде. Ни у кого в ту пору и в мыслях не было, что Страна Советов не обеспечит гегемонов комфортабельным жильем.
Впрочем, некоторые большевистские теоретики доказывали, что отдельная квартира является «материальной формой мелкобуржуазной идеологии». В условиях социализма, говорили они, трудовой народ должен жить коммуной с обобществленной собственностью и общим режимом дня. В 1926 году был даже организован конкурс на лучший проект дома-коммуны. Победил проект архитектора Н.Кузьмина, по которому члены коммуны живут группами — отдельно старики и старухи, женатые и холостые, беременные женщины и дети. Все без исключения коммунары спят группами по шесть человек, и лишь из уважения «к процессу воспроизводства» в отдельном корпусе отведены небольшие помещения для регулярных встреч мужчин и женщин.






Здесь будет город-сад

Дома-коммуны уже начали было строить, но в мае 1930 года вышло постановление ЦК ВКП(б) «О работе по перестройке быта», которое, во-первых, указало на то, что нельзя одним прыжком перескочить через преграды на пути к социалистическому переустройству быта. Иными словами, нужно строить дома с отдельными квартирами, но, конечно, лишь для идейно стойких товарищей, то есть для руководителей партии и правительства, передовиков производства и деятелей культуры. Во-вторых, постановление обращало внимание на «необходимость максимального сосредоточения всех ресурсов на быстрейшей индустриализации страны». Это означало, что дома-коммуны должны строиться по-быстрому, в виде общежитий, бараков и времянок.
После выхода этого постановления было широко развернуто строительство роскошных домов для начальства в стиле, как сказал поэт Борис Пастернак, «сталинского вампира». Квартиры в этих домах отличались высокими (более 3 метров) потолками, широкими подоконниками, раздельными санузлами, большими холлами, многочисленными подсобными помещениями и мусоропроводами. В этих квартирах были не только гостиные, спальни, но и кабинеты, детские комнаты, библиотеки и даже помещения для прислуги. А для трудового люда были разработаны проекты рабочих поселков. Вот, например, как выглядел проект типового рабочего поселка, рекомендованный Цекомбанком в 1929 году: 2% жителей (руководящий состав) живут в индивидуальных квартирах в коттеджах на две семьи. 8% (инженерно-технические работники) живут в общежитиях по 2 — 3 человека в комнате. 90% (рабочие) живут в домах барачного типа.
Но жизнь вносила свои коррективы. Например, четверть населения Магнитогорска в середине 30-х годов жила в землянках, 50% — в бараках. Еще 15% жили в квартале каменных домов-общежитий без ванных и кухонь. Для начальства в городе был построен небольшой поселок с индивидуальными коттеджами, а также гостиница. Этот поселок — Березки — постоянно демонстрировался в качестве примера того, как живут «труженики Магнитогорска».
Интересно, что общежития и коттеджи проектировал немецкий архитектор Эрнст Май, который одним из первых воплотил в жизнь идею города-сада — рабочего поселка, построенного вдали от промышленного центра. Благодаря этому архитектору неподалеку от Франкфурта-на-Майне выросли города-спутники, вокруг которых простирались леса и поля. К 1929 году Май возвел более 15 тысяч зданий, причем жилье было не только качественным, но и доступным. Позже подобные программы осуществлялись в Италии, во Франции и в других европейских странах. В 1930 году Эрнст Май с группой единомышленников переехал в СССР, чтобы воплотить свою мечту о городе будущего. По его проекту строились Магнитогорск, Нижний Тагил, Сталинск и другие советские города. Именно он предложил собирать дома-пятиэтажки из готовых блоков, но реализовать эту идею в СССР ему не удалось.




«Если я влезу, так и они влезут»


Первые дома нового типа — в четыре этажа, из сборного железобетона — начали строить в 1947 году в Москве на Хорошевском шоссе. Опыт показался удачным, и по всей стране за короткий срок воздвигли более 400 заводов железобетонных конструкций. Но до массового строительства жилья дело так и не дошло. В Москве все силы были брошены на возведение восьми «сталинских высоток» (семь из них были построены), в Киеве восстанавливали Крещатик, а Севастополь и вовсе пришлось отстраивать заново. Новые здания олицетворяли собой непоколебимое могущество державы, а народ продолжал жить в крайне стесненных условиях. Однако Сталина, судя по всему, не привлекала идея строительства типовых зданий упрощенной конструкции, которые во Франции называли «домами для бедных».
Но времена изменились, и в 1955 году Совет министров СССР принял постановление, название которого — «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве» — говорило само за себя. К архитектурным излишествам отнесли не только колонны, скульптуры и шпили, но и потолки свыше 2,45 м, кухни больше шести «квадратов», а также раздельные ванную и туалет. В 1958 году Госстрой СССР провел конкурс на разработку проекта типового крупнопанельного дома. Ходят слухи, что именно Хрущев из всех проектов выбрал самый дешевый и безликий. Он даже опробовал совмещенный санузел, заявив при этом: «Если я влезу, так и они влезут». Так что эти дома неслучайно именуются «хрущевками».
Тепло эти дома держали очень плохо, а звукоизоляции вообще не было. Анекдот о «говорящих часах» был вовсе не преувеличением. «Приходит мужик к другу, который получил новую квартиру в панельном доме, посидели, поговорили, потом пошли смотреть квартиру. Гость видит: на стене, в самом центре, висит медный таз.
— А это что такое? — спрашивает.
— Это говорящие часы, — отвечает хозяин и стучит по тазу.
— Два часа ночи, твою мать! — доносится из-за стенки».
Но не это было основным недостатком «хрущевок». Как показало будущее, «дома для бедных» решали жилищную проблему лишь на короткое время. По тогдашним нормам семья из двух человек получала однокомнатную квартиру жилой площадью 16 кв. м. Если семья состояла из трех человек — двухкомнатную в 22 кв. м, а четыре и больше людей селились в трехкомнатной (30 кв. м). Никогда раньше мировая строительная практика не знала настолько жестких норм. Дальше происходило то, что в ЦК КПСС, видимо, и предположить не могли, — рождались дети. Да вдобавок жильцы «хрущевок» всеми правдами и неправдами прописывали у себя престарелых бабушек, живущих в деревне, после чего вставали в очередь на расширение. Пока подходила очередь, появлялись внуки. Все шкафы и кладовки забивались под завязку. Хлам, не помещающийся в квартире, выставляли на балкон, а санки, лыжи и прочее вывешивали за перила. Это напоминало все что угодно, только не социализм, который, как было заявлено на XXI съезде, построен окончательно и бесповоротно.
А когда на следующем съезде в 1961 году Хрущев пообещал, что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме», народ начал откровенно посмеиваться, тем более что как раз после этого заявления начались перебои с основными продуктами питания. Самым популярным в те годы был вопрос: это уже коммунизм или будет еще хуже? Вдобавок из-за «бугра» начали проникать слухи о том, что угнетенные трудящиеся западных стран живут гораздо лучше, чем советские люди, в связи с чем родился новый анекдот: «Советский передовик производства осматривает жилье американского рабочего — спальня, столовая, детская, гостиная, кухня… После чего невозмутимо заявляет: «Да у нас все то же самое. Только без перегородок».



Расстроенный Алексей Косыгин

Были, конечно, и в ЦК мудрые люди, которые предлагали предоставить людям землю под застройку, дать им ссуды, разработать несколько относительно недорогих проектов и запустить программу, которая за короткий срок позволит кардинально решить жилищную проблему по всей стране. Но идеологи считали, что в комнатушках за звукопроницаемыми стенами и за дверями, которые открываются внутрь квартир, частнособственнические инстинкты произрастают не так охотно, как в коттеджах. А потому в июне 1962 года было принято постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР «Об индивидуальном и кооперативном жилищном строительстве». Кооперативам, вступить в которые простым смертным было практически невозможно, дали зеленый свет. А перед гражданами зажгли красный: «признать необходимым прекратить отвод земельных участков под индивидуальное жилищное строительство и выдачу кредита индивидуальным застройщикам».
После смещения Хрущева, в сущности, ничего не изменилось, разве что квартиры стали попросторнее, а дома надежнее. Хотя в этом отношении уступали домам дореволюционной постройки. Известные куплетисты П.Рудаков и В.Нечаев не преминули это отметить:
Чтоб построить новый дом,
Динамита грянул гром.
Не взорвался старый дом -
Рухнул новый за углом!
Особенно много нареканий вызывала система водоснабжения.  В 1971 году в Набережных Челнах председатель Совета министров СССР Алексей Косыгинон осмотрел только что построенный дом, после чего направился к тому, который уже три месяца назад заселили. Вот ведь какой правильный был мужик — другие смотрели только то, что им показывали. Зашел он в квартиру на втором этаже, а там краны протекают, кухня залита водой, обои свисают со стен живописными лохмотьями. Говорят, очень расстроился Косыгин.
Ему следовало отправиться в ближайшее садово-огородное товарищество — они в ту пору как раз начали появляться. Вот там он бы увидел и оценил высокое качество строительно-монтажных работ. Домики буквально росли как грибы. Вот так же выросли бы жилые дома, если бы гражданам Страны Советов разрешили бы их построить. Позже инициатива и предприимчивость нашего народа проявились в возведении гаражей. В итоге почти не уступали Америке, имея, как тогда говорили, «дачку, тачку и собачку». Вот только квартира с собачкой была в одном конце города, гараж в другом, а «фазенда» у черта на куличках.
Рассказывают, что в Сибири еще можно увидеть бараки, построенные в годы первых пятилеток, но скоро от них не останется и следа. Так же, как и от «хрущевок». А стоило ли в таком случае подхватывать у французских революционеров лозунг: «Мир — хижинам, война — дворцам»?


(с) Евгений Княгинин

***







Оглавление Сериала.

Полезные ссылки:
Бараки и землянки.
Договор Аренды на 1917 год.
Жилище и квартплата в 1951 году.
Жилье в 1953 году.
Дворянские гнезда…
О истоках квартирного вопроса.
Советское жилье
Жилье соцгородов.
О частниках и ЖСК.