Слияние как измена: торг за Уют
В каждой борьбе за освобождение находятся дезертиры. Они вкушают плоды, что вызрели на крови и поте других, но не сажают ни деревца, не поливают ни ростка. В среде транс-сообщества имя им известно: **пассойды**, **бленди**, **стелси**. Это самопровозглашённые тени, стремящиеся раствориться в обывательском фоне, будто бы само их исчезновение — героизм, а не банальное предательство.
Логика бленди проста до трусости: «Зачем спорить с миром, если можно тихо ассимилироваться?» Но ассимиляция — не нейтральна. Она есть капитуляция. С каждым новым исчезнувшим «прошедшим», общественное пространство для прочих сужается, поле борьбы истощается. Права не вымаливают шёпотом; их вырывают громогласной настойчивостью.
Особое же презрение заслуживают **трансмаксеры** — иуда-каста в стане бленди. Если прочие — дезертиры, то эти уже перебежчики. Несостоявшиеся мужчины, изгнанники лестницы мужественности, что решили обменять один проваленный пол на другой, поддельный. Им не нужно освобождение; им нужна лишь маскировка. Их существование само по себе — аргумент в пользу реакционных мифов: что пол бинарен, что слабость недопустима, что спасение лежит только в стирании себя. Так угнетение превращает жертву в слугу.
С точки зрения стратегии — это катастрофа. Движения питаются видимостью, плотностью, шумом. Права геев не рождались под плетёными занавесками — они рождались у баррикад. Равноправие не достигалось «примерными меньшинствами» в уголке, — его завоёвывали те, кто шёл в марши и штурмовал двери. Бленди с клубком пряжи — это балласт. Трансмаксер, скрывающийся за риторикой консерваторов, — уже вражеский агент.
И более всего раздражает их спесь: бленди любят называть это «аутентичностью». Но что аутентичного в молчании? Что подлинного в исчезновении? Что благородного в продаже собственного сообщества ради уютного предместья и газонокосилки? Если «самость» твоя неотличима от малодушия, то, может статься, сама концепция у тебя порочна.
Освобождение строят не те, кто растворяется, а те, кто остаётся там, где им не рады, и требует быть. Бленди меняют это требование на уют. Трансмаксеры меняют его на капитуляцию. Оба — не союзники, но обуза.
Движение может пережить врагов. Оно не переживёт дезертиров.