Сорокин говорил, что постсоветский человек страшнее советского. Но я вижу, что постсоветский человек — нечто переходное, очередной мутант, разбившийся лбом о зеркальную поверхность современности.

Истекая кровью, подобно зомби, он ушёл зализывать раны или же вовсе испарился, а на его месте возник в неизменном своем виде всё тот же советский человек. С коммунистическими идеалами, пусть в обертке «ПРБ», с нерепрезентативной и неконкурентоспособной культуркой, с упомянутыми уже фантастами, скоморохами, певичками, с плохим чёрно-белым, как его собственное сознание, кино, с тоннельным зрением, в котором исчезает вся мировая культура, вся современная философия, с сансарным временным тупиком, где жизнь упирается в «Иронию судьбы» под водочку с оливьешкой, да и жизни-то нету, сплошная ирония судьбы.

А судьба — это громоздкая пыточная предопределённость, жестокий сценарий, написанный не тобой и даже не несуществующим «богом», а очередным бездарем — мосфильмовским режиссёром. Причем, не было бы «Иронии судьбы», не было бы оливьешечки, не было бы и Путина. Но порядок и причинно-следственные связи здесь именно таковы. Это болотистая структура кошмарного диссоциативного матричного азиатского ковра, топей, болота, затягивающего в себя.

Советский пазл собирается из определённых элементов и невозможно не ужаснуться, как в XXI веке они возникают вновь, складываясь воедино, с той кошмарной гармонией, которая похожа на смерть.