| |||
![]()
|
![]() ![]() |
![]()
Пер-Лашез ![]() Уже сейчас есть специальные туристические туры, завязанные на бродилки по Лувру и трехдневные билеты, совсем как в метро. Поскольку помещений здесь великое множество и освоить их будет сложно, даже если постепенно, то в скором времени, должно быть, внутри музейно-развлекательного комплекса построят отель, в который будут селить особенно западающих на восприятие прекрасного. Их будут сытно кормить и, время от времени, выводить на свежий воздух. Следующей стадией туристического бизнеса должно оказаться внедрение jps-новигатора на крайне запутанном кладбище Пер-Лашез, так как поиски могил, особенно в несезон, порождает напряги, несовместимые с расслабленным времяпрепровождением, которого алчут соглядатаи чужого небытия. Или, всё-таки, бытия, поскольку посмертное существование героев нашей памяти, так или иначе, продолжается, если мы выделяем отдельный день на послещение важных (и не очень) могил? Разумеется, целью моей был Пруст, кто ж ещё, однако, если по пути встречаются Уайльд и Рашель, встречающиеся и у Пруста, то почему бы, не заглянуть и к ним? Ну а если канают эти двое, то почему бы не отметиться у Шопена и Пуччини? Задаёшься вопросом: подпустили бы они тебя так близко при жизни? Снизошли бы до разговора? Приняли бы эти тюльпаны? У Андрея Битова, кстати, есть хороший рассказ на эти тему с тенью ненароком появляющегося Пушкина. Тишина позволяет придумывать ответы за них. И тебе остаётся лишь вести себя более-менее тактично. Не ходить по другим. Не создавать ажиотации. Ничем не выдавать чувств. Притвориться спящим. Такие кладбища называют "музеями" и в этом самоназвании больше чего - неверия в загробную жизнь или неуважения к умершим? Хотя идти сюда следует до или после музеев, тем не менее, кажется, есть в этих буграх, теплится жизнь, цепляющаяся за существование с нашей, что ли, помощью... Короче, кладбище затягивает; на его холмах и перелесках можно задумчиво бродить и думать о бренности жизни, при том, что в данную-конкретную минуту ты, являясь лопухом-туристом, являешь прямую противоположность тому, что нужно чувствовать и как себя вести в подобающих местах. Тебя влекут сюда слюни почти праздного, праздничного любопытства и превосходство пока ещё живого человека над даже самыми гениальными, но мёртвыми космонавтами, запаянными в склепы и гробницы. Скоро мы сравняемся, чтоб затем окончательно потеряться, но пока... Но пока ты ходишь и радуешься тому, как пахнет глинозём и травы, как шевелится ветер и по-пластунски вползает вечер с розовым зрачком в районе Эйфелевой башни. Как звонят колокола и сигналят сирены, нарушая то, что длится за массивными стенами. Никто не знает, что на же длится здесь на самом деле. Никто никогда не узнает, но ворота на ночь, зачем-то, запирают и только тогда мёртвые спят на кладбище именно так, как должны спать мёртвые. На кладбище. Глупо, да? Зацелованный Уайльд ![]() Позаброшенный Модельяни ![]() Семейный склеп Пиаф ![]() Бессердечный Шопен ![]() Отстранённый Беллини ![]() Отгороженный Моррисон ![]() Семейный склеп Писсаро ![]() Великолепная Рашель ![]() Колетт ![]() Перламутровый Мюссе ![]() Россини ![]() ![]() |
||||||||||||||
![]() |
![]() |