|
|
Пишет krylov (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} krylov)@ 2009-02-12 15:37:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Экономистское. Азы азов. Имеют ли вещи ценность, также стоимость и цену?
К предыдущему постингу.
Начал я его с признания, что ни разу не экономист и економические теории не знаю и не понимаю. Так оно и есть. Но я не говорил, что не понимаю, как работает экономика нетеоретическая. Это мне как раз более-менее понятно, во всяком случае в некоторых её частях. Просто «економические теории» к реальной экономике имеют сложное и опосредованное отношение. По сути, это пропаганда для умных. Так вот, в ней я разбираюсь слабо. И если мне скажут, что я спорил не с Марксом, а с Сисмонди, охотно соглашусь – я не знаю, из чьей именно теории следует лажа. Но лажу-то я вижу.
Так вот, продолжим о лаже.
Как мне представляется, рассуждения о прибавочной стоимости и прочих таких вещах основываются на одном не вполне продуманном представлении. А именно – на том, что вещи имеют стоимость. Что это их такое свойство, типа цвета или температуры. Как вещи имеют разную температуру, так вещи типа имеют «естественную цену». Одни горячее, другие холоднее. Рынок – это градусник, который прилагают к вещи, чтобы измерить её цену. Градусник очень плохой, несовершенный, потому что сплошь и рядом одинаковые вещи получаются в разную цену. Правда, это можно объяснить влиянием температуры вещей вокруг. Яблоко на лотке стоит дешевле яблока в супермаркете, потому что второе подогревается ценой самого супермаркета, его нагревает блестящая витрина и чисто вымытый пол… Ну ещё «продавцы жулят», пытаются вздуть цену, а покупатели – занизить, если есть возможность. Но вообще-то у всякой вещи есть своя естественная справедливая ценность, приблизительно равная тем ценностям, которые в неё вложили при производстве (производство и нагревает вещь до её ценности). Вот эта естественная ценность вещи и должна определять её цену. А не «спекуляции всякие».
Опять я понимаю, что мне сейчас скажут – нет, мы так не думаем, двойка тебе по политэкономии. Да хоть кол. Я про метафору, которая стоит за самим ходом рассуждений. Она примерно такая – во всяком случае, у большинства «левых», рассуждающих на эту тему.
Кстати, это относится не только к марксистам. Читал я недавно книжку «No logo». Где описывалось примерно вот что: вы тут введетесь на марки и лейблы, а на самом деле все эти ваши сумочки от люи вюиттона шьются в адских условиях несчастными полуголыми мулатками в грязной вонючей стране, в Бангладеш какой-нибудь. Понятно, что автору жалко полуголых тёток, но просматривается и другое чувство: ребята, вас обманули, в сумочку не вложено столько ценности, за сколько её продают… Наёбка, наёбка.
«Но это всё неправда». Потому что неверна базовая метафора: у вещи есть ценность, в момент продажи её пытаются измерить, вся проблема в плохих градусниках.
Что происходит на самом деле?
Вот подходит покупатель к вещи. Мнёт, щупает, нюхает. Думает, купить или нет. О чём он на самом деле думает в этот момент?
Обычный ответ – «он пытается понять, стоит ли вещь тех денег, которые за неё просят». ОЦЕНИТЬ её. Типа померить внутренним градусником её температуру.
На самом деле это неверная метафора. Человек оценивает не вещь. Человек оценивает свою потребность в данной вещи.
«Потребность» - слово коварное. Иногда её отождествляют с «желанием», иногда с «объективной необходимостью». На самом деле и то и другое – упрощение. Потребность – это не желание, потребность – это потребность удовлетворить желание. Разница здесь та, что желания нельзя сравнивать умом (они сами друг с другом борются, без участия интеллекта), а потребности можно. Можно было бы сказать, что потребность – это осознанное и рационализированное желание, если бы некоторые потребности возникали бы без всякого желания – просто из чистого рассуждения. «Мне необходимо выпить эту таблетку, потому что мне врач её назначил» - при этом таблетка горькая и пить её не хочется. Но потребность есть, и она сильнее желания.
Вот такой пример. У лауреата Нобелевской премии в момент награждения вдруг возникает острое желание почесать жопу. Но одновременно ему хочется выглядеть прилично и не осрамиться перед публикой. Желание, заметим, острейшее, жопа прямо вся зудит. А желания «не чесать жопу» (типа лениво) очень слабенькое. Но при сравнении потребности в чесании жопы и потребности не осрамиться потребность кроет первую, как бык овцу. И лауреат чинно поднимается по ступенькам, держа спинку прямо.
Итак, в момент покупки человек оценивает именно свою потребность в данной вещи.
Во-первых, потребности может просто не быть. Если я увижу очень красивый лифчик в кружавчиках, который, безусловно, стоит своих денег, я его не куплю. У меня лично в нём потребность нулевая. Вещь хорошая – а не нужна, ибо у меня нет сисек. «Незачем». Точно так же я не куплю, скажем, сборник театральных рецензий 1863 года. Хотя для кого-то это совершенно необходимая книжка, за которую он ползарплаты выложит.
Это-то понятно. Но если потребность всё-таки есть, то как её оценивают?
Её сравнивают не с чем-нибудь, а с прочими потребностями, ибо другой меры у потребностей нет.
Если выбирают между желаниями, то всё просто – человек заглядывает в себя и вопрошает: «чего тебе, милый, больше хочется, яблочко или грушку?» После короткой схватки побеждает, скажем, «грушка». Он её и покупает.
Сложнее, если речь идёт о потребностях разнопородных. Нельзя спросить – «чего тебе больше хочется, выпить водки или заплатить хозяйке за квартиру?» Понятно, что хочется водки, а за квартиру платить не хочется никогда. Но решение принимается всё же на уровне потребностей, а потребность «где-то жить» - серьёзная. «Ух какие тут муки выбора», но обычно первенство всё же отдаётся квартире.
Если так, то становится понятным, почему яблоко в «блистающем дорогущем магазине» стоит дороже, чем на лотке. Потому что находиться «среди зеркал и всякой холи» для большинства людей приятно, а копаться на холоде в грязном ящике – неприятно. Иногда покупка в дорогом магазине кажется ещё и понтовой – а осознанное желание понтоваться тоже является потребностью… То есть они приплачивают за то, что удовлетворяют сразу несколько потребностей. Разумеется, если позволяет кошелёк – так как поддерживать возможность удовлетворять будущие потребности само по себе является потребностью, которая по умолчанию имеет очень высокий приоритет (хотя не наивысший)... Впрочем, можно представить себе человека, который принципиально покупает яблоки только с лотка. И тоже удовлетворяет не только «желание экономить», но и ещё всякие потребности. Например, не чувствовать себя лохом, которому впаривают товар по тройной цене. Ненависть к магазинам с зеркалами, где отовариваются одни бандиты и бляди. Банальное нежелание переться далеко, благо лоток совсем рядом с домом… И много чего ещё.
Но это всё в сторону. Итожим.
Вещь не имеет цены. Услуга не имеет цены. Цену – и ценность – имеет только удовлетворение потребности. Которая может быть удовлетворена вещью или услугой, да. Но платим мы не "за вещь" (это в лучшем случае эллипсис), а за удовлетворение потребности, которую мы пытаемся удовлетворить данной вещью. Иногда успешно, иногда безуспешно, "и мы останемся недовольны" - но это отдельная тема.
Отсюда и пляшем.
)(
К предыдущему постингу.
Начал я его с признания, что ни разу не экономист и економические теории не знаю и не понимаю. Так оно и есть. Но я не говорил, что не понимаю, как работает экономика нетеоретическая. Это мне как раз более-менее понятно, во всяком случае в некоторых её частях. Просто «економические теории» к реальной экономике имеют сложное и опосредованное отношение. По сути, это пропаганда для умных. Так вот, в ней я разбираюсь слабо. И если мне скажут, что я спорил не с Марксом, а с Сисмонди, охотно соглашусь – я не знаю, из чьей именно теории следует лажа. Но лажу-то я вижу.
Так вот, продолжим о лаже.
Как мне представляется, рассуждения о прибавочной стоимости и прочих таких вещах основываются на одном не вполне продуманном представлении. А именно – на том, что вещи имеют стоимость. Что это их такое свойство, типа цвета или температуры. Как вещи имеют разную температуру, так вещи типа имеют «естественную цену». Одни горячее, другие холоднее. Рынок – это градусник, который прилагают к вещи, чтобы измерить её цену. Градусник очень плохой, несовершенный, потому что сплошь и рядом одинаковые вещи получаются в разную цену. Правда, это можно объяснить влиянием температуры вещей вокруг. Яблоко на лотке стоит дешевле яблока в супермаркете, потому что второе подогревается ценой самого супермаркета, его нагревает блестящая витрина и чисто вымытый пол… Ну ещё «продавцы жулят», пытаются вздуть цену, а покупатели – занизить, если есть возможность. Но вообще-то у всякой вещи есть своя естественная справедливая ценность, приблизительно равная тем ценностям, которые в неё вложили при производстве (производство и нагревает вещь до её ценности). Вот эта естественная ценность вещи и должна определять её цену. А не «спекуляции всякие».
Опять я понимаю, что мне сейчас скажут – нет, мы так не думаем, двойка тебе по политэкономии. Да хоть кол. Я про метафору, которая стоит за самим ходом рассуждений. Она примерно такая – во всяком случае, у большинства «левых», рассуждающих на эту тему.
Кстати, это относится не только к марксистам. Читал я недавно книжку «No logo». Где описывалось примерно вот что: вы тут введетесь на марки и лейблы, а на самом деле все эти ваши сумочки от люи вюиттона шьются в адских условиях несчастными полуголыми мулатками в грязной вонючей стране, в Бангладеш какой-нибудь. Понятно, что автору жалко полуголых тёток, но просматривается и другое чувство: ребята, вас обманули, в сумочку не вложено столько ценности, за сколько её продают… Наёбка, наёбка.
«Но это всё неправда». Потому что неверна базовая метафора: у вещи есть ценность, в момент продажи её пытаются измерить, вся проблема в плохих градусниках.
Что происходит на самом деле?
Вот подходит покупатель к вещи. Мнёт, щупает, нюхает. Думает, купить или нет. О чём он на самом деле думает в этот момент?
Обычный ответ – «он пытается понять, стоит ли вещь тех денег, которые за неё просят». ОЦЕНИТЬ её. Типа померить внутренним градусником её температуру.
На самом деле это неверная метафора. Человек оценивает не вещь. Человек оценивает свою потребность в данной вещи.
«Потребность» - слово коварное. Иногда её отождествляют с «желанием», иногда с «объективной необходимостью». На самом деле и то и другое – упрощение. Потребность – это не желание, потребность – это потребность удовлетворить желание. Разница здесь та, что желания нельзя сравнивать умом (они сами друг с другом борются, без участия интеллекта), а потребности можно. Можно было бы сказать, что потребность – это осознанное и рационализированное желание, если бы некоторые потребности возникали бы без всякого желания – просто из чистого рассуждения. «Мне необходимо выпить эту таблетку, потому что мне врач её назначил» - при этом таблетка горькая и пить её не хочется. Но потребность есть, и она сильнее желания.
Вот такой пример. У лауреата Нобелевской премии в момент награждения вдруг возникает острое желание почесать жопу. Но одновременно ему хочется выглядеть прилично и не осрамиться перед публикой. Желание, заметим, острейшее, жопа прямо вся зудит. А желания «не чесать жопу» (типа лениво) очень слабенькое. Но при сравнении потребности в чесании жопы и потребности не осрамиться потребность кроет первую, как бык овцу. И лауреат чинно поднимается по ступенькам, держа спинку прямо.
Итак, в момент покупки человек оценивает именно свою потребность в данной вещи.
Во-первых, потребности может просто не быть. Если я увижу очень красивый лифчик в кружавчиках, который, безусловно, стоит своих денег, я его не куплю. У меня лично в нём потребность нулевая. Вещь хорошая – а не нужна, ибо у меня нет сисек. «Незачем». Точно так же я не куплю, скажем, сборник театральных рецензий 1863 года. Хотя для кого-то это совершенно необходимая книжка, за которую он ползарплаты выложит.
Это-то понятно. Но если потребность всё-таки есть, то как её оценивают?
Её сравнивают не с чем-нибудь, а с прочими потребностями, ибо другой меры у потребностей нет.
Если выбирают между желаниями, то всё просто – человек заглядывает в себя и вопрошает: «чего тебе, милый, больше хочется, яблочко или грушку?» После короткой схватки побеждает, скажем, «грушка». Он её и покупает.
Сложнее, если речь идёт о потребностях разнопородных. Нельзя спросить – «чего тебе больше хочется, выпить водки или заплатить хозяйке за квартиру?» Понятно, что хочется водки, а за квартиру платить не хочется никогда. Но решение принимается всё же на уровне потребностей, а потребность «где-то жить» - серьёзная. «Ух какие тут муки выбора», но обычно первенство всё же отдаётся квартире.
Если так, то становится понятным, почему яблоко в «блистающем дорогущем магазине» стоит дороже, чем на лотке. Потому что находиться «среди зеркал и всякой холи» для большинства людей приятно, а копаться на холоде в грязном ящике – неприятно. Иногда покупка в дорогом магазине кажется ещё и понтовой – а осознанное желание понтоваться тоже является потребностью… То есть они приплачивают за то, что удовлетворяют сразу несколько потребностей. Разумеется, если позволяет кошелёк – так как поддерживать возможность удовлетворять будущие потребности само по себе является потребностью, которая по умолчанию имеет очень высокий приоритет (хотя не наивысший)... Впрочем, можно представить себе человека, который принципиально покупает яблоки только с лотка. И тоже удовлетворяет не только «желание экономить», но и ещё всякие потребности. Например, не чувствовать себя лохом, которому впаривают товар по тройной цене. Ненависть к магазинам с зеркалами, где отовариваются одни бандиты и бляди. Банальное нежелание переться далеко, благо лоток совсем рядом с домом… И много чего ещё.
Но это всё в сторону. Итожим.
Вещь не имеет цены. Услуга не имеет цены. Цену – и ценность – имеет только удовлетворение потребности. Которая может быть удовлетворена вещью или услугой, да. Но платим мы не "за вещь" (это в лучшем случае эллипсис), а за удовлетворение потребности, которую мы пытаемся удовлетворить данной вещью. Иногда успешно, иногда безуспешно, "и мы останемся недовольны" - но это отдельная тема.
Отсюда и пляшем.
)(
