суточные щи -

Генри Форд и главные завоевания социализма

7. В ЗАЩИТУ ЗАВОЕВАНИЙ СОЦИАЛИЗМА.
Трудящиеся единодушно одобряют действия правительства

Для затравки - краткая сказка о великом и гениальном Муссолини, которую в принципе можно и пропустить.

В начале 30х и вплоть до начала Второй Мировой войны любимцем прогрессивной общественности в Америке был Муссолини.
О прогрессивной общественности речь пойдет далее, а пока остановимся на светлом образе Дуче на фоне эпохи.



Бенито Муссолини рисуется в воображении нашего современника неким мрачным диктатором, узурпатором власти, врагом людей и другом Гитлера. Для людей 30х Муссолини был совсем другим и намного ближе к реальности, чем к шершавому языку плаката.

Герберт Уэллс, - тот самый, который называл Ленина "Кремлевским мечтателем" и был одним из основателей британского фабианского движения, - в 1932 году заявил, что прогрессивисты должны стать "либеральными фашистами" и "просвещенными нацистами". Тоталитаризм Уэллс видел, как последствие применения железной логики, и полагал тоталитарное государство неизбежным, если правительство принимает строго рациональные решения.

Крупнейший американский историк Чарльз Берд писал о режиме Муссолини, - "... поразительный эксперимент произведен в Италии, эксперимент примерения индивидуализма и социализма"

Популярный нью-йоркский журналист того времени Линкольн Стивенс, ранее аплодировавший Великой Октябрьской революции, в 30е бурно радовался успехам Дуче. "В сравнении с итальянским фашизмом" - писал Стивенс - "Западные Демократии выглядят как системы, управляемые ничтожествами в ничтожных целях... Муссолини - это человек созданный Богом из ребра Италии"

Рексфорд Тагвелл, ближайший экономический советник президента Ф.Д. Рузвельта, писал о фашистской Италии - "... это самый точный, чистый, наиболее эффетивно работающий социальный механизм из всех, которые я когда-либо видел. Он вызывает у меня зависть".

Джордж Бернард Шоу полагал Сталина, Гитлера и Муссолини тройкой самых прогрессивных мировых лидеров. В оппозиции которым находятся старые европейские парламентские демократии, похожие на разлагающиеся трупы. Муссолини называл эти старые режимы плутократическими. Гитлер ему вторил.

Супруги Мережковские, бежав из России в Италию, встречались с Муссолини и находили его совершеннейшим душкой.

Как только фашистская партия утвердилась в роли руководящей и направляющей силы, а Муссолини - в роли единоличного её лидера, он взял курс на экономические реформы. Реформы состояли в создании ряда государственных программ, двигающих Италию к светлому будущему.
"Битва за Урожай" - это одна из самых известных программ Дуче. Вместо мелких коммерческих ферм пространства от Сардинии до болот к югу от Рима покрыли колосящиеся поля крупных агрокультурных хозяйств. Болота кстати пришлось осушить. Тем лучше! Еще больше людей нашли полезную работу. Это ничего, что урожайность была в некоторых местах и в некоторые годы не ахти и фермеров пришлось посадить на нерегулярные государственные субсидии. В конце концов, в любой прогрессивной державе мира сделали то же самое, но Муссолини был первопроходцем.
Программа добровольно-принудительной конфискции золота у населения "Золото - Отечеству" была позаимствована у Советов, но Дуче придал этой программе некий мрачный блеск, вместо советской жестокой угрюмости.
Вместо золотых колец и браслетов населению - от широкой души Муссолини - выдавались стальные кольца и браслеты, с благодарственными надписями.
Муссолини начал программу строительства современных шоссейных дорог, позже скопированную Гитлером.
И он вложил массу сил в переорганизацию заводов Фиат.
Фиат в начале 20го столетия производил типичные безделушки для богатых бездельников, - дорогие и эстетически насыщенные, собирая несколько десятков уникальных образчиков в год, ценой в два десятка фордов.
Дуче повернул производство в фордовскую колею; Фиат стал массовым автомобилем, а Муссолини лично следил за строительством новых заводов.
В Италии производились общенациональные кампании ограничения курения, хотя и не такие суровые, как заводах Форда. Передовым образом была запрещена продажа табачных изделий лицам до 16 лет, а табачная индустрия была перенастроена главным образом на экспорт. Дуче через партийную прессу предлагал итальянцам перейти на здоровый образ жизни и рациональную диету. Позже аналогичные кампании и законы будут производиться во всех передовых странах мира, но пока чемпионами по борьбе с раком легких были Форд, Муссолини и Гитлер. Последний в своем рвении вскоре оказался впереди всей планеты, и не только ввел законы, ограничивающие курение, но и заявил во всеуслышание "Немецкие женщины не курят!", вызвав небольшую панику среди британских и американских суфражисток.

Для сравнения, - положение дел в СССР на то время



Несколько позже у Муссолини случились большие неприятности, связанные с построением социализма в отдельно взятой Италии. Рядом свой социализм строил Гитлер, и на территории Австрии - на то время прогнившей парламентской демократии их интересы кое-где пересекались и накладывались, - и когда дуче объявил, что он всячески против присоединения Австрии к Германии, но в то же время желает присоединения Абиссинии к Италии, - Гитлер возмутился такому двуличию. И встал решительно на сторону независимой Эфиопии во главе с царем растафари Хайле Селассе. К Германии в антифашистской коалиции присоединилась и Япония.

Итак, антифашисты - Германия, Япония и Эфиопия.

На стороне фашистов же на международной арене выступали в то время Британия и Франция.

Заметим, это положение на 34-36 годы.
К чему все это? Ах да, Муссолини к середине 30х полагался наряду с Фордом самым прогрессивным деятелем планеты, и его политическая система наряду с фордовской была тем практическим идеалом, к которому стремилось все прочее прогрессивное человечество. В отдельно взятой стране. Но впрочем и сталинизм в то время взял курс на построение все того же фордовского социализма в отдельно взятой стране. А интернациональный марксизм - коммунизм троцкистского извода был пока оттеснен на обочины истории.


--- --- ---

Те реформы, которые были произведены в США с 33го по 40-е годы под руководством Ф.Д. Рузвельта имели вполне конкретную цель, - сделать этот прогрессивный идеал достоянием всего американского народа, а в перспективе - и всего человечества, поскольку Рузвельт был настроен на всестороннее международное сотрудничество. В 1933 году Америка совершила поворот от гнилого курса парламентской демократии к прогрессивному пути развития. Поворот пока неполный, - мешала Американская конституция. Но все же.
Вместо циклических скачков развития и последующих депрессивных периодов, свойственных дикому капитализму под зонтиком устарелых парламентских демократий, - аккуратное вмешательство и регулирование промышленности и сельского хозяйства посредством прогрессивно мыслящих менеджеров прогресса из государственной администрации. Вместо постоянных классовых конфликтов с разбрасыванием камней и беспорядочной стрельбой, - культурное урегулирование диалога между промышленным капиталом и среднеклассовым индустриальным рабочим к вящему удовольствию обеих сторон и через посредство опять же, государственных институтов.

Новое американское правительство начало искать все более интимные связи с Советской Россией, оттеснив плечом частных фордистов, проложивших первую тропку к сердцу большевиков. Для специальной миссии Рузвельт выбрал Уильяма Буллитта.
Буллитт был человеком очень специальным. Он встречался с Лениным в 1919 году и имел глубокие симпатии к советскому образу мысли. Сталин встретил Буллитта более чем радушно. Он закатил в честь американского посла гомерический пир, а в конце, изрядно подпоив гостя, пообещал ему высокую честь - доступ к себе в любой день недели, в любое время суток. А затем скрепил обещание, крепко поцеловал гостя в сахарны уста, разжав губы языком. Ошеломленный, но одновременно окрыленный Буллит ответно поцеловал вождя советского народа.
Последовал бурный период советско-американской любви, временами прерывавшийся на разнообразные скандалы, обыкновенные между любящими и неравнодушными друг к другу партнерами.
В Советский союз приезжали разнообразные люди из Америки, например, руководители Коммунистической партии США, на отдых и обмен опытом. Часть этих деятелей затем войдет в американские государственные структуры. В Америку тоже ехали разнообразные люди. Кульминацией медовой пятилетки этой дружбы можно считать бал Полнолуния в апреле 1935 года, устроенный в резиденции Посла - бывшем особняке передового индустриалиста Николая Второва, богатейшего человека, русского Моргана или даже русского Форда.

Гм. Николая Второва в революцию, как водится, шлепнули под шумок, как и Николая Второго. А с 30х в этом особняке резиденция американского посла. И по сей день, кстати.

Да, так вот тот самый бал Полнолуния в 1935м вдохновил Михаила Булгакова к описанию бала Сатаны в романе Мастер и Маргарита. За деталями можно к Булгакову и пройти.


Но этот рассказ рискует растянуться до бесконечности.

-- --- --

Вернемся к Форду и профсоюзным деятелям, которые движутся по эстакаде. Май 1937 года - разгар рузвельтовского Нового Курса. В рамках этого Нового Курса американским профсоюзам были обещаны широкие полномочия, при условии соблюдения профсоюзными лидерами новых правил игры. Никакой дикой самодеятельности.

Но на заводах Форда не было никаких профсоюзов. Более того, Генри Форд утверждал, что его рабочие вполне добровольно и демократически не желают пускать к себе этих прохиндеев. Зачем собственно фордовскому рабочему платить в профсоюзную кассу часть своего жалования, если Форд и так всецело заботится о человеке? Что такое новое предлагают рабочему профсоюзные лидеры?

Двигавшийся к воротам фордовского завода Уолтер Рейтер хотел предложить рабочим приблизительно такое комплексное меню:
- 8 долларов в день и всем сразу, вместо 6-7 в зависимости от труда
- шестичасовой рабочий день
- ликвидацию фордовской тайной полиции и замену её профсоюзными структурами
- полную отчетность фордовских менеджеров и бухгалтерии перед профсоюзом автомобильных рабочих, с раскрытием коммерческих тайн
- демократизацию производственных и бытовых вопросов, т.е. решения вопросов менеджмента через общие собрания

Забегая вперед, скажем, что ни один из пунктов требований профсоюза не мог быть удовлетворен ни немедля, ни в ближайшее будущее. Эти требования были не для исполнения. Они нужны были для торга. Предметом торга была власть. Профсоюзные вожаки хотели столько же, если не больше власти, сколько её имели рабочие профсоюзы в той бутафорской России, которую им показывали в рамках сталинских спектаклей.

Форд торговаться не собирался. Его суверенные интересы опять, как и в 1932 году, взялся отстаивать глава департамента Сервиса, то есть фактически - начальник фордовской охраны Гарри Беннетт. Это был уличный боец с массой шрамов и малоосмысленной решительностью бультерьера. Форд его подобрал буквально с улицы, выслушав рассказ своего менеджера о том, как этот маленький и шустрый бывший морячок набил физиономию нескольким здоровенным типам. Форд как раз нуждался в персональном шофере, который был бы заодно и охранником. После короткого интервью - "Стрелять умеешь" - "Да!", Беннетт был нанят.
Он быстро пошел вгору и к описываемому времени был фактически вторым лицом в фордовской компании. Автомобильный бизнес в то время был не только чрезвычайно прибыльным, но и весьма опасным предприятием, - конкуренты не стеснялись устраивать друг другу серьёзные неприятности, а зажиточные промышленники делались то и дело мишенью для шантажистов и проходимцев всех мастей.
Однажды внуку Генри Форда, Генри Форду II пригрозил местный уголовный авторитет. Беннетт молча выслушал отчет об угрозах, а на следующий день труп этого уголовного авторитета выловили из речки. Беннет следил не только за всеобщей безопасностью, но и за бесперебойным функционированием всего производства и транспортировки деталей и готовых изделий. Для этого у него имелась не только сеть осведомителей среди всяческих слоев населения Детройта, но и несколько специальных человек для особо грязных поручений, - бывших полицейских, уволенных за недостойное поведение, бывших боксеров и просто гангстеров.
Форд платил ему весьма скромное жалование, но зато доверял почти бесконтрольно пользование кассой департамента. Беннетт нанял за лишние пять долларов в неделю тысячи осведомителей и шпионов. Если в цехах заводилась малейшая смута, Беннетту моментально доносили и смутьяна выводили за ворота, не давая ему сказать лишнее худое слово. Если рабочий позволял себе вольности с чужой женой, в департамент Сервиса приходила анонимка, и рабочего сначала избивали, а потом уже увольняли. Без извещения ведомства Беннетта никакой инженер не мог сделать междугородний телефонный звонок. Через Беннетта должны были проходить корреспонденты посторонних газет, и каждому устраивался форменный допрос для выяснения позиций, - не враждебны ли эти позиции отцу нашему Форду?

Корреспонденты как-то спросили у Беннетта, - что, если мистер Форд прикажет вам затемнить назавтра Солнце? Тот немного подумал и ответил, - это было бы сложно сделать для всех, но все рабочие Форда назавтра вышли бы на работу в черных очках.

У себя в кабинете Беннетт держал пистолеты и ежедневно практиковался в стрельбе по мишени, а если к нему заходил посетитель без предварительного объявления, Беннетт имел привычку стрелять чуть поверх плеча, а потом уже задавать вопросы.
Причины на то были, - на Генри Беннета было совершено несколько покушений, причем однажды коварный шпион сумел просочиться к нему в укрепленный особняк и едва не отправил главу департамента Сервиса на тот свет. С тех пор Беннет дополнил свой особняк двумя башнями с пулеметами и окружил его колючей проволокой. В 1932 году сына знаменитого американского авиатора Линдберга выкрали и потребовали выкуп некие бандиты. Выкуп был выплачен, но через месяц ребенка нашли с проломленным черепом. Линдберг с женой не смогли оставаться в "этой стране" и уехали в Европу. Угрозы подобного рода постоянно преследовали Форда и его семью, а бежать от своих предприятий он не мог и не хотел. Но Беннетт успешно держал оборону, постоянно укрепляя рубежи.

Профсоюзные деятели впрочем тоже были не лыком шиты. Ричард Франкенштейн, соратник Рейтера по профсоюзной борьбе, был бывшим футболистом, был вдвое больше Беннетта и был не дурак подраться.
Ему и досталось хуже всех.

Генри Беннетт вышел за ворота, сопровождаемый четверкой напарников. "Морды у них были перекошены". Вначале завязалась беседа, в рамках которой кучке профсоюзников было предложено убраться куда подальше. Но это не входило в планы ни Рейтера, ни Франкенштейна. Они не просто принесли рабочим Форда листовки, они заранее пригласили репортеров из газет, недружественных Форду.


(Рейтер руки в боки, третий считая справа)

Быстро прощупав ситуацию, Генри Беннетт рванулся в наступление. Здоровенному Франкенштейну (второй справа) нахлобучили на голову его пиджак, и избили весьма методично, стараясь не ломать кости, но притом навсегда отвадить от подобных мероприятий. Менее спортивного Рейтера спустили с лестницы, несколько раз стукнув и пнув. Эти пинки запустили Рейтера на орбиту большой политики.



Фоторепортеры щелкали камерами тем временем, а журналисты стенографировали. За них взялись во вторую очередь. Камеры отбирали, пленки и пластинки засвечивали, блокноты рвали из рук. Газетчики обратились в бегство. Одному из них удалось добежать до автомобиля и сесть на водительское кресло, но его ухватили и потребовали сдать все, что он успел нащелкать. Благодаря ловкости рук этот фоторепортер сдал фордовским охранникам неиспользованные пластинки, а то, что он успел снять, стало достоянием публики и правительственной комиссии.

Окровавленного Франкенштейна, поддерживая под руки, Уолтер Рейтер привел в больницу. Там их опять сфотографировали и записали их версию событий.

Эта битва, выигранная Фордом, была стратегическим проигрышем в войне с рузвельтовской администрацией.

Зафиксировал это поражение государственный институт, образованный в рамках Нового Курса, - Национальный Совет по Трудовым Отношениям (National Labor Relations Board), почти целиком скопированный c соответствующей организации фашистской Италии, - Национального Совета представителей Конфедераций Трудовых Союзов.

Уолтер Рейтер представил в этот институт историю своей борьбы, фотографии и изложение баталии. Национальный Совет по Трудовым Отношениям вызвал Генри Форда и Гарри Беннетта в суд. Суд нашел действия Форда и Беннетта незаконными (стрельба с жертвами в 1932 была законной, но законы поменялись).

Мордобитие им сошло с рук, впрочем. Но препятствовать действиям профсоюзов на своих предприятиях они уже не могли и им пригрозили суровыми санкциями, если Форд будет сопротивляться.


Франкенштейн, как боец, рвался отомстить обидчикам физически. Он быстро сошел в тень и в Американской политике оставил относительно незначительный след, хотя оставил след в литературе, в виде персонажа книжек Эптона Синклера, - литературного соратника Джозефа Стеффенса, помянутого выше.

А вот перед Уолтером Рейтером открылись и двери Фордовских заводов, и двери Белого Дома. Благодаря навеки приклеевшемуся имиджу благородного борца за права трудящихся, едва не ставшему невинной жертвой тиранического произвола. Эта карьера фотогеничного борца и жертвы станет затем обыкновенным делом в Демократической Партии, а на то время это была политическая новинка.

Он сделал головокружительную карьеру народного трибуна, постепенно превратившись из убежденного коммуниста в убежденного левого антикоммуниста, видного деятеля Демократической Партии. В 1970 году он погибнет в авиакатастрофе, разбившись на частном самолете вместе со своей женой и телохранителем. В 1990х журнал Тайм назовет его в сотне самых влиятельных людей 20 века, вместе с Генри Фордом, которого он помог победить. Ну не совсем чтобы победить... но все же. В каком-то смысле и победить. Многое то прекрасное и блестящее, а также пугающее и странное, бесчеловечное и слишком человеческое, что отмечало Фордизм до сих пор, из предприятий Форда в это время начало исчезать и перетекать куда-то в иные места. Но совершенно не исчезло.

В 1941 году престарелый и ослабевший Генри Форд сложил оружие и опустил мосты. Профсоюзные деятели были беспрепятственно допущены на его заводы. Самым подлым и предательским образом фордовские рабочие демократически проголосовали ЗА членство в Профсоюзе Автомобильных Рабочих, большинством в две трети голосов.

Гарри Беннетт был уволен в 1945 году, Генри Фордом II, внуком гения менеджмента. Эдсель Форд, сын, к тому времени скончался от рака желудка, - последствия хронического фордита. Генри Форд-старший хотел, чтобы Гарри Беннетт продолжал дело оптимизации труда и всемирного прогресса, но семья решительно воспротивилась этой идее. На место начальника частной охраны фордовских предприятий был принят Джон Бугас, верный агент американских спецслужб, специально для этого поста формально ушедший из ФБР, но не прерывавший тесных связей с американской тайной полицией.

Состоялась драматическая сцена в лучших американских традициях. Бугас пришел в кабинет Беннетту и подал ему бумагу с известием об увольнении и подписью Форда-старшего. Беннетт достал пистолет. Бугас не сморгнул и достал свой, пообещав прострелить Беннетту сердце, если тот попробует выстрелить. Фордовская пора просвещенной социалистической диктатуры на частных владениях под прикрытием частной тайной полиции закончилась, началось время разделенной власти, с государственной тайной полицией и огосударствленными профсоюзами.

Рейтер и Трумэн.

В 1950е Уолтер Рейтер отправился на инспекцию своих новых владений, - на те самые заводы Форда. Проводя его по цехам, где десяток станков - роботов обслуживала пара флегматичных интеллигентных спецов, менеджер насмешливо спросил Рейтера,
- Ну и как, мистер Рейтер, вы собираетесь заставить этих рабочих платить ваши профсоюзные взносы?
на этот вопрос Рейтер ответил встречным вопросом
- А как вы собиратесь этих рабочих заставить покупать ваши автомобили?

рассмотрением этого вопроса, а также многих других, мы займемся в следующем выпуске (до финала осталось чуть-чуть, жалко выбрасывать кучу материала, но придется)